и Европейский суд по правам человека[531]. Разрешение украинского кризиса во многом невозможно только в двустороннем формате России и Украины, этот вопрос должен включать в себя пересмотр отношений Евросоюза к Украине и России к Евросоюзу[532]. Фактически руководство РПЦ и УПЦ стали придерживаться именно такой позиции в сфере защиты религиозных прав граждан и статуса УПЦ, обращаясь к институтам Евросоюза.

Характерным стало обращение к верховенству международных норм. Митрополит Иларион отмечает: «То, что сейчас происходит, не вписывается не только в рамки здравого смысла, но и в рамки международных норм, на которых строится современное общество и приверженность к которым декларирует современная Украина. В частности, это норма, касающаяся самоопределения религиозных конфессий, касающаяся права человека на выбор веры, на выбор той или иной конфессии, касающаяся основополагающего права религиозной конфессии самой устанавливать для себя наименование, как это происходит во всех частях света. Сейчас все эти права попраны…»[533] Патриарх Кирилл даже более четко артикулировал приверженность отделению церкви от государства в рождественском интервью 2019 г.: «.одной из очень важных ценностей Европы является принцип отделения Церкви, религии от государства – светский характер государства. Что же мы видим? Мы видим президента Украины, который председательствует на церковном “соборе”, который определяет, кто должен быть во главе “поместной церкви”, который грубо вмешивается в церковную жизнь и не стесняется делать это публично, так что все это превращается просто в театр абсурда. Вы можете себе представить, что было бы, если бы президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин председательствовал на церковном Соборе, если бы он прямо говорил, кто должен быть избран, если бы он потом представлял вновь избранного Патриарха общественности? Такое трудно себе представить. – Ау, где Европа? Ау, где Соединенные Штаты? С их желанием отстаивать фундаментальные принципы либерализма, которые включают, в частности, отделение Церкви от государства»[534].

Эти же слова патриарх повторил на Высшем церковном совете: «вмешательство государственной власти, также беспрецедентное. И это в стране, которая декларирует свою приверженность европейским ценностям, одна из которых – отделение Церкви, религии от государства! В нарушение этой фундаментальной европейской ценности государство в лице президента прямо вторгается в церковное управление»[535].

Исходя из этих слов патриарха Кирилла, становится вполне естественной политика по диалогу с европейскими институтами. Как отметил митрополит Иларион: «Мы апеллируем к европейским инстанциям. Реакция бывает разная – от просто молчания в ответ на наши запросы до реакции вполне конструктивной, как, например, реакция верховного комиссара ООН по правам человека, который изучил ситуацию и констатировал, что имеют место массовые нарушения прав человека на Украине. Я очень хотел бы, чтобы внимание мировой общественности было привлечено к этой проблеме и чтобы как можно скорее гонения на Церковь прекратились. Украинская Православная Церковь сама имеет систему правовой защиты, которой она активно пользуется. У нее есть свой представитель при европейских и международных организациях. Конечно, мы оказываем поддержку этому представителю»[536].

Ключевым для внешнеполитической стратегии РПЦ является визит патриарха Кирилла в Страсбург 26–27 мая 2019 г. Глава РПЦ встретился, в частности, с генсеком Совета Европы Т. Ягландом и с комиссаром Совета Европы по правам человека Д. Миятович. По окончании визита патриарх высказался в защиту свободы совести: «Я постоянно поднимаю тему Украины, и особенно здесь, в Страсбурге, потому что эта тема прямо касается прав человека и религиозной свободы. В европейской стране грубейшим образом нарушались права огромного количества православных верующих людей». Кроме того, слова главы РПЦ о российско-европейских отношениях резко контрастировали с антизападными высказываниями российских политиков: «Очень надеюсь, что Россия займет свое место в Совете Европы, будет и дальше сотрудничать с ним, потому что решения этой организации важны, в том числе и для простых людей, живущих в Европе»[537].

Итогом такой политики стала активизация деятельности представительства УПЦ при европейских международных организациях (глава – епископ Виктор Барышевский) и отдельно представительства РПЦ при Совете Европы и других организациях в Страсбурге (глава – игумен Филипп (Рябых)). С 2019 г. стал издаваться доклад о нарушениях прав верующих в Украине. Представительство РПЦ издает свой доклад о нарушениях прав христиан в Европе, где большая часть посвящена Украине[538]. Синодальный отдел РПЦ по взаимодействию церкви с обществом и СМИ также стал регулярно заявлять о правах верующих, апеллируя к прецедентному праву Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и принципам религиозной свободы[539]. 14 марта 2019 г. ЕСПЧ официально уведомил общину о приемлемости жалобы об открытии производства по делу религиозной общины Украинской православной церкви с. Птича (Птичья) Дубенского района Ровенской области, храм которой был захвачен в 2018 г.[540] В октябре 2018 г. по инициативе специального докладчика ООН по свободе религий и убеждений правительству Украины было направлено обращение с описанием нарушений прав верующих граждан. Они были отражены в докладе Управления верховного комиссара ООН по правам человека. Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ посетила Ивано-Франковск, Запорожье, Одессу, Почаев, Винницу и ряд других городов[541]. Кроме того, в Совете по правам человека ООН в защиту религиозной свободы выступил представитель Всемирного русского народного собора (ВРНС) в Женеве протоиерей Михаил Гундяев, брат патриарха Кирилла (хотя ВРНС имел репутацию одной из самых антизападных консервативных организаций)[542]. Подобную риторику можно воспринимать и как политическую декларацию ради тактических целей давления на украинских политиков, но такого рода взгляды было сложно услышать от церковных деятелей еще пять-десять лет назад.

Была расширена линия РПЦ на защиту одних гонимых христиан от военного конфликта в Сирии, других от либеральной политкорректности в Западной Европе[543]. Эта линия осуществлялась Московским патриархатом в сотрудничестве с Католической церковью с 2009 г., когда главой РПЦ стал патриарх Кирилл, а главой Отдела внешних церковных связей – митрополит Иларион (Алфеев). Ярким выражением этого диалога стала Гаванская встреча папы Франциска и патриарха Кирилла в 2016 г. и их совместная декларация, в которой украинская тематика стала самой актуальной и обсуждаемой[544]. В документе папа Франциск и патриарх Кирилл отметили, что единственной каноничной церковью является УПЦ, и выразили сожаление по поводу униатского раскола. Гаванская встреча происходила в условиях растущего давления на приходы УПЦ и активной антироссийской риторики лидера греко-католиков архиепископа Святослава (Шевчука), который фактически осудил декларацию, заявив, что мнение самих греко-католиков в Гаванской декларации учтено не было. Тем не менее РПЦ обрела мощного союзника на Западе (и в других странах мира) в виде Католической церкви. Гаванская встреча стала выражением новой роли религии в мире и ее влияния на международные процессы[545]. Это, безусловно, высоко подняло