всегда со мной не хотела разговаривать, когда я напивался до такой степени, что отключался где попало. Вот и в этот раз так же было. Даже в мою сторону лишний раз не смотрела. А потом, когда я бумаги подписал, меня Михайлов сразу на кухню утащил — обмыть сделку. А у меня сушняк такой стоял, что я с радостью согласился и даже не видел, что там они потом делали. А утром проснулся — Аннушки нет!..

Глава 6

Вчера Гуров решил, что пора подвести первые итоги, обобщить собранную информацию, а заодно и посвятить в происходящее Орлова, который до сих пор не имел представления о том, каким делом занимаются его подчиненные. Генерал полагал, что Крячко расследует кражу в Барвихе, а Гуров готовит ежемесячный отчет по тем делам, которые закрыли в июне. Об участии Воробьева в новом расследование начальник главка и не предполагал, да и вообще с трудом вспомнил, что такой сотрудник работает в его ведомстве, поскольку с лейтенантом даже ни разу до этого не общался.

А самого Воробьева с трудом удалось затащить домой к Гурову, поскольку тот просто оторопел от одной мысли, что ему придется ужинать в такой легендарной компании, и все время порывался сбежать от троих друзей подальше. И в какой-то мере успокоить его смогла только Мария. Однако не только потому, что она легко умела ладить с людьми. Помог еще и тот факт, что молодой лейтенант совсем не интересовался ни театром, ни кино и актеров по именам знал только тех, которые были на слуху у каждого жителя страны. И если бы Воробьев изначально знал, что в компанию к двум полковникам и генерал-лейтенанту добавится еще и известная актриса, то наверняка затащить его в квартиру Гурова удалось бы только с помощью ОМОНа и наручников.

Генерал и не подозревал, зачем его зовут на ужин, полагая, что пиршество организовано в честь отъезда Марии на фестиваль, который должен был состояться через несколько дней. И очень удивился, когда его ввели в курс нового дела. Правда, в неведении относительно нового расследования и по поводу присутствия в компании совсем юного полицейского Орлову пришлось оставаться до конца ужина, поскольку и в этот раз Строева не позволила нарушить традицию и не дала возможности друзьям говорить о деле до тех пор, пока трапеза не была закончена и вся компания не перебралась из кухни в гостиную. При этом настолько строго пресекала все попытки генерала что-то разузнать раньше времени, что складывалось ощущение, что это она — генерал, а не Орлов.

— Ты хочешь сказать, что этот желторотик заметил то, что прошляпили опытные сотрудники полиции? — кивнув в сторону Воробьева, поинтересовался генерал, когда Гуров закончил излагать суть затеянного ими расследования.

— Не совсем так, — встрял в разговор Крячко. — Скорее можно сказать, что парнишка посочувствовал и поверил потерпевшему, которого лопухи на земле шпыняли, и обратился за советом к Лёве. Ну и уже наш Шерлок Холмс замутил эту кашу по полной.

— Даже если так, это значит, что у паренька отличная интуиция, а это сейчас редкость у нас, — отмахнулся от него генерал и внимательно посмотрел на лейтенанта. — Что скажешь, Антон, если я тебя сниму с делопроизводства и поставлю к операм?

— Служу России, — окончательно растерявшись, ляпнул лейтенант, и все захохотали.

— Да расслабься ты уже, олух! — отсмеявшись, посоветовал молодому товарищу Станислав. — Здесь не главк. И тут можно не козырять и форму с погонами не носить!

Воробьев покраснел, как мальчишка, и засмущался, но, когда начали обсуждать дело о пропавших женщинах, слушал очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Лейтенант понимал, что матерые сыскари, рассказывая о собственных выводах, сделанных во время расследования, преподносят ему бесценный урок. А мысль о том, что генерал решил перевести молодого полицейского из скучного и рутинного отдела делопроизводства на настоящую сыскную работу, вдвойне грела Воробьеву душу.

Первым высказался Станислав, рассказав о том, что удалось узнать из разговора с Брызгаловым, словно показывая пример, о чем и как именно нужно говорить, а затем уже дали слово лейтенанту. Воробьев начал рассказ, смущаясь, но Мария, вовремя задавая наводящие вопросы, раскрепостила парня, и тот под конец говорил так, словно беседует с сокурсниками из университета Кикотя, а не со своими начальниками. Крячко, конечно, не смог удержаться и подколол парня, когда тот рассказал о покупке продуктов для Мишкина, но лейтенанта и это уже не смутило, и он горячо принялся убеждать старших товарищей, что так и должен был поступить настоящий полицейский, чем заслужил одобрение Марии.

Делать выводы выпало Гурову, впрочем, как и всегда. И рассказ двух других членов команды лишь подтверждал те предположения, к которым сыщик пришел еще до визита к Фомину. Гуров считал, что в банде было от двух до четырех человек, и женщина там играла весьма важную роль, и не исключено, что и вовсе могла возглавлять эту преступную группу.

Бандиты действовали по одинаковой схеме в каждом случае, лишь слегка адаптируя ее под обстоятельства. Сначала они выбирали один из районов Москвы, возможно, чисто интуитивно, а затем женщина начинала искать информацию, кто из местных пьяниц подумывал о продаже квартиры. Причем заходил настолько далеко, что даже рассказывал об этом своим приятелям. После того как была собрана такая информация на нескольких человек, кто-то из членов банды наводил о них справки, разыскивая тех, у кого нет близких родственников, способных в течение нескольких дней организовать поиски пропавших или начать оспаривать квартиру. Ну а после того, как жертва была выбрана, в дело вступал Измайлов, Слонов, Семенов или как там он себя еще называл. Он знакомился с «клиентом», заводил с ним дружеские отношения и всячески ублажал. Тем более в отношении пьяницы это сделать нетрудно — было бы море выпивки и хорошая компания!

— То есть этот Измайлов был чем-то вроде подсадной утки, которая заманивала жертв и успокаивала их, показывая, что все вокруг безопасно, — пояснил свою мысль Гуров.

— Хрена себе, ты сравнил! — фыркнул Крячко. — Нашел уточку. Этот Измайлов сам кого угодно сожрать может. Я почти уверен, что и убивал женщин он. Ну или вместе с помощником.

— Подсадной ястреб! — разгоряченно воскликнул Воробьев, увлекшийся рассказом сыщика о предполагаемой схеме действий преступников, и тут же смутился. — Извините.

— А что, отличное название для дела. По-мальчишески, конечно, но, по-моему, вполне нам подходит! — одобрительно хмыкнул генерал, вопросительно посмотрев на друзей. Возражать никто не стал. — Так вы думаете, что женщины убиты?

— Без всяких сомнений, — ответил ему Гуров. — Получается, из всех четверых, о которых мы пока знаем, только Юлия Брызгалова могла