– Забудь его, – сказала Калла.

Но я не могла. Я не могла вот так просто забыть его.

– Я серьезно, Тереза. Ты заслуживаешь парня, который не станет издеваться над тобой, не замечая неделями.

– Я знаю, – прошептала я, изучая его затылок, тотчас вспоминая то ощущение, которое испытывала, пропуская его волосы сквозь пальцы. – Только от этого не легче.

Калла промолчала, понимая, что я говорю правду.

С тяжелым сердцем и ноющей болью в груди, от которой хотелось забиться под скамейку и рыдать, я обратилась в слух, исполненная решимости не провалить музыковедение из-за Джейса.

И больше не пролить ни единой слезинки из-за него.

* * *

Сдав последний экзамен, я отправилась в общежитие Вест-Вудс. Поскольку в зимние каникулы я не собиралась торчать в квартире Кэма, как полный лузер – вместо этого, как полный лузер, решила поехать к мамочке и папочке, – надо было забрать кое-какие вещи. На следующий семестр я тоже планировала остаться у Кэма.

Пусть Кэм и говорил, что это не проблема, но я знала, что мне нужно найти какую-нибудь работу и оплачивать хотя бы часть аренды. К тому же работа помогла бы мне отвлечься. Прощание с танцами, смерть Деб, Эрик, а теперь и Джейс – все это изрядно потрепало мне нервы, и я хотела найти отдушину, пока мозги и сердце не будут готовы двигаться дальше.

Правда, ничто не указывало на то, что это произойдет в ближайшее время.

Холодный ветер обжигал щеки, и в воздухе витал запах снега, когда я шла через лужайку к общежитию. Колено побаливало, когда я наконец доплелась до корпуса Йост. Большинство студентов уже разъехались по домам, и в холле было пустынно и тихо, если не считать нескольких человек, устроившихся на диванах.

Выудив из рюкзака ключ-карту, я ждала лифт, стараясь не замечать, как напряжена моя спина. Я не была в общаге с той самой ночи. Мне не хотелось возвращаться в свою комнату, но надо было собрать вещи, потому что через час обещал подъехать Кэм и загрузить их в свой внедорожник.

Да и пора мне уже вести себя по-взрослому. Общежитие как общежитие, и в комнате моей вряд ли поселились привидения. Конечно, аура плохая, но я рассчитывала быстро управиться со сборами.

Ободренная столь зажигательной речью, я шагнула в лифт и поднялась на свой этаж. Я шла по коридору, когда пискнул мобильник. Решив, что это сообщение от Каллы или Кэма, я достала телефон из кармашка сумки и чуть не растянулась на полу.

Приеду с Кэмом помочь. Надо поговорить.

Короткий текст от Джейса, но мое сердце колотилось так, будто я получила зашифрованное послание: «Я – долбаный урод, совершил большую ошибку и буду любить тебя до конца своих дней».

Правда, в тексте об этом ни слова, но он все-таки приедет помочь Кэму. И это означает, что он получил разрешение от моего брата, и еще то, что он наверняка сказал такие слова, которые убедили Кэма. Что было бы трудно сделать, учитывая, в каком состоянии я пребываю отчасти по его вине.

Я остановилась у двери апартаментов, и мой пульс подскочил до небес в припадке восторга. Не читай между строк, предупредила я себя. То, что он вызвался помочь и хочет поговорить, еще ничего не значит. И ни к чему так возбуждаться. Меня охватило отчаяние. Почему никто не спросил разрешения у меня? Согласна ли я на его помощь? Одна моя половина хотела сказать ему «нет», но тогда мне пришлось бы провести остаток ночи в жестоких муках. Нам действительно нужно поговорить… и я хотела поговорить с ним.

Мои руки дрожали, когда я отправила ему нейтральное и лаконичное: Ладно.

Джейс тотчас ответил, и мое сердце пропустило удар.

До скорого.

Выдохнув, я убрала телефон в сумку. В присутствии Кэма встреча обещала занять почетное место в зале славы самых неуклюжих ситуаций, но никто не смог бы отрицать, что ликование нарастало во мне, вытесняя противную штуку под названием «здравый смысл».

Я вставила ключ-карту в замок и, отринув мысли о предстоящем свидании с Джейсом, толкнула дверь и вошла.

Мой взгляд скользнул по комнате. Как будто ничего не изменилось. Одна подушка на диване, другая валяется на полу, под журнальным столиком. Мускусный запах в воздухе, осадок влажного лета. Дверь в комнату соседки – Стеф, – скорее всего, заперта. Хотя Стеф и помогла мне в ночь смерти Деб, мы редко встречались, да мне и не хотелось думать о ней, потому что, когда я думала, сразу вспоминала о том, как она путалась с Джейсом.

И тут же задавалась вопросом, не спят ли они сейчас.

От этой мысли мне стало не по себе, и я тихонько выругалась. Похоже, мой злейший враг – это я сама.

Бросив сумку на диван, я снова достала ключ и открыла дверь своей комнаты. У меня вырвался резкий вздох, и я захлопала ресницами. Сердце зашлось. Поначалу я решила, что бессонница и стресс довели меня до галлюцинаций. Я не верила глазам своим. Я снова моргнула, но ничего не изменилось.

На кровати Дебби сидел Эрик.

Волна мурашек пробежала между лопаток и устремилась вниз по спине. Эрик здесь. Что он здесь делает? Он что-то держал на коленях – толстовку. Я тотчас ее узнала. Одна из толстовок Дебби.

Куда подевался весь лоск? Где стильная укладка и модный прикид? Эрик выглядел несвежим и помятым. Глаза утопали в темных синяках. Вокруг губ прорезались морщинки, как тонкие трещинки в мраморе. Густая щетина покрывала щеки – похоже, бритва не касалась его лица вот уже несколько дней.

Наши глаза встретились и сцепились, отчего меня охватил озноб. Что-то в его взгляде пронзило меня насквозь.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он ровным голосом.

Я была слишком ошарашена, чтобы задать встречный вопрос – почему он спрашивает меня об этом.

– Я… мне надо забрать свои вещи.

Эрик обвел комнату медленным взглядом. От Дебби здесь уже ничего не осталось, все вывезли. Кровать аккуратно застелена, но подушка примята, словно на ней кто-то лежал. Дверь гардеробной открыта, и на полках – мои вещи и книги.

– Что, не смогла остаться здесь?

Упрек, прозвучавший в его голосе, вывел меня из ступора. Я выстрелила в него взглядом.

– Нет. Не смогла. А ты бы смог?

Мышца дернулась на его скуле, и повисла пауза.

– Нет, не смог бы. – Он бережно положил толстовку рядом с собой, и его рука скользнула по шерстяной ткани, прежде чем опуститься на колени. – Но я здесь. Так же, как и ты.

Во рту и горле пересохло под его немигающим взглядом. В глубине души я никогда не верила, что смерть Дебби – обычное самоубийство, мотивы которого так и останутся загадкой для всех, и не сомневалась в том, что без Эрика тут не обошлось. Возможно, он подтолкнул ее к этому шагу или что-то с ней сделал, а потом обставил дело так, будто она покончила с собой. Никто не мог объяснить, откуда взялся на ручке двери розовый шарф, если Эрик утверждал, что не заходил к Дебби в тот день.