– Арнор? – Крэг даже оступился от неожиданности. – А вот этого имени я не слышал уже целую вечность.

Он замолчал, улыбка, сиявшая на его лице, медленно растаяла.

– Даже странно, что ты столько знаешь. Обычно Содар до последнего держит всех в неведении.

Тут Аннев насторожился, однако постарался не выдать своего волнения, отчаянно надеясь, что торговец вот-вот разговорится.

– Дурная привычка, как по мне. Но старика от нее уже навряд ли отучишь.

– Так что же, – напомнил Аннев, выждав короткую паузу. – Какое сообщение передать от тебя Содару?

– А у тебя, гляжу, уже и ушки на макушке? – поддразнил его Крэг. – Не повезло тебе, парень, – дурные привычки Содара ох как заразительны.

Увидев, что Аннев насупился, он громко расхохотался:

– Да не горюй ты так! У пограничного камня я оставил письмо. Пойдешь назад – захвати его и передай Содару. Только смотри не сломай печать.

Аннев кивнул.

– Вот и славно. А теперь, пока нам не мешают одержимые ведьмы и металлические уродцы, давай поговорим о чем-нибудь приятном. Спрашивай про любой город, о котором ты слышал, и, бьюсь об заклад, у меня найдется что о нем порассказать.

– Ладно, – сдался Аннев. – Расскажи про Грин-Фрох и хозяев лошадей.

– А, про марклуанцев! Доводилось иметь с ними дело. Как они торгуются – залюбуешься, не то что прочие дикари. Деньги у них странные – никаких тебе посохов и солнц, как у нас в Империи. Нет, у марклуанцев в ходу бронзовые браслеты да серебряные ободки; есть еще медные обручи и золотые кольца – в общем, все, в чем есть дырка и что можно на себя нацепить.

Через полчаса, за которые Аннев услышал больше занимательных историй, чем за всю свою жизнь, они вышли на Чащобный тракт. В свете бесчисленных звезд, усыпавших ясное небо, дорога хорошо просматривалась. Вокруг не было ни души. Крэг положил перекладину на землю и взял фонарь.

– Я обещал дать тебе ротанга и драконьей крови, если ты выведешь меня из Чащи в целости и сохранности, – сказал толстяк. – И хоть в дороге на нас дважды напали, в первом случае к этому привели мои собственные действия, во втором – чистая случайность. Так что ты – лучший проводник, которого только можно пожелать. – Он протянул руку. – Пожалуй, все. А теперь, будь добр, верни мне остатки моего меча.

Аннев ухмыльнулся и отдал Крэгу клинок.

– Спасибо тебе. Да хранит тебя Одар в твоих странствиях.

– Пусть Люмея освещает твой путь, куда бы он тебя ни привел, – ответил Крэг. – Кстати, об освещении. – Он протянул вторую руку, в которой держал деревянный цилиндр. – Возьми. Это подарок.

Аннев затряс головой:

– Что ты, он слишком дорогой. Да и как ты без него?

Крэг возмущенно фыркнул и сунул фонарь Анневу в руки:

– На что мне деревяшка с секретом, если у меня есть звезды? К тому же я всегда могу сделать себе такой же, если приспичит. Так что давай бери. Феникс для феникса.

Аннев бережно сжал фонарь в ладонях.

– Только древним своим эту птичку не показывай, – предостерег Крэг. – Это вещь, подаренная от всей души, и не приведи Одар мне когда-нибудь услышать, что кто-то ее у тебя отобрал – особенно если это будут те сволочи в красных пижамах!

Он смачно сплюнул прямо под ноги Анневу, но тот на сей раз даже не поморщился.

– Спасибо, – повторил Аннев, с сожалением осознавая, что фениксу придется веки вечные пылиться в часовне вместе с Милостью. – Для меня это бесценный подарок. Как и наша дружба. Пусть везде тебе сопутствует удача – пойдешь ли ты в Хентингсфорт, в Порт-Каэр или куда-то еще.

– Так и будет! – сказал Крэг, ныряя под перекладину. – И в первом же городе я куплю себе мула. Я, в конце концов, не железный, да и Сениф мне здорово не хватает. – Он вздохнул и похлопал Аннева по спине. – Спасибо, Айнневог. И помни: если дорога тебе не по нраву, всегда можно отыскать другую. На это лишь нужно мужество.

Аннев кивнул. Крэг уперся в перекладину и пошагал по залитому звездным светом тракту. Аннев, перекинув фонарь через плечо, смотрел ему вслед.

Когда тележка растворилась во тьме, Аннев, вместо того чтобы возвращаться в лес, побежал по дороге в противоположную сторону. Справа от него чернела дремлющая Чаща, слева высились, словно гигантские башни, сосны Возгара. Но Аннев глядел лишь вперед, зная, что рано или поздно встретит знакомые тропинки, которые приведут его домой.

Как только его нога ступит в Шаенбалу, прежняя жизнь снова заявит на него свои права. Но сейчас он свободен. Сейчас есть лишь он, дорога и звезды.

Аннев улыбнулся и помчался еще быстрее.

И низвергся Кеос на землю. Поднял он глаза на брата, что поразил его, и на сестру, стоявшую рядом, и простер к небу изувеченную руку, умоляя сестру о помощи. Но Люмея устыдилась и поспешила прочь.

И это ранило Кеоса гораздо сильнее, чем удар мечом, нанесенный старшим братом, которого он прежде любил. И когда увидел Кеос, что сестра, нежно любимая им до сих пор, отреклась от него, то проклял их обоих и детей их и дал зарок пойти войной на даритов и илюмитов. Проклял он и свои дары, посох и флейту. И столь сильно было проклятие поверженного бога, что, посмей Люмея или Одар прикоснуться отныне к его дарам, тотчас вспыхнули бы пламенем. А дети их, посмевшие коснуться даров, умерли бы на месте.

Но не на всех пало проклятие Кеоса, и малая горстка служителей Одара и Люмеи по-прежнему могла владеть посохом и флейтой. И служители эти прозывались далта, божьи дети, и были они высоко почитаемы в народе и наделены великими знаниями и силой.

Укрылся Кеос в самых глубоких пещерах под землей и долго не находил утешения. Там, окруженный одними лишь големами, выковал он себе из чистого золота новую руку, еще лучше прежней, и вложил в нее всю свою мощь и злобу.

Ибо поклялся Кеос мстить брату и сестре, и подобно тому, как Одар жаждал уничтожить детей Кеоса, бог-кузнец жаждал извести служителей Одара и Люмеи.

И в то время, пока Кеос без устали ковал новую руку, из осколков его поверженной длани возникли новые боги. И были то Шелгаир Охотник – бог зверей, Гарадаир Садовник – бог растений, Круитхар Создатель – бог минералов, Дорхнок Обманщик – бог теней, Тахаран Перевертыш – бог случайности.

И пять новых племен вышло из сокрушенной длани Кеоса: драконы, нимфы, великаны, эйдолоны и фэйри. И множество прочих волшебных созданий без роду и племени, имя коим было кеокум, ибо Кеос породил их, но не являлся их отцом. Так произошло, когда Одар сокрушил длань Кеоса.

И от смерти Маяхлая до Сокрушения длани Кеоса длился второй век, называемый Веком королей, и продолжалось это тысячу лет.

Сокрушение длани Кеоса. Из Книги Терры, найденной в руинах Спеур Дун. Перевел Содар Вейр