я готова к этому. Если это остановит войну, убережет Эсмар, армию и вас, ваше величество, я сделаю это.

Сама мысль вызывает дрожь и отторжение.

Взгляд Реигана становится чернее ночи. Он вовсе не рад такой самоотверженности. Я не говорю прямо, что стану женой его врага, но это и не требуется – все понятно без уточнений.

– Рэй… – начинает было Алан, но Реиган поднимает ладонь.

– Оставь меня с ней наедине, – коротко и мрачно бросает он.

Когда Алан кланяется мне и идет к выходу, Рэй раздраженно цедит:

– Не распускай совет, я объявлю о решении. Выезжаем через два часа.

– Да, мой император, – откликается Алан.

Дверь за герцогом закрывается, и Уилберг спрашивает:

– Как думаешь, что я предпочту: умереть или видеть тебя замужем за другим? Или я должен рисковать твоей жизнью, взяв на войну, где каждый солдат будет мечтать задрать тебе юбку? Я на многое готов ради тебя, Анна. Я умру, если ты этого захочешь. Но не проси, чтобы я добровольно от тебя отказался.

Я ощущаю страшную досаду.

– Как угодно вашему величеству, – говорю со злостью. – Окружите меня забором, заприте в своей спальне и любуйтесь, время от времени доставая меня из коробки, – сжимаю кулаки. – Нет надежнее пути потерять меня, как держать силой! Я понимаю, что там опасно. Я знаю, что такое война. Я видела травмы, смерть и жестокость. Я хирург, Реиган!

Он преспокойно берет камзол со спинки кресла и надевает.

– Разговор окончен, Анна.

– Не отвергай мою помощь и не принижай меня. Я сама могу принимать решения и нести за них ответственность. Даже, если ты не согласен, не обесценивай то, что я делаю.

Он окидывает меня взглядом. Кажется, он намерен оставить мои выпады без ответа, и это хуже, чем предательство с его стороны. Я стискиваю зубы, потому что этот удар очень болезненный.

Глава 40

Реиган Уилберг

Она словно дикий воробышек. Она его наслаждение. Самая сладкая женщина, которая только попадала в его постель. Он понимает, что хочет провести с ней всю жизнь – именно с ней: переселенкой из другого мира, умной, образованной гордячкой, с самой упрямой женщиной на свете.

Он отдает распоряжения совету и определяет послов для поездки в Эрлиан, а после встречается с леди Фант, которая писала ему бесконечные письма, которые он даже не читал. Реиган уже давно с ней объяснился, но она вбила себе в голову, что имеет право на личную встречу.

Элен приходит заранее, без опозданий, вся благоухающая духами, в лучших своих украшениях, красивая и доступная. Ее грудь в откровенном декольте притягивает любые взгляды, но Уилберга раздражает. Пожелай он, Элен молниеносно исполнила бы все его просьбы, отдала бы себя так, как он захотел и даже ползала бы за ним на коленях, если бы он приказал. У нее не было гордости, лишь желание угодить, заслужить блага и перещеголять других дам. Вся ее жизнь умещалась лишь в желании служить ему, спать с ним и держать его рядом. И раньше его это устраивало, потому что он не знал, как могло быть иначе.

– Ваше величество, – она взволнованно дышит, хлопая ресницами. – Я знаю, что вы ждете от меня брака. Вы сказали лорду Мале, что я могу выбрать себе мужа по сердцу или вы сами его определите. Но я люблю только вас. И я пришла сказать, что не могу стать женой другого мужчины. Я жду вашего ребенка.

Уилберг почти все пропускает мимо ушей, но последние слова Элен вынуждают его нахмуриться. Он вскидывает взгляд, отрываясь от своих дел.

– Хорошо, это все?

Она меняется в лице, и не знает, что сказать. Кивает растерянно.

– Я занят, Элен. Ты свободна.

– Но ваше величество…

– Я решу все вопросы с твоим отцом и дядей, – говорит он.

С ней обсуждать бесполезно. Слушать истерики или ее признания – это не для него. Элен забыла с кем имеет дело, он император, во многом безразличный к чужим эмоциям и чувствам. Кроме того, ее дядя, Джайлс Мале, похоже, отравил его отца. И действовал он, конечно, не один. Разумеется, семьям Мале и Фант это выгодно. Убрать Ронана, а затем обвинить в его смерти Антуанетту, чтобы впоследствии убедить Реигана жениться на Элен, сделать ее императрицей. Но ведь его отец доверял Мале, слушал его, вознес до небывалых высот. Только за это, Реиган сделает его смерть невыносимой.

Элен все-таки начинает тихо и горько рыдать. Реиган молча выводит ее за дверь и велит страже проводить даму до ее покоев. Время, когда он был с ней нежен, закончилось. Теперь он сдержан и вежлив, но не более. Единственная женщина, которая ему важна и за которую он переживает, – это Анна.

Ею он просто одержим и бесконечно болен.

Если бы она вдруг испарилась, он бы нашел ее в любом из миров.

Стоит подумать об этой женщине, как Реиган прикрывает веки, вспоминая ее, лежащую на белоснежных простынях. Но вместе с этими воспоминаниями в голове вспыхивают картинки той ночи, когда он взял Антуанетту в жены. Когда разорвал на ней платье и бросил ее в постель, сгорая от злости и ненавидя ее всей душой. Если бы тогда он не остановился, если бы усомнился в ее словах, возможно все сложилось бы иначе. Но заглянув в ее глаза, полные ответной ненависти и отчаянных, горячих слез, он к ней не притронулся.

Прощаться с Анной он не будет, это слишком рвет сердце.

Он лишь вызывает Лангрина и отдает распоряжения относительно жены. Пишет несколько писем. Одно – Финчу, потому что мэтр пользуется доверием Анны и сумеет обезопасить ее от любых потрясений.

Закончив все дела в Вельсвене, он преспокойно уезжает, напоследок лишь бросив взгляд на окно спальни Анны, мечтая, чтобы жена хотя бы промелькнула в этом окне, но портьера была плотно задернута.

Бреаз тоже смотрит на это окно и уголок его губ нервно дергается.

– В чем дело, Алан?

– Ни в чем, – тот понукает коня.

Реиган тоже пускает коня рысью. Ворота перед его отрядом открываются, следом тянутся еще четыре группы всадников. И самыми последними, никем не замеченными, сквозь ворота проносятся два воина в темных плащах. Они не стремятся примкнуть к остальным, а дергают за поводья и правят лошадей в другую сторону. Герцог Бреаз лишь бросает на них взор