Половицы повизгивали под Варвариными ногами. Она хромала, подволакивала ногу. Володя в очередной раз подумал, что без доктора долго та не протянет. Станет обузой, коли надобно будет быстро бежать.

И надобно было спешно придумать, что со всем этим делать.

Щёлкнул замок, скрипнула дверь. Приютский вслушивался в звуки эти с небывалым усердием. А глаза неотрывно следили за меняющим выражения кухаркиным лицом.

– Я ничего не вижу, здесь пусто… – послышался приглушённый Варварин голос.

Володя быстро встряхнул затёкшую руку и вновь замахнулся, на этот раз полный решимости осуществить бросок.

– Помилуй, девонька! – взвизгнула служанка. – Там за бочонком, гляди туда, там мешок. В самом углу!

Варвара загремела чем-то в кладовой. Послышался протяжный скрежет – видать, двигала бочку, не иначе. Затем звуки затихли.

– Ну, помочь тебе, что ли, детонька?

– Заткнись! – рявкнул Володя. – Варвара, ну? Есть там чего?

– Я не… – она замолкла на миг, а затем воскликнула: – Всевышние!

– Что там?

– Здесь… здесь…

Половицы заскрипели громче и быстрее. Варвара выскочила из кладовой и едва не бегом направилась к приютскому. Краем глаза цыганский мальчишка заметил в руках у неё мелкий мешок.

– Здесь бобы есть и сыра целая голова!

– Отлично, ухо…

– ПРОКЛЯТОЕ ВЫ ОТРОДЬЕ! – хриплый рёв за спиной едва не заставил Володю подпрыгнуть на месте.

«Чёрт!»

А потом… Потом были доли мгновения.

Володины зрачки расширились, заполняя всю радужку. Стук его сердца ещё был размерен. Неспешен. Он ещё толком ничего не понимал. Действовал, ведомый не чем иным, кроме как инстинктами.

Тук. Он отшатывается от кухарки, а та орёт и орёт истошно: «Уходите!»

Тук. Приютский оборачивается и видит в окне силуэт.

Тук. Варвара верещит утробно и дико, заветный мешок летит на пол.

Тук. Дверь чёрного хода распахивается.

На пороге неровно стоит смотритель с топором на плече. Его фигура в дверном проёме кажется чёрной, просто силуэт на фоне уличного света. Она покачивается из стороны в сторону. И топор – тот будто ещё одна конечность. Пятилапый паук, загнавший в тупик своих мушек.

Тук-тук. Тук-тук. Ритм в груди ускоряется.

Терентий, шатаясь, надвигается на них. С рёвом снимает с плеча топор.

Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.

Смотритель саданул топором по Варвариному боку. Ударил наискось, и та осела, подавившись собственным воплем.

Следующий миг – необдуманный и глупый бросок. Володя швырнул нож, почти не целясь. И промах.

«Промах!» – так всё и кричит внутри. Дадо был бы разочарован.

Нож лишь скользнул по щеке Терентия. И с глухим звоном ударился об пол.

– Ум-мва-а-а!! – яростно промычал смотритель.

Лица его было не разглядеть против окна. Он едва не рухнул на Варвару, с кряхтением извлекая из её бока топор. А в следующий миг пнул скрюченную девочку в живот.

Та захрипела.

Володя зашарил взглядом по кухне. До магнитной реи слишком уж далеко. Поблизости не ножи – лишь ковши да сковородки. Он дёрнулся было, вытянув руки к торчащей из стеллажа кочерге…

И врезался, едва не перелетел через застывшую на пути Маришку.

«Чёрт!»

Володя повернул голову.

– М-м-а-а-в! М-м-м… – утробные звуки вырывались из глотки Терентия, когда он тремя ударами перерубал Варварину шею.

Наконец голова её медленно покатилась по полу.

Терентий зарычал. Его повело в сторону. Он схватился за голову, прислоняясь к кухонной лавке.

Смотритель был плох.

Но был, Нечестивый подери, почему-то ещё жив!

Володя, оттолкнув Маришку, зацепил пальцами кочергу. С громким звоном та упала на пол. Резко нагнувшись, Володя подобрал её.

Позади раздался протяжный кухаркин вой. Он отвлёк его, проклятье-проклятье.

А в следующий миг плечо его пронзила боль.

Тук-тук! Тук-тук!

Он на миг провалился во тьму.

– Вставай! – вдруг раздалось словно сквозь стену из ваты. – Поднимайся же! Ну!

Чьи-то острые и холодные пальцы впились ему в запястье. Володя через силу сморгнул черноту. Скосил глаза и увидел подле себя… Маришку.

Её лицо было ясным, взгляд почти осмысленным – почти как прежде. Она тянула его вверх. Она изо всех сил пыталась поднять его на ноги. Маришка Ковальчик – живее всех живых, ну уж точно целее его самого. В здравом уме. В здравом же?

В глазах опять потемнело, Володя зашипел. Зашарил ладонями по воздуху, пытаясь найти опору.

А боль в плече… она затопила всё тело.

«Нет-нет. Не сейчас! Не нужно!»

И только в тот миг цыганский мальчишка заметил, как тяжело ему дышится. Чёрт подери, да он ведь подыхает…

Кухня кренилась перед глазами. Терентий ползал по полу – как он там оказался? – и пытался нашарить… что-то. Топор?

А Маришка – его милая, храбрая девочка! – ринулась вперёд и изо всех сил оттолкнула смотрителя. С губ её сорвался воинственный клич.

Она… что, правда сделала это?

Проход был открыт.

«Хвала всему на свете…» – И, стиснув зубы, позволив стону удариться о них, но не прорваться наружу, Володя встал.

Коротко обернулся, пытаясь обнаружить Варвару. Но затем вспомнил, что…

Маришка дёрнула его за рукав.

– Спасибо! – крикнула Ковальчик.

Кому, чёрт побери?!

Тук-тук.

Они выскочили в распахнутую дверь чёрного хода, и ледяной ветер ударил сирот в лицо.

К кому она обращалась?

* * *

Она пришла в себя как-то внезапно. Вереница воспоминаний, удавкой стянувшая разум, вдруг распалась. Перед глазами резко и едва ли не болезненно проступили очертания комнаты. Нет, не комнаты. Кухни. Чаны, кастрюли, реи с блестящими в ночном свету ножами.

«Как я?..»

Это было неважно. Не сейчас. Да она ведь и знала – откуда-то из глубины показались причудливые воспоминания, подёрнутые дымкой. Будто она, только проснувшись, пыталась поймать за хвост ускользающий сон.

Дурной сон, вне всякого сомнения. Он, должно быть, не отпустил её целиком. Прямо перед глазами разворачивалась престранная картина. По полу катилась Варварина голова.

Маришка вскинулась и увидала над нею смотрителя. Он вцепился ладонями в собственные волосы. Так и не выпуская… что это? Топор?!

«Всевышние…»

Она едва не завизжала от нахлынувшего осознания. Маришка и сама схватилась за голову, зажмурившись до пляшущих ярких всполохов.

Что-то со звоном упало подле ноги. Маришка разлепила глаза и увидала, как Володя оседает на пол. А в его плече… В его плече…

Терентий вырвал из Володиного плеча лезвие топора. И вновь замахнулся.

– Останови его! – верещит Настя, когда Серый выдирает новенький кошелёчек с табачными листьями из её пальцев.

И прежде чем сама успела это сообразить, Маришка кинулась на домоприслужника. От неожиданности или чего-то ещё смотритель выронил топор.

Где-то рядом на полу шипел проклятья Володя.

А Маришка подхватила нож, и откуда только он взялся здесь, подле её ног? И с силой воткнула его в плотную Терентьеву ногу.

Тот взвыл