Катя познакомилась и с Тариком, который пришел несколькими часами позже. Хусейн играл со своими друзьями в какую-то игру и продул двадцать пять евро. Светка, как заправская жена, набросилась на него:

— Хусейн, чтоб у тебя уши отсохли, у нас ведь денег нет! А на что я себе куплю новые джинсы!

Тарик, крупный дядя лет пятидесяти (Храповалова всегда говорила, что любит «мужчин постарше»), с висячими усами и подозрительно черными волосами, обхватил Светку и смачно поцеловал.

— Роза Багдада, — сказал он с сильным акцентом. — Точнее, фиалка Вольфсбурга. За что я люблю эту женщину, так это за ее характер и за великолепную фигуру. А ты чего такая тощая?

Катя не знала, что ответить. Тарик абсолютно не возражал, чтобы подруга Светки жила у них.

— Хоть все время живи, — заявил он. — Подруги моей Светки — дело святое! Так что оставайся навсегда! Тебя что, полиция ищет? Меня тоже в свое время искала, я в Германии семь лет нелегалом жил и работал. Ну ничего, теперь я — политический беженец, у меня все бумаги в порядке и свое дело! И я плачу налоги в Finanzamt![22]

Отправив «мужа» спать, Светка устроилась пить с Катей чай на кухне.

— И что ты намерена делать? — спросила она. — Вечно скрываться не получится. Тебя же ищут, Ипатова. Только не думай, что я тебя на улицу выставляю. Живи, сколько влезет, просто тебе на улице нельзя появиться, да и соседи все равно донесут, что у нас кто-то новый в квартире обитает. Тут все такие, улыбаются в лицо, справляются о здоровье и работе, а за спиной сплетничают и, что гораздо хуже, звонят во всякие вредные инстанции с жалобами и инсинуациями. А инстанции здесь суровые — сама знаешь, взятку не дашь, ста еврами не отделаешься.

— Ты права, — сказала Катя. — Может, и не стоило убегать из Гамбурга. Но мне было так страшно. Я ведь…

— Да знаю я, — взяв очередную плюшку, сказала Светка. — Вкусные, заразы, хотя в них столько жиров и углеводов. Ладно, еще всего одну штучку… В общем, надо что-то предпринимать. А то тебя уже сделали в прессе и по телику убийцей и закоренелой преступницей. Ну еще бы — явилась из России, стала наследницей, тетку отравила. Не суетись, никого ты не травила, я же тебя знаю, Ипатова! Но надо работать на перспективу. Ты же не будешь, как героиня американского триллера, все время прятаться от правосудия и сама искать истинного злодея. Не получится. Поэтому предлагаю!

Светка пододвинула к ней телефонную трубку.

— Звони своему хахалю, этому журналисту. Он же на твоей стороне, не предаст и не продаст? Да нет, он тебя обожает, я сразу это поняла, прямо как мой Хусейн меня. Он в Штатах? Ну и хрен с ним, Тарик все оплатит. Звони в Америку. Скажи, чтобы немедленно приезжал.

Но Вадим оказался не в Штатах. Он уже был в Гамбурге. Когда Катя убегала, то не взяла с собой мобильный, телефон остался в ее комнате в Белом замке. Да и по мобильному легко вычислить место расположения человека, она читала где-то в журнале.

— Катя, — выдохнул Вадим. — Ты где?

— В Вольфсбурге, — сказала Катерина. — Вадим, ты мне нужен.

— Я знаю, — ответил Хомченко. — Я еду немедленно! Жди меня, мы вместе придумаем план!

Он приехал поздно вечером. Катя и Светка, оставив Хусейна спать, пошли встречать Вадима на вокзал. Он нежно обнял Катю, поцеловал ее и сказал:

— А черные волосы тебе тоже к лицу, Катюша.

— Ну, журналист, рассказывай, что у вас там творится, — прервала его Светка.

— Тебя ищут, Катя, — вздохнул Вадим. Они прогуливались по ночному городу. — Откуда-то полиции стало известно, что ты была во Франкфурте-на-Майне…

— Олеська, сучка, заложила или ее зубодер, — сказала, сплюнув на тротуар, Светка. — Да я этой финтифлюшке, этой чистоплюйке, которая изображает из себя целку, а сама только и знает, как рот разевать на богатых мужиков…

— Света, успокойся, — сказала Катя примирительно. — Оставь Тарасову в покое, у нее есть теперь собственный дом и муж с зарплатой в сто двадцать тысяч и ревматизмом. Так что пусть живет себе на здоровье.

— Пусть, — сказала Храповалова на удивление миролюбиво. — Но я все равно ей это припомню, когда все закончится, я ей устрою сюрприз от «Поля чудес»!

— Вот именно, когда все закончится, — сказал Вадим. — Катя, ты не можешь все время прятаться от полиции. Комиссар Эльке Шрепп развивает бешеную активность. Ты невиновна, понятно, но как доказать это другим?

— То, что Катюха невиновна, это ясно, — прервала его Светка. Они подошли к дому, где обитала Храповалова и ее Хусейн. — Весь вопрос в том — если не Ипатова, то кто? Кто траванул бабку?

Катя молчала, молчал и Вадим. Они прошли в квартиру, Светка сразу же поставила электрический чайник. А затем продолжила:

— Кто шляпку спер, тот и тетку укокошил. И откуда у меня вертится в голове эта идиотская фраза? Кажется, из какой-то книжки, которую мы по зарубежке в универе были обязаны читать.

Светка никогда не отличалась обширными знаниями в области мировой литературы. Студенты Волгоградского университета более всего боялись и ненавидели предмет «зарубежная литература» — и читать надо многопудовые нудные талмуды (это вам не Донцова с Поляковой!), и препод, злобный карлик, он же доктор филологических наук, профессор Пескарев нещадно резал студентов, измываясь над ними и задавая вопросы типа: «Какого цвета было платье на Тони Будденброк, когда ей сделал предложение Мортен Шварцкопф?» или «Сколько человек ждали лысую певицу в одноименной пьесе Ионеско?» Подобные методы преподавания напрочь отбивали у студентов охоту читать шедевры иностранной литературы.

— В общем, так, — завершила тираду Светка. — Если не ты, Ипатова, то кто? Кто-то из гостей? Застарелая вражда? Старинная подруга специально приехала из Нью-Йорка, чтобы отравить твою тетку на дне рождения? Вряд ли. Так же вряд ли ее отравила гамбургская сенаторша по делам культуры или миллиардер, который делает двор[23]твоей сестре. Кто получает все деньги и побрякушки после смерти Герлинды? Ты и твоя сестренка Ева. Я ее видела, она твоя копия, но глазки-то хитрые…

Катя впервые подумала о том, что сестра может быть причастна к смерти тети Герли. Знает ли она Еву? А ее странный знакомый — Алексей Варавва, отпетый мафиозо, с которым Катя видела сестру в самый первый раз. Потом Ева сказала, что это была деловая встреча и якобы она не приняла бизнес-предложение Вараввы, и тот отстал от нее. Но тогда Катя видела, как они поцеловались… Что-то не очень это похоже на исключительно деловые отношения. А что, если на самом деле в убийстве милой тети Герли замешана Ева?

— Катя, — сказал серьезно Вадим, перед которым Светка поставила большую кружку кофе. — Понимаю, что это нелегко, но другого выхода нет… Тебе надо сдаться полиции. И поговорить с Эльке Шрепп. Комиссарша вовсе не такая ужасная, как тебе описала Ева. И зачем сестра настроила тебя на побег? Эльке бывает резкой, суровой и безжалостной, но она — один из лучших полицейских умов Гамбурга, а может, и всей Германии. Она никогда не даст засудить невиновного и уйти от наказания преступнику.