Гуров так и не смог найти ответ на этот вопрос, пока не припарковался у дома в Капотнинском проезде, где проживал Фомин. Выйдя из автомобиля, сыщик осмотрелся по сторонам, выискивая нужный подъезд, и заметил молодую женщину, остановившуюся возле двух старушек, сидевших на скамейке.

— Извините, пожалуйста, а вы не знаете, в этом доме никто квартиры не сдает? — поинтересовалась она у бабушек.

— А у тебя че, тырната, штоль, нет? — язвительно спросила в ответ одна из старушек. — Там посмотреть не можешь?

— Николавна, опять начинаешь к людям цепляться?! — возмутилась ее товарка. — Женщина же по-человечески, вежливо спросила!

— Да ничего. Все нормально! — успокоила ее чужачка. — В Интернете сейчас почти все объявления от агентств разных, а им переплачивать нужно. Вот я и хожу, спрашиваю. Вдруг что-то подешевле найду. А то ушла от мужа, и жить пока негде. А от работы на квартиру тоже далеко уезжать не хочется.

— А ты где живешь-то, милая? — озабоченно спросила ее третья старушка.

Дальше Гуров не прислушивался, отправившись к входу в подъезд Фомина. Для него стало очевидным, что именно так и искали тех, кто продает квартиру, бандиты. Та женщина, которая потом изображала пропавших жен, ходила по окрестностям выбранного микрорайона и искала через старушек свои будущие жертвы. Ведь именно женщине проще вызвать у пожилых людей сочувствие к себе и симпатию, а старушки — они во все времена самый точный и подробный справочник о том, что именно происходит в конкретном доме, кто кого любит, кто с кем ссорится, а кто квартиры собирается продавать. Ну а вот как именно бандиты выбирали нужный район, у Гурова пока ответа не было. Возможно, именно так же, как он сам, Воробьев и Крячко оказались в этом деле — благодаря интуиции. Только иной — преступной. Хотя, если судить беспристрастно, то у интуиции нет и не может быть никакой социальной направленности. Она просто или есть, или ее нет!

Как оказалось, Фомин снял однокомнатную квартиру у своих знакомых. У них недавно умерла мать, и жилплощадь временно освободилась. В дальнейшем они планировали сделать в квартире капитальный ремонт, а потом подарить ее дочери или продать, если потребуются деньги. А пока пустили Фомина пожить в ней за вполне символическую плату — коммуналка плюс взносы за капремонт. Правда, выставили пенсионеру одно условие — ни капли алкоголя! В противном случае обещали, как только застанут его пьяным, сразу же вышвырнуть на улицу. Впрочем, Фомин употреблять алкоголь и не собирался. По крайней мере, пока.

— Я ведь, как Аннушка пропала, и в полиции мне не поверили, что ее убили, запил сразу, по-черному, — рассказал мужчина Гурову. — Я и раньше выпить любил. Аня мне компанию частенько составляла, но пила немного, а меня, пьяного, терпела. А когда я понял, что ее рядом нет и искать бандитов никто не будет, разуверился во всем и решил напиться до такой степени, чтобы кони двинуть. Накупил специально всякой дешевой дряни и порол, считай, всю неделю, с утра до ночи, пока со старой квартиры съезжать не пришлось. А в предпоследний день мне видение было. Аннушка входит в комнату и говорит: «Какая же ты свинья все-таки, Илюшка! Я из-за твоих пьянок погибла, а теперь ты даже душе моей успокоиться не даешь, да еще и решил, чтобы даже память обо мне побыстрее умерла!» Я оторопел, и сказать что ей, не знаю. А она повернулась, из комнаты вышла. Я — за ней, а ее нет. Вот тут я и решил, что все, баста, пить больше не буду!

— Значит, любишь ты жену? — грустно хмыкнул Гуров.

— Значит, люблю! — склонил голову Фомин. — Мы же с ней больше тридцати лет прожили. А пока она рядом была, и не понимал, насколько жить без нее тяжело!

— И ты считаешь, что твою жену убили? — перешел к главной теме сыщик. Пенсионер только кивнул в ответ. — И кто же, по-твоему?

— Да гаденыш это, Вадим Михайлов. Он или его дружки. Больше некому. Он же вместе с Аннушкой пропал! — воскликнул Фомин.

С Михайловым, который оказался как две капли похож на Измайлова, Илья Петрович познакомился в местном кабаке. Вечером, прикупив в магазине кое-что из продуктов по поручению жены, Фомин решил зайти туда и выпить стаканчик «красненького». А следом зашел достаточно молодой мужчина, незнакомый, и тоже купил себе вина на разлив. Народу в забегаловке больше никого не было, и незнакомец поинтересовался у Фомина, не сдает ли кто поблизости квартиру, а затем рассказал грустную историю о том, как его выгнала из дома жена. Так знакомство и завязалось.

После нескольких выпитых стаканов вина, которым Фомина угостил Михайлов, он показался пенсионеру вполне приличным человеком, и тот пригласил нового приятеля к себе переночевать. Квартира у Фоминых была трехкомнатная, а детей у них не было — дочка умерла от рака почти десять лет назад. Вот пенсионер и решил, пусть Михайлов у них переночует, тем более время было позднее, а квартиру себе с утра искать начнет.

Ну а дальше все заработало по уже знакомой Гурову схеме. Михайлов ежедневно встречался с пенсионером. Пару раз как бы случайно, а потом о встречах уже договаривались. Выпивали много. Чаще всего дома у Фоминых. А потом Михайлов заявил, что проблемы с женой порешал. Та якобы согласилась разделить имущество, и Вадим даже присмотрел себе домик в Подмосковье, куда и решил перебраться. И перед выходными отвез Фоминых туда — посмотреть на новое жилье, а заодно и обмыть дом.

— Вот там мы ему и сказали, что тоже в деревню собрались перебраться, только ближе к зиме. Дескать, давно надумали квартиру продать и варианты на замену подыскивали, — закончил свой рассказ Фомин. — Но откуда же я знал, что Аннушка решит внезапно все это провернуть? Не иначе, этот хмырь ее уговорил! Я в себя пришел только дома уже. Даже и не помню, как из этой деревни уезжали. А Анна мне и говорит, мол, пошли документы подписывать. Дескать, покупатели уже деньги отдали.

— Она тебя сама в чувство привела? — поинтересовался сыщик.

— Не, вряд ли! — ответил Фомин. — Я когда включился в спальне на кровати, рядом Михайлов был. Он мне и сказал, что Аннушка уже квартиру нашу продала. А потом и она зашла. Буркнула недовольно, не раскрывая губ. Я даже не сразу и понял, что сказала, да этот Вадим пояснил. Дескать, договор подписать надо.

— А жена себя нормально вела? Ничего за ней странного не заметил? — Гуров изучающее посмотрел на пенсионера.

Тот нахмурился, задумавшись.

— Вроде нет, — покачал он затем головой. — Она