Ночью я держался железной дороги — иногда шел параллельно ей, иногда прямо по шпалам — в зависимости от того, как подсказывал мне разум, пока на моем пути не появился некий водный поток, который я принял за реку. Перекинутый через него железнодорожный мост горел и вот-вот должен был рухнуть, поэтому я опустился на землю и тихо пополз к нему, чтобы посмотреть, можно ли как-то все же переправиться через эту реку. Примерно в ста ярдах от нее я заметил патруль, но сам мост, похоже, не охранялся, поэтому я попробовал взобраться на него по уцелевшим, как мне показалось сперва, балкам, но потом, убедившись, что они тоже повреждены огнем, я повернул назад и весьма удачно, оставшись незамеченным, вернулся в лес.

Возле находившейся недалеко от моста мельницы стояли триста вражеских кавалеристов, а чуть дальше я видел огни стольких лагерных костров, что возле них вполне комфортно могли бы разместиться солдаты полной пехотной дивизии.

Прежде чем вернуться к железной дороге, я решил зайти в ближайший дом, чтобы расспросить об этих местах — ведь я не знал наверняка, что я иду в правильном направлении — но мне казалось, что Шерман уже взял Колумбию, и поэтому я стремился попасть именно туда. Подкравшись к этому дому, я только собрался разбудить его обитателей, как вдруг кто-то крикнул:

— Эй, там, в доме! — и буквально через секунду ему ответила женщина.

— Мы хотим, — сказал тот человек, — получить корм для наших лошадей, мы целый день в седле и наши лошади очень устали и проголодались, так что если у вас есть кукуруза или сено, они нам нужны.

Женщина спросила, кто они, и ей ответили: «Кавалерия Уилера».

— Джентльмены, — сказала она, — у нас нет ни кукурузы, ни сена, только то, что мы купили и за что заплатили. Это был неудачный год, неурожайный. Если мы отдадим вам то, что у нас есть, нам потом придется выложить больше денег, а для нас, как вы понимаете, это будет довольно сложно.

— О, разумеется, мадам, мы знаем это, но будет лучше, если вы отдадите фураж нам, а не янки, завтра они будут здесь и заберут все, что у вас есть.

Вот это новость — именно то, что я и хотел узнать!

— А янки близко? — спросила женщина.

— Да, сударыня, в данный момент они не более чем в 2-х милях от нашего арьергарда, и завтра, я уверен, они будут уже здесь.

— Но как же, я-то думала, что они еще не дошли до Колумбии, — ответила женщина.

— О, нет, они захватили Колумбию. Позавчера, — сказал один из верховых.

— В таком случае, — ответила она, — возьмите всю кукурузу и все наше сено. Они в амбаре.

Амбар находился позади меня, и после того, как хозяйка дома разрешила им взять фураж, они сразу же направились прямо к нему. Справа же располагался небольшой сарайчик для хранения сладкого картофеля — сверху он был укрыт сосновыми ветками, и решив, что это очень хорошее убежище, я стремительно ринулся туда, но совершенно неожиданно наткнулся на старую свинью, окруженную несколькими более молодыми свиньями и примерно полудюжиной поросят. Вот незадача! Потревоженные и возмущенные столь бесцеремонным вторжением свиньи, конечно же, дико завизжали, а потом, убегая, еще обрушили часть крыши этого сарайчика на мою голову.

Надеясь, что меня не заметят, я тотчас нырнул в одну из выкопанных возле ямы для сладкого картофеля канав, но не тут-то было. Только я устроился в этой канаве, как, перепрыгнув через ограду, ко мне направились две огромные собаки. Бежать надо, подумал я, выскочил из сарая и во весь дух, словно скаковая лошадь понесся по белому песку. Но пока я не перемахнул через три ограды, о том, чтобы остановиться и передохнуть даже не помышлял.

Я сделал круг, а потом, вернувшись обратно, увидел у амбара мятежников, одни спешились, но другие, все еще в своих седлах, как будто пытались найти меня, но гнаться за мной никто из них не собирался. Да это и не имело никакого смысла — я сидел в кустах и их лошади не сумели бы пройти через них. Я думаю, они приняли меня за одного из своих, ведь их лагерь был совсем рядом.

Затем, после моей неудачной попытки пересечь реку по горящему мосту, я пошел по огибающей болото тропе, и в конце концов пришел на большую плантацию. Рассчитывая на то, что я найду лодку и задолго до рассвета переправлюсь через реку, я направился к дому — он находился не более чем в четверти мили от самого большого из замеченных мною лагерей — но будучи уже в двух шагах от него, я поднял голову и увидев, что солнце вот-вот появится, решил спрятаться до следующего утра, когда — я был так уверен — появится наша армия — и тогда я смогу вновь занять свое место в ее рядах.

Я осмотрелся. Лучше всего мне было бы укрыться под домом, а потому я лег на землю и полз до тех пор, пока не добрался до дымохода, где, как я полагал, мне будет хорошо и безопасно, а потом я заснул. Тем не менее, кто-то из хозяев решил развести огонь и я проснулся. Прямо надо мной. В полу зияла огромная дыра — если бы я и дальше оставался там, хозяева непременно меня обнаружили, так что, вполне понятно — мне пришлось уйти.

Утро, тем не менее, все никак не наступало — я, наверное, ошибся, и поэтому я решил пока еще темно, разбудить хозяев и узнать у них все, что меня интересовало — что здесь происходит, и что они знают о войсках. Но действовать нужно было очень осторожно — я дошел до угла, где находилось чуть приоткрытое окно — оно было занавешено. Я просунул руку в окно и немного сдвинул занавеску — я увидел камин? На коленях, спиной к нему и грудью опираясь на невысокий стул, стоял старый негр. Очень старый и очень толстый — я думаю, он не спал той ночью. Желая узнать побольше, я подошел к двери и осторожно открыв ее, заглянул в комнату. В ней были две кровати, в каждой из которых спало по два белых. На гвоздях висели серые шинели, а у каждой кровати стояли ружья, и еще была одна сабля. Я подумал: «Опасное место, не стоит», а потом закрыл дверь и ушел.

Заметив в окнах находившегося неподалеку негритянского домика свет, я заглянул внутрь и увидел спящего у очага негра, после моего тихого свиста он подскочил так, словно змея его укусила, но я сразу же шепотом подозвал его к окну. Я сообщил ему, что я солдат янки и у меня большие неприятности, что я хочу войти и обогреться, что я сильно продрог и очень хочу есть.

— Вам нельзя сюда, сэр, — ответил он, — в соседней комнате мой хозяин, а с ним еще четверо или пятеро солдат, и если они схватят вас, клянусь Богом, убьют сразу.

— Может, тогда ты мне что-нибудь дашь поесть? — спросил я.

— У меня совсем ничего нет, ни крошки, сэр, солдаты забрали все, — ответил он.

— Подскажи мне в таком случае, где бы мне спрятаться?

— Идите направо, сэр, потом через поле — там есть старый дом, и там вы сможете укрыться.

Я задал ему еще один вопрос, и только для того, чтобы он поверил, что я иду именно в указанном им направлении, а сам, стоило мне покинуть его, сразу же рванул в противоположном.

Я продолжил свой путь вдоль этой реки и через некоторое время пришел на другую плантацию. Каждый угол ее двора был увенчан большим бревенчатым домиком, и, выбрав тот, в котором, как мене казалось, жили негры, я подошел к нему и постучал в дверь, и почти сразу же, из соседнего домика выскочила огромная собака. Предположив, что в домике спят солдаты-мятежники, я отказался от битвы с этим созданием и побежал к конюшне, а потом взобрался на ее чердак, а довольная своим подвигом собака вернулась в дом.