— Завтра у нас венчание, завтра, а ее еще нет. Даже, если она утром появится, то мы все равно не сможем отправиться в храм. Она будет не готова. — Максим ходил за мной попятам из комнаты через коридор в кухню и обратно, успокаивал меня:

— Пап, да все будет нормально. Что ты так беспокоишься. У мамы к венчанию все уже готово. Все!

— И платье есть? — спросил я. — Сын промолчал, ничего не ответил, но затем дополнил свои слова: — Ну, почти все готово, — сказал он. Я хотел отправиться домой, но сын остановил меня:

— Оставайся, завтра будет все известно. Как там говорят — «утро вечера мудренее». — Я, согласился и домой не поехал, сходил в ванную и завалился на постель жены. Максим отправился на кухню. В однокомнатной квартире обитать Светлане Филипповне с взрослым сыном было тесновато. Он спал напротив столов и полок небольшого кухонного гарнитура на диване, упиравшемся торцом в холодильник. На холодильнике у парня стоял маленький телевизор с комнатной антенной, чтобы лишний раз не беспокоить мать. Светлане Филипповне было неудобно, если ночью приходилось вставать и идти на кухню за стаканом воды или же по другим каким-нибудь делам. Но что сделаешь — в тесноте, как говорят, но не в обиде.

На удивленье, я ночь спал спокойно, проснулся чуть свет, в бодром здравии, лишь только заслышал шум в коридоре. Закрывая дверь на ночь, я ключ со своей стороны слегка вытащил, и Ямаевой не представило труда войти в квартиру, не всполошив Максима звонком, так как он еще досматривал очередной утренний сон. Я не стал нежиться в постели, быстро оделся и вышел в коридор. У меня мелькнула мысль отчитать свою бывшую жену за опоздание. Однако я не стал поднимать бучу. Светлана Филипповна, у меня на глазах опустила с плеча на пол дорожную сумку, сбросила туфли на огромных каблуках, высотой все пятнадцать сантиметров, если не больше и тут же из «светской львицы» превратилась в обычную женщину, измученную ночной дорогой, достойную жалости.

Она подбежала ко мне и прильнула к груди.

— Я согласна, я согласна венчаться, — сказала Ямаева. Отчего задержалась, расскажу после, а сейчас нам нужно торопиться. Буди Максима. Я побежала в ванную.

Не знаю, сколько ей потребовалось времени, но скоро она предстала передо мной, и проснувшимся Максимом, в новом платье.

— Это я привезла из Европы, как оно вам? — не дав ответить, продолжила: — И вот это, — потрясла головой, — прическу. — Я, оглядел Светлану. У нее были прекрасные ноги и она, одеваясь соответственно, часто их выставляла напоказ, но на этот раз платье было удлиненное, как у нимфы из греческой или же римской мифологии. Оно гармонировало с туфлями, прической и зелеными-презелеными глазами.

— Нет, ты не зря ездила в командировку, не зря. Что еще я скажу? Ты в этом одеянии ни какая не заместитель директора фирмы, а владелица прекрасного природного ландшафта с журчащим ручьем — нимфа. Я готов пойти к тебе во служение. Словом, я доволен. Не буду говорить о работе, не знаю, похвалит ли тебя Анатолий Никитич или же нет, но вовремя венчания я рядом с тобой буду неотразим — это точно.

Ямаева покрутилась возле нас и приняла мои слова. Ее зеленые глаза заискрились. Я догадался, что она довольна не только приобретением — платьем, но и чем-то большим, словно выполнила договор, закрыла дело.

— Ой, нужно позвонить, Инге и матери сообщить им, что мы скоро будем, — сказал я Светлане Филипповне и Максиму, — и побежал к телефону, а они отправились на кухню. Затем и я присоединился к ним, где мы плотно покушали из холодильника вчерашней курицей гриль — сын притащил из ее магазина — не стали даже разогревать — готовить не хотелось, да и некогда было, после чего быстро собравшись, вышли из дома.

Автомобиль стоял недалеко от подъезда. Он был готов. Блестел. Бак полон, Максим постарался. Мы забрались в него и покатили по просыпающему городу. Светлана Филипповна после ночной дороги не выспалась и поэтому доверила руль сыну, при этом с заднего сиденья бросила лишь одну фразу:

— Максим, веди осторожнее, — и замолчала, возможно, чтобы еще немного поспать. Меня Ямаева посадила рядом с сыном: я должен был его контролировать. Но парень очень хорошо себя чувствовал на улицах города, и у меня не было нужды открывать рот что-то говорить. Я молчал, правда, недолго, до тех пор, пока к нам в салон не забрались Инга и ее мальчуган. После него сидеть в тишине стало невозможно. Он требовал к себе внимания. Руки мальчугана тянулись к ручкам дверей, к кнопкам стеклоподъемников. Инга, глядя на проказы сына, сказала:

— У вас ни каких проблем — Максим уже взрослый парень, в институте учится, а нам расти и расти!

Ямаева потянувшись, усмехнулась:

— Маленькие дети, маленькие заботы, — так Максим, скажи тете Инге.

— Ну, так-так, — откликнулся Максим, слегка повернув голову, и заулыбался, наверное, вспомнив одну из своих «заек» — так молодежь называла любимых девчонок.

— Андрей, нам нужно бы по пути заскочить в магазин, не поедем же мы с пустыми руками? — добавила Ямаева.

— Хорошо, на выезде из города, заедем, — сказал парень и вскоре притормозил у большого магазина. Ингу с мальчиком мы оставили в машине, а сами отправились за покупками. Утром магазин оказался пустым — людей — раз-два и обчелся. Я хотел всего взять по минимуму, но Светлана Филипповна меня не послушалась, валила в коляски все, что попадалось ей на глаза, даже салатов набрала. Я катил свою — и ворчал. Максим молчал — знал, что с матерью спорить бесполезно.

— Не будем же мы готовить? Я просто не в состоянии, — сказала мне Ямаева, — Деньги есть, — и достала у кассы кошелек, — а вот времени в обрез. — Она была права. Я беспокоился, как бы не опоздать к назначенному часу. Мы подвезли две больших коляски заполненных пакетами к машине и сгрузили их в багажник.

Задержка в магазине была небольшой. Мы потратили минут двадцать. На дорогу до городка еще пятнадцать. Могли бы потратить и больше, но на трудном участке автомагистрали, где Максима постоянно «глючило» моя бывшая жена, взяла «командование» на себя и сын успешно преодолев сложную развилку, выехал на нужную дорогу.

Моя мать встретила нас на крыльце в назначенный час. Она была ни одна: пришли наши друзья с большими букетами цветов и тут же их нам вручили. Я не хотел им говорить о венчании, но