имя этой черте — любопытство. Невероятно сложный щит — сможет ли он его разрушить. И артефакт, который явно не являлся обычной статуэткой, а, учитывая как долго тот не терял своих свойств, безусловно относился к искусству Эан’Хане.

Все это порождало почти физически ощутимый зуд. Ардан хорошо себя знал и прекрасно понимал, что если не выяснит все сейчас, то в ближайшие полгода уснуть не сможет, до изнеможения изводя себя догадками и домыслами.

Ничего не говоря, он миновал Эльвера и подошел к границе купола. Ощущение рук мертвеца все еще не покидало юношу, но лишь назойливо звучало где-то на границе сознания и не более того.

— Можно? — Арди кивнул на зонтик.

— Разумеется, господин маг.

Миломир подступил ближе и укрыл юношу от дождя. Арди, распахнув гриморий, принялся за дело. Щит, который он анализировал последние полчаса, относился к поглощающему типу. Только невероятно сложному. До такой степени, что, благодаря постоянной подпитке силой Лей-кабелей, являлся практически непроницаемым. Даже если над таким взорвать пару килограммов смеси, которой горняки подрывают горные породы, то ничего не произойдет.

Как не произойдет если в щит, на полной скорости, врежется почтовый паровоз или если на него рухнет целое здание. Руны, запертые в печати, не просто поглощали те или иные свойства, но еще и взаимодействовали друг с другом в хитрой системе.

С некоторым упрощением его работу можно было представить, как работу живой цепи, передающей из рук в руки ведра с водой для тушения пожара. Каждое из звеньев, по одиночке, не представляло особой ценности, так что если сломать одну из рун — на её место встанет кто-то из запасных, коих в печати предостаточно.

Но что, если, эти запасные не успеют добраться до нужной точки? Тогда, разумеется, ничего страшного тоже не произойдет, потому что цепь просто немного растянется, но функции не потеряет.

Вот только у любого растяжения есть свой предел.

Так что отмычка, которую Арди придумал на основе представленных незнакомцев вариантов, была, одновременно, проста как наковальня, и хитра, словно голодная лиса, пытающийся пробраться в надежно запертый курятник.

Ардан использовал недавно полученное им знание о вложенных печатях. Он не собирался пытаться пересилить щит (что вряд ли, учитывая Лей-кабели, вообще было возможно) и, разумеется, не питал иллюзий, что сможет взломать хоть одну из рун, перегрузив её свойство — слишком много других рун на подстраховке.

Но все это, по сути, и не требовалось. Арди нужно было лишь ненадолго открыть проход внутри щита. Достаточный, чтобы в него мог проползти взрослый человек.

— Будьте готовы испачкаться, — просипел Ардан.

— Что? — впервые за все время в голосе Миломира прозвучало нечто, что можно было отнести к раздражению.

Но Арди, честно говоря, было не до чей-то брезгливости. Потянув из звезды Лей, чувствуя, как та льется по его венам, он поднял посох и, сформировав перед собой печать, ударил тем о землю.

Не было ни лишних силуэтов, ни образов, ни вспышек, ни каких-то иных красочных рисунков. Щитовая Звездная Магия, зачастую, вообще внешне никак не проявлялась.

А отмычка, которую сотворил Ардан, как писал Незнакомец:

«… если отмычку можно заметить, то теряется весь её смысл, как незаметного орудия.»

Но то, что не было видно глазу, яркими красками разворачивалось в сознании юноши. Он наблюдал за тем, как несколько его рун вклиниваются в стройные ряды щитовых чар и, будто опытные разведчики, выдав себя за своих, встают рядом. А в это время, с другой стороны, подтягивается группа следующих рун. Они, наоборот, громко «кричат», нагло себя ведут и, в общем и целом, демонстрируют враждебность.

Разумеется, зафиксировав вторжение, щит направляет туда свои силы, чтобы поглотить угрозу. Вот только тот, кто ставил подобное великолепие, слишком сильно полагался на постоянную подпитку Лей-кабелей. Зачем размениваться по пустякам и излишне усложнять и без того титаническую печать, если можно просто сразу заставить ту максимально быстро и беспощадно гасить любого неприятеля.

Так что все силы щита были брошены на угрозу, какой бы мизерной та не выглядела. И, когда несколько враждебных рун практически мгновенно оказались рассеяны внутри конструкции щитовой печати, в дело вступили всего две руны-разведчицы. Их функция оказалась проста до нелепости.

В нужный момент, когда силы щита были отвлечены, они разомкнули свои «руки».

В ту же секунду перед Арди внутри щита появилась миниатюрная арка, в которую, незамедлительно, рыбкой нырнул коротышка. Он развернулся и замахал.

Миломир, плюхнувшись на живот, пачкая пальто из кашемира и цветастый костюм из шерсти высокогорной овцы, протянул ладони и Эльвер, всем весом, потянул пухлого на себя.

Успели они как раз вовремя, потому как уже через секунду руны-разведчицы тоже оказались поглощены щитом и арка схлопнулась.

Эльвер помог Миломиру подняться и, повернувшись к Арди с Андреем, что-то сказал. Но его губы лишь беззвучно шевелились и не более того.

Ардан помахал рукой около уха и отрицательно покачал головой. Коротышка какое-то время стоял неподвижно, после чего кивнул и указал на часы.

Арди посмотрел на свои. Со щитом он провозился, вместо семи, все двенадцать минут, что оставляло на поиски не сорок, а тридцать пять. Именно на это и указал Эльвер. И все это время, согласно плану, Андрею и Арди стоило стоять около входа и дежурить.

Интересно — зачем, если они сигнал подать не могли, а уж внимания, учитывая общий антураж, привлекали достаточно. Правда… чье внимание?

Окна домов, окружавших сквер, демонстрировали плотную драпировку — будто жильцы даже видеть не желали старое здание. А уж улица, кольцом вьющаяся вдоль границы сквера, за все прошедшее время не обзавелась ни единой новой машиной.

Несмотря на то, что Пятая улица находилась на Бальеро, который никогда не засыпал, она выглядела заброшенной и затхлой.

— Будешь? — Андрей протянул ту самую, смятую пачку.

— Не курю, — отказался Ардан.

— Понял, — юноша достал одну сигарету и, зажав зубами, вытащил коробок спичек. Попытка, вторая и вот от небольшого огонька заалел уголек, источая едкий, неприятный запах дешевого табака, пропитанного не менее дешевыми смолами.

Арди никогда не понимал этого удовольствия. Один раз, из-за все того же любопытства, попробовал у ковбоев и целый час отплевывался и кашлял.

— Ты можешь что-нибудь сделать с дождем? — спросил Андрей, ежась в пальто.

Ардан же, кроме легкого неудобства, холода не ощущал. Мокро было — это да. Но не холодно. Пока еще. Кто знает, как его сущность полукровки матабар отреагирует на Белый месяц, когда столбик термометра опустится до отметки в минус двадцать