Продолжать эту линию рассуждений Хэри не хотелось.

В конце концов явился адвокат. Вызывать его не пришлось; история с арестом Хэри облетела по сети весь мир. Это адвокату пришлось несколько часов добиваться свидания. Новости он принес невеселые.

Поскольку значимость показаний на следствии менялась в зависимости от кастовой принадлежности заявителя, свидетельство Эвери Шенкс, что Вера является ее внучкой, считалось верным, покуда Хэри не докажет обратного. Помимо иска касательно насильственного межкастового контакта, Шенкс еще обвинила его на пару с Шенной в похищении ребенка. Суд уже доверил ей временное опекунство над Верой до окончания процесса.

И это было еще не все. Хэри согласны были отпустить под залог – в десять миллионов марок.

– Десять… миллионов?! – убито осведомился Хэри.

Законник грустно пожал плечами.

– Это, в сущности, карательный залог. Бизнесмен Шенкс знает, что вы не можете внести такую сумму, и ожидает, что вы заплатите поручителю.

– Десять процентов сразу, – мрачно произнес Хэри. – Миллион марок только за то, чтобы выбраться из тюрьмы!

– Все из-за угроз. Вы угрожали ей при социальных полицейских, и все четверо это зафиксировали.

Хэри кивнул.

– Ладно. Добейся, чтобы мне разрешили воспользоваться экраном. Или верни наладонник. Мне надо позвонить. Срочно.

Адвокат снова пожал плечами.

– Попробую.

У него получилось: через пару минут Хэри подвели к экрану, позволили набрать код частного доступа и связаться с его патроном, праздножителем Марком Вило.

– Хэри! – дружелюбно пропыхтел Вило сквозь дым толстой сигары. – Что за дела?

Хэри оскалился:

– Ты, должно быть, новостей не смотришь.

– Да нет, видел. В глубокую же яму ты забрался.

В глазах Вило мелькнуло что-то нехорошее: холодное отчуждение, застывшее в зрачках, терпеливое, сдержанное, словно толстяк выжидал в засаде, спрятавшись за пологом сигарного дыма.

– Мгм, – буркнул Хэри. – Пора выбираться.

– Верно, – отозвался Вило. – Только чего ты от меня хочешь?

– Чего я хочу? – изумился Хэри. – Чтобы ты раздавил ее как таракана, вот чего! А ты что думал?

– Все не так просто. – Вило сокрушенно вздохнул. – С точки зрения закона, ее позиция очень сильна. Знаешь, я тебя сто раз предупреждал, что скрывать настоящее происхождение Веры – не лучшая идея…

– Черта с два.

«Какого хрена с ним творится?»

– …Я всегда говорил, что это плохо для тебя кончится.

– Херня, – отрезал Хэри. – Марк, ты меня кормишь говном с лопаты. Ты ни в жизни…

– Эй! – перебил его Вило. – Я понимаю, ты вне себя, но язык-то попридержи.

– Что на тебя нашло, Марк? Что ты творишь?

– Извини, малыш, но я вряд ли смогу что-то для тебя сделать.

– Ладно, бог с ним, – в отчаянии выпалил Хэри, – с Шенкс я сам разберусь. Как насчет залога? Ты можешь поручиться за меня?

– Вряд ли. По таким серьезным обвинениям? Вряд ли.

– Марк…

– Я сказал «нет», малыш. – Вило закусил сигару. – Мне очень жаль.

– Да? – процедил Хэри. На шее у него проступили жилы. – По тебе не скажешь.

Вило прищурился, хмуро глядя на него сквозь дымовую завесу. В ушах Хэри снова возник пронзительный стрекот, забивая все прочие звуки.

– Что они тебе обещали, Марк?

– Что ты…

– Ты был моим патроном тридцать лет. Сколько ты получил за меня, Марк? Чего я стою?

– Я не хотел бить лежачего, малыш, но я больше не твой патрон, – холодно проговорил Вило. – Сегодня днем я отдал приказ о расторжении контракта. Нас с тобой больше ничего не связывает.

– Что они тебе обещали? Денег? Господи, Марк, ты и так богаче господа бога!

– Никаких денег мне не обещали. – Вило отмахнулся окурком. – Наплевать мне на деньги. Я вообще не понимаю, на что ты намекаешь.

– Тогда что, акции? Акции с правом голоса.

Вило замер на миг.

– Я прав, да? – мрачно поинтересовался Хэри. – Дай догадаюсь: ты продал меня за пакет голосующих акций «СинТек».

– Это нелепо. На кой мне акции «СинТек»?

– Да, ты прав, – медленно проговорил Хэри. – Это не настоящая власть. А тебе нужна настоящая. Пакет акций компании «Поднебесье». Акций Студии .

Вило не ответил, но этого и не требовалось. Хэри прочел правду в его глазах. Истинный масштаб происходящего всасывал Хэри, словно протянувшаяся к его судьбе воронка смерча.

– Нет, – тупо пробормотал он, – я понял. Тебя купили за место в Совете. Ты теперь в Совете, язви его в душу, попечителей.

– Хэри, это уже параноидальный бред…

– Надеюсь, оно того стоило, Марк. Надеюсь, ты так думаешь. Надеюсь, ты еще будешь так думать, когда мы с тобой встретимся в тихом темном месте. Когда я тебе покажу, что именно ты себе купил молчанием.

– Хэри…

Он оборвал связь, и экран померк.

«Будем оптимистами, – сказал он себе. – Хуже не будет – некуда».

Хэри выбрался из машины на парадной лужайке перед домом и отступил, чтобы не попасть под реактивную струю при взлете. С непривычно тяжелыми майкрософтовскими кандалами на лодыжке он прихрамывал сильнее обычного. Кандалы содержали ту же микросхему, что обычный наладонник: спутники «МайкроНет» могли отследить местоположение браслета с точностью до метра. Как бесстрастно объяснил социк, прилаживавший кандалы на ногу, попытка снять или дезактивировать браслет автоматически считается нарушением залога и влечет за собой дополнительное обвинение в уклонении от правосудия. Машина поднялась, взбив жгучее облако пыли, и Хэри помедлил, глядя на свой залог.

Эбби громоздилась над ним черной тушей на фоне звездного неба. Светилось только одно из множества окон – кухонное.

Собрать десять миллионов марок он сумел, заложив все свое имущество – все сбережения, все вклады, фонд на обучение Веры, все Кейновы сувениры, авторские отчисления за все Приключения Кейна и саму Эбби. Хватило едва-едва.

Он окинул взглядом свой дом – он построил его двадцать лет назад, когда Кейн только вошел в первую десятку. Вспомнилось, как с этого самого места он наблюдал, как тянется ввысь бревенчатый каркас; настоящее дерево в стенах Эбби обошлось ему в лишний миллион, но он никогда не жалел о потраченных деньгах.

Вспомнилось, как он проходил пустыми комнатами, вспомнил, как гулко отзывались эхом голые стены, как здание казалось сказочным дворцом, куда удаляются герои сказки со счастливым концом. Вспомнил, с каким удовольствием регистрировал новый адрес в Комитете по развлечениями Сан-Франциско, чтобы дом попал на карту знаменитостей. Вспомнил, как приехала сюда Шенна, и как уезжала, и все, чтобы было между – смех и слезы, истерики и жаркие ночи.