мнения о нем, предположил бы, что вниз. Помогать с восстановлением разрушенного города.

— Но? — покосилась на друга Сальвет.

— Но каким надо быть идиотом, чтобы страдать этой ерундой⁈ Его дом, вон, стоит целый и невредимый. Страдать ерундой можно и другим способом. И приятнее, и полезнее. Нет, ну в самом деле, портить здоровье, будучи шикарным мастером, внизу? Идиотизм же.

— Согласна, — со вздохом была вынуждена согласиться Сальвет. — Ладно. Время почти вышло. Проводишь до колодца, Зефир?

— В Ша Тарэ с собой не возьмешь? Провожу, — вздохнул Зефир на отрицательный ответ.

— Мне обещали, что тебе заплатят, — покосилась на друга Сальвет, когда они шагали по улице, залитой солнечным теплым светом. Жизнерадостный, яркий. В голове не укладывалось, что она видит все это в последний раз. В Шар всегда сумеречно. И ей всегда нравилось, но, как оказалось, смена суток выглядит еще лучше. — Сможешь переехать из этого гадюшника в любой другой город. И послать Теомуна куда подальше.

— Ага, сейчас. Где еще зарабатывать, если не в его академии? — фыркнул Зефир миролюбиво.

— Поворчит и…

— Оштрафует и пошлет на отработку в колодцы, — расхохотался Зефир на предположение подруги.

— Скорее всего, — согласилась Сальвет.

У колодца в саду ее уже ждали. Сальвет предполагала, что здесь будет караулить кто-то из чистильщиков, но увидеть сразу Хранителя чистоты не ожидала. Не того поля ягода, чтобы тратить свое драгоценное время впустую.

— Привет, Тамила. Удивлена. Боишься, что нарушу слово?

— Приветствую, Сальвет. Зефир. Нет. Разумно опасаюсь, что ты опоздаешь к закрытию колодца, — на удивление в лицах своих собеседников Тамила подняла лист бумаги с каким-то замысловатым гербом, выведенным золотой переливчатой краской. Сальвет была уверена, что все летающие города рисуют кренделя именно такой. — На всякий случай взяла разрешение Светлого Эдальвея на внеочередное открытие коридора до нас. Готова?

— Конечно, — пожала плечами Сальвет.

Повернувшись к другу, она с минуту медлила. Зефир первым сделал шаг и обнял ее крепко-крепко.

— Береги себя, малышка, — коснулся Зефир губами ее виска. — Я буду скучать. Если… Если получится, возвращайся обратно. Знаю. Иди. А то не отпущу никуда, и плевать мне на всех этих крылатых петухов.

— Сделаю все возможное! Не грусти. И найди Айзу. Слышишь, Зефир⁈

— Слышу, — тихо пробормотал Зефир, проводив светлую макушку взглядом. Та исчезла в недрах колодца. Следом покинула Ар Олэ и Хранитель чистоты.

По Ша Тарэ Сальвет с Тамилой шагали молча.

— Переждешь у меня дома. И не спорь.

— Хорошо, — не видела повода для спора Сальвет, чем изрядно удивила.

— Любопытно. Вот так просто? — посмотрела на нее Тамила. — Накануне бегала от всех, как от кошмаров.

— От кошмаров я пока еще не бегала, — ревностно заметила на это Сальвет. — Все, что хотела, я сделала. Разве что… Раз уж сегодня последний свободный вечер, может, Светлый Эдальвей подарит мне Вейлея на прощание, а?

— Нет.

— Ты еще даже не спрашивала!

— И не буду.

— А если я попрошу? — попытала счастья Сальвет. На их громкие голоса оборачивались прохожие, но ей было откровенно все равно. Ночь с Вейлеем была бы идеальным завершением дня! — Пожалуйста, Тамила! Давай рискнем? Обещаю спасти тебя от гнева Светлого, если он вдруг разойдется из-за своего…

— Сальвет, — осадила ее Хранитель. — Думай, что и где говоришь.

— Так что? Попробуем? — состроила хитрую мордаху Сальвет, ничуть не расстроившись выговору.

— Не получится, — нехотя обронила Тамила.

— Почему?

Сальвет встала посреди дороги, вымощенной светлыми плитами. Еще немного натереть и будут блестеть. Совсем как у них в Небесной тверди. Протектор Гайлун частенько заставлял заниматься этой неблагодарной работенкой проштрафившихся подростков. Причем настолько успешно, что иногда не мог найти грязного участка.

— Светлый, — Тамила запнулась, когда ее догнала солнечная с жаждой ответа на любопытном лице. — Его какое-то время не будет в Ша Тарэ.

— По делам? То есть, — почти сразу сама себя оборвала Сальвет, — завтра меня не будет ждать очередной выговор с его щедрой руки? Класс! А где я ночевать тогда буду? У него во дворце или?.. Кстати, Тамила, все хочу спросить, да не у кого. Почему у Светлого Эдальвея здесь такой дворец отгрохан, а у Светлого Харамуда в Ар Олэ жалкий особнячок?

— Потому что Небесные владыки живут недалеко именно от нашего города, — вздохнула Тамила, отвечая на последний вопрос и успешно игнорируя остальные. — И встречать их на пороге жалкого особняка, как ты выразилась, невежливо.

— Ну, если ты так говоришь, — развела руками Сальвет.

— Так и говорю. Нет, ночуешь у меня. И без разговоров.

— Но хоть обедом накормишь вне стен своей тюрьмы?

— Вот как ты заговорила? — Тамила повернулась к девушке и притихла. Покачала головой, не в силах сдержать невольной улыбки. — Ты когда-нибудь изменишься, Сальвет?

— Не знаю, — легко пожала Сальвет плечами. — Возможно. Но вы этого уже не увидите.

— Жаль. Было бы любопытно посмотреть на это.

— Как знать. Стану брюзгой, как ваш Светлый, устанете слушать мое ворчание.

— Эдальвей… Светлый не брюзга! Сальвет!

— Что?

— Не наглей, а? — Тамила с недовольством покосилась на вставшую компанию по правую руку. Горожане, конечно, отошли с их пути, но совершенно точно успели услышать каждое сказанное слово.

— Так ты накормишь обедом? — спустя минуту, вновь подала голос Сальвет, понизив его до таинственного шепота.

— Как вести себя будешь, — не могла никак разозлиться Тамила на наглую девчонку. Отчаянно пыталась, но не находила ни капли гнева. Это непосредственное, веселое и легкомысленное создание ее забавляло.

— А как надо?

— Рот на замок и за мной, — ей отсалютовали молча. — Вот так и продолжай. Тут недалеко, не маши руками. Почти пришли. Нет, мы в кафе зайдем перекусить. Чтобы тебя не держать в стенах сутки. Нет, Вейлея не будет. Ни в каком виде. Он тоже занят. Сальвет, не маши руками. Кажется, сутки в твоем обществе я не протяну.

Сальвет не удержалась и рассмеялась в голос от несчастного тона, которым последнюю фразу произнесла Хранитель чистоты. Выводить любого из себя ее научил еще протектор Гайлун в Шар. После смерти Зефира тренировалась именно на нем.

Жаль, в Шар не останется никого из тех, кто в свое