– Мотаю, – подумав, сказал Хант. – Предлагаешь догнать и отобрать? Так ты вроде говорил, что никто не знает, куда эти монахи отправились. Где нам их искать-то?

– А нам и не надо, – хитро подмигнул Чарли. И мельком бросил взгляд на темнеющий вдалеке молебный дом. – Девчонка найдет.

– Леди Мак-Лайон? С какой стати?

– С такой, что она за монахов тех дюже переживает. Затем и шастала тут, во все щели нос совала. И сейчас вон братца уговаривает открыться да сказать, куда его друзья сбежали. Чтоб, значит, догнать и предупредить…

– Предупредить насчет чего?

– А ты думаешь, мне одному охота вещичку эту, дюже дорогую, к рукам прибрать?.. Еще кто-то их пасет. И вот что я тебе скажу – такая удача раз в жизни случается! И если не подсуетимся…

– Да понял я. – Окончательно проснувшийся капитан хмыкнул: – Ну и шустрая же у нас заложница! Думаешь, брат Августин ей разболтает?..

– Ну остальное ведь разболтал? – пожал плечами первый помощник. – Эта ж не отстанет! Переживает, вишь… Ну так что?

– Понятно что, – ухмыльнулся Десмонд. – Я не идиот, чтобы такую возможность упустить… Если монах леди все расскажет, она, само собой, помчится спасать длиннополых. А много ли может женщина?.. Тем более в одиночку? Да она и мили от Скеллига не проедет! А мы ведь не бессердечные, да, Чарли?.. Мы ведь поможем девочке в ее благих начинаниях?

– Вот за что я тебя люблю, кэп, – расплылся в довольной улыбке разбойник, – так это за… Тсс! Они вышли, кажись!

– Спим, – быстро скомандовал Хант, молниеносно плюхаясь на тюфяк.

Чарли, как подстреленный, бухнулся рядом. По дорожке прошуршали юбки, и к костру медленно подошла Нэрис. Вид у нее был задумчивый. Она остановилась, окинула взглядом безмятежно храпящих пиратов и, пробормотав: «Как бы не замерзли!..», подбросила в огонь еще торфу. Забрала миски, грязный котелок и ушла, стараясь не греметь посудой.

Она, по старой привычке, не обернулась.

Поэтому не увидела провожающих ее спину двух пар глаз и не услышала тихое:

– Знаешь, кэп… А девчонку-то жалко.

– Молчи уже, – недовольно проскрипели из недр одеяла. – Сам же настучал, а теперь жалеет. И подвинься, развалился, боров, на весь тюфяк!

Чарли молча засопел и исполнил просьбу друга. Капитан Хант, перевернувшись на бок, подложил руки под голову и закрыл глаза. «Чарли, конечно, размяк на старости лет, – думал он. – Жалко ему… Я же не убивать ее собираюсь! Возьмем добро – и отправим леди домой. Что с ней сделается?»

Он зевнул и попытался вернуться к прерванным сновидениям. Но сон не шел. Мешал храп Чарли, поднявшийся ветер и тянущая тупая боль в желудке.

А еще ему отчего-то было стыдно.

Темная вереница монахов, издали похожая на стаю галок с подрезанными крыльями, брела вперед по щиколотку в грязи. Узкая дорога, раскисшая от дождей, блестящая на солнце красновато-коричневыми лужами, петляла меж бескрайних просторов торфяных болот. Вдалеке, подернутые легкой дымкой, вставали горы.

Отец Бэннан остановился и утер ладонью взмокший лоб. Солнце, такое нежданное, будто вспомнив о своем предназначении, палило нещадно. «Словно не май на дворе, а середина лета», – подумал аббат, оборачиваясь. Братья плелись следом, растянувшись длинной цепью. Они устали. С той ночи в Уотерфорде прошло уже почти трое суток, и за все это время им не встретилось больше ни одного даже самого захудалого трактира, ни одного постоялого двора. На ночлег останавливались прямо под открытым небом, благо ливший несколько дней кряду дождь наконец-то прекратился.

Однако, несмотря на солнечную погоду, ночи все еще были холодными. Не спасали даже толстые шерстяные одеяния и пледы. Брат Лири кашлял уже просто беспрерывно – лекарство, добытое аббатом, судя по всему, положения не улучшило. Мало того, хлипкий Гален тоже подпростыл. На ночь Алби натер мальчишку жиром, однако эти меры мало что изменили… Отец Бэннан покачал головой. Наверное, ему следовало идти одному. Оставить всех на Скеллиге и уйти. Но такой роскоши, увы, он не мог себе позволить. Слишком многое было поставлено на кон!..

К ожидающему аббату, отдуваясь, приблизился Алби. Крепко сбитый послушник тяжело дышал.

– Отче, – Алби почтительно склонил голову, – брату Патрику нехорошо. Он совсем белый. И сказать не хочет, что с ним.

– Обет молчания, сын мой, – напомнил аббат. И, повернув голову, прищурился. Упомянутый брат Патрик и впрямь выглядел не лучшим образом. – Совсем вымотала нас эта дорога. И брату Лири все хуже и хуже… Скажи всем, Алби, что можно передохнуть. Я подожду здесь.

– Хорошо, – с видимым облегчением кивнул послушник и повернул обратно.

Отец Бэннан огляделся – болота, болота, одни сплошные болота! Даже и присесть негде!.. «Одно хорошо – без огня мы точно не останемся, – подумал он. – Торфу здесь хватило бы на всю Ирландию». Аббат, поразмыслив, вскинул голову, кивком подзывая к себе брата Лири. Тот, опираясь на руку Джеральда, подошел. Его душил кашель.

– Вы уверены, что сможете идти дальше? – Святой отец приложил ладонь ко лбу монаха и покачал головой: – У вас жар. И сильный.

– Ничего, – прохрипел Лири. – Сейчас посижу немного, отдышусь…

– Вам бы отлежаться, брат! – сказал Джеральд. Глаза на осунувшемся лице послушника горели тревогой. – Отче! Долго ли нам еще идти?

– Порядочно, сын мой. До Армы путь неблизкий.

– Арма? – охнул Джеральд. – Но ведь пешком туда бог знает сколько добираться!..

– Я предупреждал, что будет непросто, – повторил аббат. И повернулся к подошедшему брату Колуму. – Все ли благополучно?

– Слава Господу. – С трудом переводя дыхание, кругленький монах остановился подле них и скользнул тоскливым взглядом по болотам. – Стыдно признаться, отче, но мне уже начинает казаться, что мы никогда не доберемся до места. Я слышал, вы упомянули об Арме?

– Уныние – грех, брат мой, – сурово отрезал аббат. И пересчитал по головам своих спутников. Все были на месте, и, слава богу, на ногах. – Я вижу, Годфри и Даллан открыли мешок с провизией?..

– Простите, святой отец, – потупился брат Колум. – Но мы ничего не ели со вчерашней ночи, и я осмелился…

– Вам не за что извиняться, – улыбнулся тот. – Я как раз собирался сделать то же самое! Джеральд, будь добр, устрой брата Лири поудобнее, здесь вроде бы место посуше. А я пока разведу огонь.

– Не стоит так со мной возиться, – прокашлял монах. – Джеральд, иди, помоги отцу Бэннану. Я тут посижу.

– А я с вами побуду, – решил брат Колум, здраво рассудив, что остальным он будет только мешать. – И с братом Патриком. Расхворались вы оба…

Патрик, чьи уста сковывал данный год назад обет молчания, дернулся было, чтобы, несмотря на головокружение, помочь остальным, но был остановлен братом Лири: