С моей дочерью могло случиться все что угодно. Той женщине ничего не стоило прикарманить деньги и бросить ребенка где попало. Сначала я просто ходила по Ист-Энду, разыскивая слепую девочку, но это ничего не дало, к тому же меня саму чуть не убили. Оставалось только надеяться, что у той женщины не камень вместо сердца и она сделала именно то, о чем ее попросил доктор Барнстейбл. Поэтому я обошла все приюты и благотворительные учреждения для слепых, сначала в Лондоне, а затем и в окрестностях. Я продолжала искать, надеясь, что разыщу ее… В конце концов мне повезло. Конечно, имя и фамилию девочке изменили, но я узнала ее мгновенно. В молодости муж был настоящим красавцем, и я рада, что она унаследовала лишь внешность отца, но не его наклонности. Сейчас ей четыре года, и, похоже, у нее талант к игре на фортепиано. Я вошла в число попечителей и жертвовала на приют столько денег мужа, сколько могла от него получить.

Миссис Бэгшот взглянула в окно и повернулась к принцессе, которая заметила, что выражение ее лица изменилось.

– Симптомы прежней болезни опять проявились около шести месяцев назад, – продолжала она, глядя на свои перчатки. – Должно быть, муж заразился еще раз. Его невозможно было остановить, когда он хотел войти в мою спальню. Я не смогла бы вынести смерть еще одного ребенка… – произнесла она едва слышно.

Какое-то мгновение миссис Бэгшот смотрела на ковер, затем перевела взгляд на Минк.

– Сперва я не ставила целью убить мужа, – продолжала она свой рассказ. – Мысль об этом пришла ко мне, когда я зашла к леди Бессингтон, еще жившей в этих апартаментах. Та была очень расстроена, поскольку у нее только что погиб редкий папоротник, тонковласник. Она начала коллекционировать растения недавно и пожаловалась, что они всегда гибнут в одной из комнат с видом на реку. Мне это показалось очень странным, и я попросила меня туда проводить. Мы вошли, и графиня рассказала, что там раньше спал ее кот и совсем облез. Тогда она перенесла его подстилку в другую комнату, и ее любимец поправился. Я посмотрела на обои и догадалась, что они изготовлены из бумаги, пропитанной мышьяком. Обои были старомодными, как видно, их наклеили не одно десятилетие назад.

Я уверена, вы слишком молоды, чтобы помнить, как около двадцати лет назад королева сделала выговор некоему джентльмену за опоздание на аудиенцию. Он стал оправдываться, говоря, что всю ночь плохо себя чувствовал из-за зеленых обоев[59]в спальне. В результате проверки в них нашли мышьяк, после чего королева велела избавиться от этих обоев во всем Букингемском дворце. Моя мать сделала то же самое в нашем доме. Но конечно же, мышьяк содержится не только в зеленых обоях. Доктора утверждают, что они могут быть разных цветов…

Миссис Бэгшот помолчала, затем продолжила рассказ:

– Леди Бессингтон всегда переживала из-за больших расходов на отопление ее апартаментов, поэтому я предложила поменяться ими, так как наше жилье было гораздо меньше. Разумеется, муж согласился. Еще бы, ведь здесь такой вид из окон! Да и лорд-гофмейстер не возражал. Он мой дальний родственник. Это помогло. Мне было нетрудно убедить мужа спать в той самой комнате, ведь ее окна выходили на реку. У нас всегда были разные спальни из-за того, что он храпел. Леди Бессингтон никогда не жаловалась на комнату, в которой поселилась я, но мне все равно не хотелось рисковать, поэтому я на всякий случай велела покрыть в ней стены лаком. О такой предосторожности я прочла в одной из моих книг по медицине. Я понятия не имела, сработает ли мой план. Вы, должно быть, читали про людей, умерших из-за губительных испарений, идущих от обоев, но яд действовал не наверняка, а от случая к случаю. До отъезда в Египет я несколько раз слышала, как мужа рвет. Тем не менее я была потрясена, когда получила телеграмму о его смерти. Я ошибалась, думая, что эта весть меня обрадует. Вместо этого я потеряла сознание.

– Вы не думали о разводе? – спросила принцесса.

– Мне была невыносима мысль о тех женщинах, которые станут толпиться на галерее для публики в зале суда, с оперными биноклями и фляжками бренди, словно хищники, пирующие над останками моего брака. – Она помолчала. – Я должна извиниться за то, что во все это оказалась втянута ваша служанка. Если бы ее отдали под суд, я немедленно бы призналась. Не смогла бы жить еще и с таким грузом на совести.

* * *

Когда Минк вернулась в Чащобный дом, она обнаружила в саду констебля, курящего сигарету.

– Инспектор там, – сказал полицейский, кивнув в сторону входной двери.

Обойдя все комнаты, принцесса в конце концов обнаружила инспектора Гаппи на верхнем этаже в тот момент, когда он заглядывал под накрытую чехлом от пыли мебель. Полицейский обернулся, услышав ее шаги, и сразу же потребовал сказать, где прячется служанка.

– Понятия не имею, инспектор. Но я знаю, как умер генерал, – ответила девушка и рассказала, что тот постепенно отравился мышьяком, которым были пропитаны обои, наклеенные на стены его спальни много лет назад неизвестным жильцом. – Я установила это, подержав обрывок обоев над огнем свечи. Когда пламя коснулось бумаги, от нее запахло чесноком. Этот совет хозяйкам я вычитала в каком-то журнале. Конечно, вы должны сделать собственный анализ. Возможно, если бы обои были зелеными, кто-то догадался бы обо всем этом раньше.

Инспектор молча смотрел на нее.

– Надеюсь, вы не собирались произвести арест лишь на том основании, что никого не станет заботить судьба бедной индийской служанки, – сказала принцесса. Она мгновение смотрела на собеседника, а потом добавила: – Кстати, я нашла мою книгу о Шерлоке Холмсе и решила отдать ее вам. Может, пригодится. А теперь, раз моя служанка отсутствует, не станете возражать, если я сама провожу вас до двери?

Когда полицейские наконец ушли, Минк долго сидела в гостиной и глядела перед собой, не в силах поверить, что все, слава богу, закончилось. Она не рассказала инспектору о той роли, которую миссис Бэгшот сыграла в смерти мужа. Если бы та решила все отрицать, доказать что-то было бы невозможно. Но куда больше Минк беспокоило, примет ли судья в расчет поведение генерала.

Принцессе захотелось выпить бренди. Она позвонила в колокольчик и несколько мгновений сидела с закрытыми глазами. Служанка так и не появилась. Девушка внезапно вспомнила, что Пуки все еще где-то прячется, и принялась обыскивать дом. Открывая платяной шкаф, Минк услышала крики экскурсантов и, узнав голос смотрителя, выглянула в окно.

* * *

– У меня там как раз подходящая парочка, они стоят друг друга, – пробормотал Уильям Шипшенкс, когда принцесса заплатила ему пенни за вход. – Вошли, а потом как сквозь землю провалились. Если вы увидите там худую индианку с большими ногами и того доктора, который все перепутал, когда танцевал лансье, выведите их, пожалуйста, наружу. Буду вам очень признателен. Поверьте, они устроили там настоящее столпотворение. Ведут себя в лабиринте хуже, чем Гаррис из книги «Трое в лодке». В какой-то момент за ними шли двадцать четыре человека, думая, что эти двое знают, где выход. К ним присоединились даже швейцарский альпинист и его товарищ из Стэнфордского университета, а ведь они оба картографы. Я зорко приглядывал за этим доктором. У него подозрительный вид. Такой запросто может проделать дыру в кустарнике.