В отделе кадров, куда они завернули для расторжения Бланкиного контракта, все оформили мигом, и о неустойке речи не было. Здесь уже получили указание от руководства «Иллюзориума» уладить этот вопрос без проволочек.

В вестибюле опять наткнулись на Рафа, тот успел сменить заячий костюм на джинсы и куртку с голографическими нашлепками. Вероятно, вторую часть занятия он решил прогулять.

Он топтался перед новеньким автоматом с напитками и с блуждающей улыбкой изучал ассортимент, но, заметив Лейлу и Бланку, тут же скроил угнетенную мину.

Поравнявшись с ним, Лейла негромко приказала:

– Идем с нами.

От ее голоса, нежного и в то же время непреодолимо затягивающего, как водяная воронка, даже у Бланки поползли по спине легкие мурашки, а Раф – тот просто повернулся и покорно побрел следом, не задавая вопросов. Так втроем и дошли до зеркально-черной машины с золотистыми абрисами орхидей на дверцах. Повинуясь кивку Лейлы, парень забрался внутрь. Пилот не удивился – пассажиром больше, пассажиром меньше, – и аэрокар поднялся в небо.

– Я тебе нравлюсь?

Удлиненные макияжем сапфировые глаза горели на бледном лице – эта бледность не была болезненной, скорее напоминала мерцающую белизну фарфора. Темно-красные губы приоткрылись в полуулыбке, одновременно и загадочной, и насмешливой. Куртку Лейла расстегнула, под ней была шелковистая синяя водолазка в обтяжку, позволяющая рассмотреть высокую грудь, не слишком большую, но и не маленькую. На черном подлокотнике расслабленно лежала точеная кисть с серебристо-розовым лаком на ногтях и узорчатыми серебряными кольцами, она казалась полупрозрачной.

Раф глядел с разинутым ртом, словно пребывал в ступоре. Похоже, для него это было чересчур красиво.

А Бланка испытывала усиливающуюся тревогу: зачем Лейле все это понадобилось?

– Ты не ответил на мой вопрос, нравлюсь или нет?

– Ну… Ага… – сокрушенно согласился Раф.

Бланке подумалось, что красота его пугает и что-нибудь очень красивое вряд ли может сильно ему понравиться. Столкнувшись с таким явлением, он перетрусит и сбежит. Донимать он будет девушек попроще, среднего уровня привлекательности и, желательно, не слишком уверенных в себе.

Лейла тоже это поняла.

– Ты меня боишься? Хм, и правильно делаешь… Ты говорил Бланке, что, если она откажется с тобой совокупляться, ты сиганешь с верхнего этажа, не так ли?

– Ну, все же девчонки обманщицы, им нет до нас дела… – завел свое Раф. – Чего там и что, им все равно… Можно из-за них сигануть, раз им верить нельзя…

– Не советую, ненадежный способ. Даже если увернешься от грависетки, есть риск приземлиться в сугроб и остаться в живых, поэтому прыгать надо не из окна, а из аэрокара. Без гравижилета, естественно, и с хорошей высоты, чтобы мозги на десять метров вокруг. Все понял?

– Ну, да… – глядя на нее в полном недоумении, промямлил парень.

– Хорошо, тогда действуй. Хинар!

Пилот понял Лейлу без дальнейших пояснений. Правая дверца салона открылась.

Машина висела над холмистым ландшафтом с редкими перелесками. Высота не особенно большая для аэрокара, но достаточная, чтобы человеку разбиться всмятку. В салоне заклубился белый пар от дыхания.

– Раф, на выход.

– Че, совсем, что ли, чокнулись? – ошалело пробормотал пассажир.

– Помочь? – Лейла невинно улыбнулась. – Ладно, помогу…

Она застегнула до горла куртку и поднялась с кресла.

– Не надо, это слишком далеко заходит, перестаньте! – робко попросила Бланка.

С ее мнением о происходящем никто считаться не собирался. Впрочем, ее и не трогали, но она чувствовала, что несет ответственность за начавшийся вслед за этим кошмар, и не могла промолчать.

– Ты че, пусти! Пусти-и-и!.. – вопил Раф.

Он был крупнее Лейлы, но та после нескольких секунд борьбы сделала с ним что-то такое, отчего он взвыл не своим голосом и сразу обмяк.

Его подтащили к люку.

– Дальше сам! Выпрыгивай!

Ветер трепал черные с синеватым отливом распущенные волосы. По салону порхали залетевшие через люк снежинки. Жертва кричала, то и дело срываясь на фальцет, и беспомощно пыталась ухватиться за что попало. Лейла смеялась.

– Ты же хотел прыгнуть, ты очень убедительно об этом говорил! Неужели вот так сразу передумал?!

– Пусти! Не нада-а-а!!..

– Лейла, пожалуйста, хватит!

– А если хватит, ты переспишь с Генри?

– Да, – дрожащим голосом пробормотала Бланка.

– Уговорила… Хинар, обратно к Новогодней Службе, садись на дорогу.

Аэрокар приземлился на пустой автостраде, которая вела через лес к Новогоднему городку. Вдалеке виднелись дома.

– Дальше сам дойдет, – вытолкнув Рафа наружу, сказала Лейла, обращаясь к пилоту и Бланке, а потом, снова повернувшись к люку, крикнула: – Ты, недоразумение озабоченное, не вздумай на меня жаловаться, иначе обвиню в изнасиловании! Ты принуждал Бланку к сексу, используя шантаж, – подведу под статью, и не отвертишься, понял?

Вряд ли Раф ясно понимал, что ему говорят. Его шатало и заносило то вправо, то влево. Глядя в иллюминатор на спотыкающуюся фигурку внизу, у края отдалившейся автострады, Бланка подумала, что до белых зданий ему не добрести.

– Он же сам не дойдет!

– Подберут, – усмехнулась Лейла. – Тут видеозондов полно, как раз плывет один, видишь? Уже засекли невменяемый объект.

У нее на скулах появился бледно-розовый румянец, в глазах прыгали чертенята. Она выглядела слегка опьяневшей, словно выпила бокал шакасы или шампанского, и в то же время ее как будто окутывала вуаль искрящейся энергии. Бланке было страшновато рядом с ней находиться.

– Бланка, да все к лучшему! Этого мелкого упыря стоило проучить. А ты напрасно так волновалась, могла бы просто смотреть и получать удовольствие от спектакля. Ну, подумай сама, я же не сумасшедшая, чтобы совершить убийство у всех на виду! Не забудешь свое обещание?

– Какое?

– Насчет Генри, – Лейла расхохоталась, откинувшись на спинку кресла. – Будет несправедливо, если вы с ним друг друга не получите.

– Разве он не твой молодой человек?

– У нас с ним отношения почти родственные, я его очень люблю. Мы и флиртуем, и спим, но это сугубо дружеское, не романтическое. Не то, что могло бы быть у вас с Генри, понимаешь? Все равно по-настоящему я люблю другого, и не имеет значения, что его уже нет в живых. Если бы он мог увидеть, какой я стала!

Лейла прикрыла глаза, длинные ресницы чернели двумя ажурными полукружиями на порозовевшей коже.

«Она похожа на вампира, который только что напился крови».

Подумав об этом, Бланка сама на себя рассердилась за такую мысль: ведь Лейла хорошо к ней относится.