Она вопила от ужаса и боли, когда я всем своим весом прижала ее к полу. Кажется, я сломала ей несколько ребер, но какая теперь разница? Я ногтями разодрала ей лицо, выкручивала руки, выворачивая их из суставов. Потом схватила за подбородок, чтобы она смотрела мне прямо в глаза.

– Умоляю… – прошептала она, по ее окровавленным щекам текли слезы.

Я растопырила пальцы и пробила ей грудную клетку. Вот оно! Оно было у меня в руке, сердце Элантры Пасус! Я вся была с ног до головы перепачкана кровью, но яростная злоба не утихала, потому что все было бессмысленно. Сердце оказалось горячим и скользким. Я смотрела на него, на тело, лежащее передо мной, и не могла понять, как все это произошло. И что же теперь? Что теперь?! ЧТО ТЕПЕРЬ?

Я уронила на пол сердце и поднялась, оттолкнув от себя труп Элантры. Платье мое и руки были в крови. Свет казался слишком ярким, в ушах звенело, а Сидония была мертва, я сама видела, как она умирала… Я упала на колени, меня вырвало грязью и желчью, скопившимися внутри, но их оставалось еще очень, очень много, потому что я не могла понять, как такое могло случиться, как…

Из-за панического ужаса, затмевавшего мое сознание, я не услышала шагов грандессы Цинии до тех пор, пока она не вошла в комнату. Ее лицо посерело, когда она увидела устроенную мной бойню. Я подняла свое окровавленное лицо и взглянула на нее в упор. Циния выхватила энергооружие:

– Не приближайся ко мне!

– Она убила ее, – прокаркала я. – Элантра убила Донию.

Циния, держась от меня на безопасном расстоянии, обошла одну за другой комнаты, потом на секунду заглянула в ванную.

– Итак, девчонка Эмпиреан в конце концов все-таки умерла, – заметила она и засмеялась.

Засмеялась. Засмеялась!

Я кинулась было на нее, но энергетический разряд повалил меня на пол, пронзив каждую клеточку тела. Силуэт Цинии, сжимавшей оружие, расплылся. Ее ястребиный взор впился в меня.

– Это вы, да? – завизжала я.

Во мне вскипела ярость. Вскочив на ноги, встала против грандессы. Все, что я видела сейчас, это ее жестокое, безжалостное лицо.

– Вы стояли за всем этим!

– Дура, – сузила глаза Циния. – Неужели ты думаешь, что я бы попыталась отравить дьяболика? Знаю, знаю, чья это работа. Сидония Эмпиреан умерла, Элантра Пасус умерла… Двух птичек одним камнем. А вот моему внучку это очень выгодно.

Ее внучку? Я застыла как вкопанная.

– Нет, – произнесла я.

– Тобой он бы, конечно, не пожертвовал, это я понимала, – императрица склонила голову набок. – Но интересно было, как ему удастся проконтролировать ситуацию, – вздернув тонкую бровь, она оглядела комнату. – Теперь я поняла: он решил позволить Сидонии умереть вместо тебя.

– Нет, – выдохнула я.

– Мертвая Сидония Эмпиреан означает, что некий дьяболик может остаться на ее месте, – голос Цинии дрожал от злобы. – Разумеется, дьяболик отомстит за своего хозяина, и Тайрус избавится от Элантры, не замарав руки в ее крови… Ну, или он так полагал. Довольно оскорбительно с его стороны вообразить, что он сможет меня обмануть. Ведь этот план у меня как на ладони.

– Вы ошибаетесь.

Меня бросало то в жар, то в холод, в голове звучали те роковые слова. Окровавленными руками я вцепилась в волосы.

«…он обеспокоил меня тем, что сказал о выборе… Кажется, он считает, что мне не удастся легко вернуть себе имя…»

И он выбрал… другой путь?

Попросил Элантру стать моей помазанницей, прекрасно зная, какие между нами натянутые отношения. Дал ей понять, что все еще меня любит, догадываясь, что у Элантры зародится желание меня убить. Показал ей яд, приготовленный для Рандевальда, зная, что отрава не повредит мне, но убьет Сидонию. Тайрус был наверняка знаком с церемонией помазания и догадался, что мне потребуется помощь Сидонии, чтобы ее провести. В конце концов, откуда дьяболику знать такие тонкости? Сидония непременно должна была предложить свою помощь, а подмешать яд в масло так легко…

Если Элантра убьет Сидонию, Сидонией вполне могу остаться я. А если я прикончу Элантру, он будет избавлен от постылого брака. Все будет выглядеть так, что никто не будет виноват: ни он сам, ни я, ни даже Циния. Это было… очень похоже на Тайруса. Блестящий, хитрый план.

Циния обошла кругом тело Элантры.

– Ему бы никогда не пришлось жениться на ней. Он просто не понял, что я его проверяю. И провалил экзамен. – Она уперла руки в бока и улыбнулась змеиной улыбкой. – Можно бы, конечно, примерно его наказать, но кто я такая, чтобы препятствовать дьяболику, жаждущему мести? После службы вся семья соберется в пиршественном зале. Увидимся за обедом?

С этими словами она направилась к двери. Я не пыталась ее остановить. Я словно застыла на месте, превратилась в кусок льда. По вилле растеклась мертвая тишина, в окна било холодное солнце, освещая кровь на моем платье, на полу и на теле у моих ног. А в соседней комнате… В соседней комнате лежала девочка, которую я должна была защищать. Мертвая.

Великая боль пронзила мне грудь. Задыхаясь, я прижала кулак к своей ключице. Все, о чем я могла думать, это клятва, которую Тайрус дал Сидонии: «Немезида останется жива. Клянусь!» Он ей поклялся. Поклялся. Тайрус говорил так уверенно потому, что знал. Знал, что случится. Он предпочел принести в жертву ее жизнь, а не мою.

Как бы мне хотелось, чтобы это было ложью, всего лишь злобными инсинуациями Цинии. Но как я ни старалась, опровергнуть ее слова не выходило. Напротив, я делалась все увереннее, что все случившееся – дело рук Тайруса. «Я не праведник и давно смирился с тем, что, пока дойду до конца избранного пути, мои руки будут по локоть в крови… Но мне с этим придется как-то жить, Немезида. Как-то жить».

Тайрус вполне мог пережить смерть невинных. И он отказался пожертвовать мной. Я была той, кого он не желал терять. Следовательно… Был кто-то, кем он мог пожертвовать. Все сходится!

Сидония лежала на кровати. Я завернула ее в простыни Элантры и закрыла ей глаза. Тело давно остыло, кожа стала пепельной. Я смотрела на нее и не могла понять, как родная мне Дония, живая, дышащая, с яркими глазами, превратилась в эту восковую статую.

Приняв душ, я смыла с себя кровь Элантры и надела одно из ее платьев. Не стоило привлекать к себе внимание, заявившись в «Valor Novus» в таком виде, чтобы всем сразу стало ясно: будет бойня. А бойня действительно будет.

Словно в тумане вошла я в небесный купол, проталкиваясь сквозь толпу, валившую после службы в Великой Гелиосфере. Я думала о Нивени и о ее предупреждении, которое беспечно проигнорировала: «Тайрус, может, и враг твоего врага, но он остается Домитрианом. Не доверяй им. Никому из них. Это семейка лжецов и убийц. Он, конечно, не распылил «Растворяющий Туман», но флакон-то с собой прихватил. Подумай об этом, прошу тебя…»