Илюшин отчетливо хмыкнул.

– Да, Макар, это удалось только вам. Никому другому, включая Полину, в голову не приходило…

– Давайте об этом потом, – попросил Макар.

– Нет, давайте сразу! – потребовала Полина. – Где вы скрывались?

– Я потом покажу вам, – пообещал Ковальский. – Мне в самом деле очень жаль. Я и так был напуган. Мне казалось, что вокруг меня сгущаются недобрые тучи. А при виде Анжелики потерял голову.

Ирма провела рукой по глазам, будто стряхивая плохой сон.

– Нет, подождите! – с силой сказала она. – Это все выдумка. Это неправда! Вы меня разыгрываете. Анжелика не могла… Милая, скажи им! Ты вообще никогда не была…

И осеклась.

– В Польше, – закончил за нее Ковальский. – Да, да! Теперь вы вспомнили? Она уезжала на год в Польшу, а потом вернулась. Сколько ей было тогда? Девятнадцать? Восемнадцать?

Ирма потрясенно взглянула на сестру. Та ответила ей вызывающим взглядом.

– Так это правда… – прошептала Ирма. – Анжелика!

Та поднялась. Полина вновь поразилась ее красоте.

– Ты обвиняешь меня? – насмешливо спросила она. – В чем? В том, что я была молода и влюбилась в это ничтожество? Да, я не хотела отпускать его от себя. Я его любила! Тебе это должно быть знакомо, верно? Я хотела, чтобы он остался со мной.

Конечно, я никогда не стала бы доносить на него. Но должна сказать тебе одну важную вещь, дорогая моя Ирма. Всем вам! – она обвела взглядом Полину, Илюшина и Сергея. – Вы думаете, он говорит вам правду? Паршивый лжец! Он убил Роберта! Не случайно, а специально! Вы и представить не можете, как он ревновал меня! Как ограждал от других мужчин!

Она перевела дыхание.

– Правда в том, что мне нравился Роберт. Да, я флиртовала с ним! В этом моя вина, и я никогда себе этого не прощу! Но убил его – он. Он! Взгляните на него!

Анжей ссутулился и только молча покачивал головой в ответ на ее обвинения.

– Ты видишь, Ирма? Видишь? Он даже не отпирается! Он знает, что я не лгу!

Ковальский открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать. Но изо рта вылетал только жалкий хрип.

– Вот оно, лучшее признание! – В голосе Анжелики звучало торжество. – Смотрите все на него! Убийца!

Она подошла к сестре и взяла ее за руку.

– Пойдем отсюда! Я хочу забыть обо всем этом кошмаре. Ты думаешь, мне не снилось по ночам, как мой возлюбленный летит со скалы? Или как он заставляет меня обряжать труп Роберта?

Ковальский что-то прохрипел им вслед.

– Молчи, убийца! – выплюнула Анжелика. – Оставайся наедине со своей совестью!

В комнате повисла гнетущая тишина. И в этой тишине вдруг раздались отчетливые хлопки.

Все уставились на аплодирующего Макара Илюшина.

– Браво! – воскликнул Макар. – Я восхищен! Вы использовали все шансы. Даже после того, как Сергей прямо сказал вам, что он все выяснил.

– Вы о чем? – спросила Ирма и остановилась.

– Не слушай их, умоляю! – попросила Анжелика. – Пойдем же! Хватит им поливать меня грязью! Я не знаю, какие еще факты они собрали об этой ужасной истории. И не хочу знать.

– Один факт! – поправил Макар. – Только один. Интересно то, что вам он известен, а вот Ковальскому – нет.

Анжей поднял голову. Глядя на его всклокоченные волосы, на посеревшее лицо, Полина почувствовала острую жалость.

– Уходим! – решительно сказала Анжелика и потащила Ирму за собой.

– Можешь выпустить ее, Серега, – великодушно позволил Макар. – Пусть идет.

– Нет, подожди! – Ирма остановилась. – Договаривайте, Макар! Какой факт?

– Господи, ну какая тебе разница?! – вскричала Анжелика. – Речь идет об убийстве! Ты понимаешь?! Об убийстве!

– Нет, – сказал Макар. – Самое смешное заключается в том, что речь не идет об убийстве. Никакого убийства не было. Это и есть тот самый факт.

Ковальский так изменился в лице, что Полина испугалась за его сердце. И только потом до нее дошло, что сказал Макар.

– Как это не было? – не поняла Ирма. – О чем вы говорите?

– Роберт Войтеховский жив и относительно здоров. Главное, он знать не знает, что его убили.

– Вот бы удивился! – поддакнул Бабкин.

– Роберт? – дрожащим голосом проговорил Ковальский.

Макар сжалился над ним.

– Здесь у каждого свой рассказ, – сказал он и запрыгнул на подоконник. – Когда я понял, что наша уважаемая экономка что-то от меня скрывает, а заодно узнал, где вы прячетесь, я отправился к вам и выколотил из вас эту историю. Вы рассказали мне о непреднамеренном убийстве. О разыгранном самоубийстве. И о том, почему вы удрали от сестры вашей клиентки. Но у меня есть привычка проверять факты. Поэтому я отправил Сергея по следам ваших былых подвигов.

Бабкин подошел ближе.

– В принципе все это можно было разузнать, не выезжая из Москвы, – грубовато сказал он. – Но мне хотелось посмотреть на живой труп. Я встретился с Робертом, мы немного поговорили. Он рассказал свою историю. О женщине, которая не давала ему прохода. О том, как он отверг ее ухаживания. О том, как стыдно ему было перед новым другом, но он ничего не мог ему рассказать. Ну и о том, как он крепко спал после вашей вечеринки, Анжей. А проснувшись, обнаружил, что вы уехали в неизвестном направлении и не оставили никаких контактов.

– Совместив эти две истории, получаем истинную картину, – сказал Макар. – В которой важное место занимает тот факт, что после вашей мнимой смерти Анжелика приезжала к Роберту. И некоторое время одолевала его звонками и встречами. В этом свете ее слова о том, что вы убийца, звучат несколько… м-м-м-м… неубедительно.

– Зачем?! – не выдержала Полина, глядя на Анжелику. – Зачем вам все это понадобилось?

– Затем, чтобы удержать при себе Анжея, разумеется, – ответил за нее Макар. – К тому же она хотела отомстить человеку, который ее отверг. Правда, Анжелика? Как бы ни повернулись события, вы оставались в выигрыше. Вы убедили Ковальского, что его друг умер, и держали этим на коротком поводке при себе. Вы бы и замуж за него вышли. Но вот с поводком вы перестарались. Так сильно натягивали, что Анжей порвал его и сбежал. Кстати, ту же ошибку вы поначалу допустили с Ирмой.

– Заткнись! – приказала Анжелика.

– Вы не можете существовать в одиночестве. Вам обязательно нужно за кого-то держаться. За того, кто много сильнее вас. Я назвал вас пиявкой, но это грубо. Вы – омела. Красивый куст, предпочитающий высокие здоровые деревья. Только настоящая омела – символ жизни, а вы – нет. Вы потихоньку высасываете жизнь из других. Из тех, у кого ее много.

– Хватит с меня этих оскорблений. Ирма, пойдем!