— И поэтому ждёшь, что я протяну тебе руку помощи, мой жаждущий спасения повелитель, — вздохнула я. — Точнее, обнажённое тело помощи.

— Ты великолепно всё сформулировала.

Я вновь покосилась на входную дверь. Сбежать бы, как его, с позволения сказать, невесте! Она сбежала, а мне расхлёбывай!

…Впрочем, сбежала-то она не просто так, а после того, как Тайбери отложил официальное объявление помолвки. На неопределённый срок. Что, в свою очередь, вызвало у неё истерику, а у него — вспышку подавленных эмоций. Если бы не я, выкарабкался ли он вообще?

В любом случае больше он рисковать не хотел.

Долгое время Тайбери откладывал неизбежную ночь со мной, и за это я была ему благодарна. Пусть даже причиной была его гордость, а не бережное отношение к моим чувствам. Но сейчас…

— Может, добавим хотя бы немного романтики, повелитель? — рискнула я. — Поужинаем вместе, потанцуем, узнаем друг друга получше? Как насчёт нежной серенады под окном?

— У меня нет музыкального слуха, — отрезал Тайбери. — И после того, как кто-то побил на кухне всю посуду, желание устраивать романтический ужин при свечах у меня резко поубавилось.

Вот как знала, что надо было оставить хотя бы пару тарелок! Я тяжело вздохнула.

— На какие только жертвы не пойдёшь ради любви, — вздохнула я.

Тайбери с усмешкой снова протянул мне руку.

Поколебавшись, я взяла её. В конце концов, мало ли что может случиться по пути в спальню? Может, с меня вдруг спадёт магия шейры вместе с идеальной внешностью? И тогда Тайбери увидит, что я вовсе не его маленькая шейра Дана…

…а Деанара Кассадьеро, наследница враждующего великого дома, которую Тайбери с позором выгнал из Академии, а она, то есть я, сбежала от навязанного брака к нему в шейры. Точнее, я сама не знала, в чьи шейры попаду, но магия алтаря, как всегда, распорядилась по-своему.

В общем, я была готова на дикую ссору с битьём остатков посуды, страшный скандал, поток взаимных обвинений и даже на трусливый побег из особняка. А вот с ночью страсти было сложнее.

Но вдруг выпутаюсь? Бывает же.

…Наверное.

Я выпрямилась. И улыбнулась.

Конечно, мой нетерпеливый повелитель. Веди свою покорную шейру в опочивальню. Уверена, никаких сюрпризов тебя там не ждёт.

Но глаза Тайбери вдруг блеснули. Лёгкий жест, и подушечка его большого пальца мягко прошлась по моей ладони. Ещё раз. Ноготь царапнул нежную кожу, и я внезапно почувствовала, как у меня перехватывает дыхание.

— Что ты делаешь, повелитель? — хрипло прошептала я.

— Соблазняю свою шейру, — невозмутимо отозвался Тайбери, пока его пальцы, переплетаясь с моими, рисовали совсем уже бесстыдную картину. — Идём наверх?

Я почувствовала, как подгибаются ноги, и сглотнула.

Ещё чуть-чуть, и я даже сбежать не смогу. Ноги меня просто не понесут.

Кажется, самое время паниковать.

Глядя мне в глаза, Тайбери усмехнулся, будто читая мои мысли.

И указал на лестницу.

По лестнице мы с Тайбери поднялись, держась за руки.

Ну прямо влюблённая парочка. Я покосилась на своего повелителя. Если не знать, что нами движет не страсть, а суровая необходимость. Прямо-таки долг.

Когда мы свернули в сторону знаменитой чёрной спальни с шёлковыми простынями, я даже не удивилась.

Но потом мы миновали приоткрытую дверь комнаты со скошенным потолком, куда я когда-то запихнула злосчастную форму Академии.

И я остановилась как вкопанная.

Потому что комната больше не была пуста.

Я шагнула в приоткрытую дверь, открыв рот и не обращая внимания на Тайбери.

По роскошному окну вился цветущий вьюнок, переплетаясь с побегами плюща. У окна на письменном столе красного дерева красовалась кристальная модель двойного потока магического огня, бледно-голубого и оранжевого. Ветер колыхал бумаги, разложенные на подоконнике.

Ещё больше разноцветных кристальных моделей с потоками пламени и облаками огня красовались вдоль полок, устроенных под невозможными углами. Два ящика бюро красного дерева были выдвинуты, и я видела наборы математических инструментов, лупы, портативный микроскоп, защитные очки. На двух или трёх полках гроздья разноцветных бумажек с пометками облепляли особенно сложные модели, рядом лежали горки домашних кристаллов, и на противоположной стене, развешанная на невидимых лесках, покачивалась коллекция морских раковин.

— Глазам своим не верю, — севшим голосом сказала я. — Повелитель, когда ты успел отгрохать такой потрясающий кабинет? Я тоже хочу!

Тайбери хмыкнул за моей спиной. Неужели польщённо?

— Шейрам полагается сама знаешь что, а не рабочие кабинеты. Или тебе мало библиотеки?

— Мало, — честно сказала я, не оборачиваясь.

Такого кабинета у меня не было никогда в жизни. Даже Юлиусу, моему несостоявшемуся жениху и теперешнему наследнику дома Кассадьеро, вряд ли позволили бы такой обставить. Мебель красного дерева выглядела одновременно надёжной и совершенно невесомой. Даже окно, казалось, парило в воздухе, способное сжаться или сделаться ещё шире по одному мановению руки.

Под моим взглядом полки поменяли наклон и рисунок. За спиной Тайбери щёлкнул пальцами, и я, невольно охнув, увидела, как стол увеличивается, растягиваясь так же легко, как складная линейка.

— Это как? — прошептала я.

— Магия.

Я обернулась. Голова слегка кружилась от этого великолепия, но сейчас я думала не о мебели.

— Ты обставил кабинет, — шёпотом сказала я. — Ты выздоравливаешь, повелитель. Обживаешь свой дом. Заботишься о себе и создаёшь уют. Возвращаешься к…

Тайбери поднял бровь.

— К обычной жизни?

— К необыкновенной и потрясающей жизни, мой жизнелюбивый повелитель, — поправила я. — Обычная жизнь — чудовищно скучная штука.

Тайбери тихо засмеялся.

— Ну, не знаю, не знаю. Обычная постель с самой обычной шейрой? Я бы не прочь попробовать.

Вот вечно он… со своей неромантикой!

Я подошла к окну и коснулась ветви вьюнка. Цветок качнулся, потянувшись ко мне. Мой взгляд упал на бумаги, и я невольно присмотрелась ближе.

С исписанных листов на меня смотрели рисунки мебели, которые язык не поворачивался называть простыми чертежами. Изящные облака мягких кресел и треугольные столики, пирамидой уходящие вверх. Необыкновенные комнатные бассейны и осенние деревья, обрамляющие двуспальную кровать. Мне вдруг немедленно захотелось в неё лечь.

— Ты правда начинаешь жить после смерти отца, повелитель, — тихо сказала я. — Неужели это из-за меня?

Раздались шаги. Сильные руки легли мне на плечи.