Власти, конечно, пытались временами контролировать процесс. В 1982 году Ким Ир Сен, выступая в Верховном народном собрании, изложил свою точку зрения на моду: «Платья без рукавов или открывающие грудь несовместимы с социалистическим образом жизни!» И в последующие годы представители Семьи Ким время от времени выражали свое мнение (обычно – негативное) о тех или иных тенденциях в текущей моде. Например, в конце 2009 года по организациям Союза молодежи были разосланы новые лекционные материалы, которые были посвящены очередным указаниям Полководца Ким Чен Ира на тему моды. В материалах рассказывалось, как Полководец во время поездки по стране увидел в каком-то магазине продавщицу с вызывающей прической и выразил по этому поводу свое неудовольствие. Полководец сказал: «Вот этот товарищ – что, действительно, кореянка? Почему мы забываем нашу традиционную красоту, а перенимаем всякие отвратные капиталистические привычки?» В связи с этим Полководец тут же дал указания о правильном стиле одежды, который раскрывает традиционную красоту корейских женщин. По его словам, юбки должны доставать до колен, красить волосы в какой-либо цвет, кроме естественного черного, недопустимо, а длинные волосы следует укладывать в косы или иную прическу.

Я бы, правда, не спешил высмеивать эту политизацию моды. Она характерна далеко не только для сталинистских обществ: ею активно занимаются все те общества, в которых велико влияние традиционных представлений о «правильной» жизни. В этой связи можно напомнить, что в 1970-е годы южнокорейские власти вели ожесточенную борьбу с мини-юбками и даже приняли законы, определявшие минимальную длину юбок (не более 17 см над коленями). Северные корейцы также пытались определить – и внедрить – «соответствующую социалистическому образу жизни» длину юбки. Даже в наше время, в период относительной открытости, женские юбки должны надежно прикрывать колени своих владелиц.

На протяжении долгого времени самым политически подозрительным элементом женского гардероба были брюки. Долгое время женщинам в Пхеньяне и других крупных городах брюки носить не разрешалось. Точнее, работать в штанах было нормально, но по окончании рабочей смены приличные женщины должны были одеваться «по-женски», то есть носить юбки. Тех, кто появился на улице в ненадлежащей одежде, мог задержать патруль. За задержанием следовали штраф и активная проработка нарушительницы на собрании самокритики по месту работы. К счастью, в середине 1990-х годов брюки были частично реабилитированы де-факто, но время от времени полиция и дружины общественных «организаций» начинали охоту на модниц в брюках. В принципе, время и место подобных облав были неплохо известны, и большинство модниц умудрялись избежать серьезных неприятностей, хотя не всем везло: одна моя северокорейская знакомая повредила ногу, убегая по пустырю от патруля, который вел охоту на брюконосительниц. Винила в этом она только себя, так как хорошо знала и о начавшейся кампании, и о том, где и когда наиболее высока была вероятность натолкнуться на патруль.

Кампании по борьбе с брюками редко продолжались дольше нескольких месяцев, да и задержание в «непотребном виде» все равно не вело к совсем уж катастрофическим последствиям, так что на практике бо́льшую часть времени женщины спокойно ходили в брюках даже по центральным улицам Пхеньяна. Тем не менее летом 2012 года жительницы Северной Кореи вздохнули, наконец, с облегчением: работавший тогда в КНДР швейцарский предприниматель в своих мемуарах описал ту радость, с которой женский персонал его офиса в Пхеньяне встретил сообщение о том, что старый и вызывавший немалое раздражение (хотя и почти повсеместно игнорируемый) запрет на брюки был официально отменен. Тогда отмену запрета многие восприняли как знак либеральных тенденций, связанных с приходом к власти нового руководства. Интересно, что поведение и одежда Ли Соль-чжу, жены Ким Чен Ына, тоже привлекают внимание женской северокорейской молодежи. Ли Соль-чжу одевается дорого, со вкусом, но по северокорейским меркам чуточку вольно – и теперь многие женщины КНДР могут использовать ее стиль в одежде как средство для расширения границ допустимого. Впрочем, в начале 2017 года Ким Чен Ын, несмотря на свое безусловно положительное отношение к моде, решил навести в этой области порядок и поступил вполне в стиле своего отца и деда: отправил на улицы патрули Женского союза, в задачи которых входило задержание лиц, одетых «неподобающе».

Патрули эти, надо сказать, бросались в глаза. Они состояли из низовых кадров Женского союза, тетенек средних лет, одетых в максимально строгую традиционную одежду – длинные черные юбки и белые блузы. На шее у патрульных наблюдался огромный китайский пластиковый свисток на веревочке, с помощью которого они подавали звуковые сигналы нарушителям, а под мышкой старшая по патрулю несла книжечку с инструкцией, в которой было описано, что нельзя надевать и как не надо стричься. Патрули ловили барышень в излишне коротких юбках, лиц обоего пола с покрашенными шевелюрами и тетенек с завороченными выше колен штанинами.

Один из моих бывших студентов, на тот момент работавший в Пхеньяне, наблюдал, как такой патруль пытался зацапать тетеньку средних лет, которая, нагло и нелегально завернув штаны аж до колен, несла на голове ведро с рыбой. Патрульные засвистели и пошли на сближение. Понимая, что в лучшем случае дело окончится штрафом или взяткой, и заботясь о сохранении семейного бюджета, тетенька-с-рыбой рванула по пересеченной местности, не снимая при этом ведра с головы и не теряя равновесия (старая школа!). Поскольку бегать в длиннополых юбках несподручно, патрульные, попытавшись поначалу организовать преследование, махнули рукой и отошли на исходные позиции. Другой знакомый китаец-хуацяо жаловался мне, что весной 2018 года патрули останавливали его раз пять на дню. Внешне он выглядит неотличимо от корейца, благо в КНДР и вырос, а вот волосы у него – нагло крашеные! Правда, предъявление китайского паспорта (с северокорейской пропиской!) тут же снимает вопрос: иностранцам волосы красить можно. Кстати сказать, у тетеньки-с-рыбой были основания проявить прыть и решительность. По сравнению с предшествующими кампаниями правила игры ужесточились: теперь за первое нарушение полагаются штраф и сообщение по месту работы и жительства, а повторные нарушения могут привести даже к административному аресту.

В целом стиль одежды кореянок сейчас диктует Китай – страна, которую в КНДР знают лучше всего. Вместе с тем с начала нулевых заметное влияние на гардероб и прически обеспеченных жителей Пхеньяна оказывает распространение контрабандного южнокорейского видео. Эта тенденция вызывает озабоченность у властей, которые видят в ней долгосрочную угрозу политической стабильности. В результате мы и наблюдаем борьбу двух тенденций: с одной стороны, руководство КНДР понимает, что мода – это нормально и даже красиво, а с другой – опасается тех культурно-политических последствий, к которым может привести распространение «политически неправильной» моды. Отсюда и соседство патрулей Женского союза с весьма нарядно одетыми людьми на улицах Пхеньяна.

Люди любят праздники. Я не слышал ни об одной культуре, ни об одном народе, у которого праздников не было бы вообще. Как правило, праздничные дни бывают посвящены важным историческим или религиозным событиям, но простые люди всегда считали праздники, прежде всего, хорошим поводом для того, чтобы повеселиться. Так было с незапамятных времен, и Северная Корея в этом смысле не исключение. Какие же праздники существуют в КНДР?