Алика и Эльвира устроились на полках. Я,потная, красная, дрожащими руками натянула на себя форму и выпала в коридор,где была немедленно остановлена администратором.

– Где шляешься?

– Баню мыла.

– Ступай в раздевалку на третий этаж, кмужчинам. Там флакон с одеколоном разбили.

– Я? К мужчинам?

– Почему нет?

– Но они там голые!

– И чего?

– Как-то неудобно, и потом, они женщинустесняться станут!

Начальница прищурилась.

– Ты не баба, а метелка, заканчивайбазар.

Я взлетела наверх, но вместо того, чтобыподобрать осколки, забилась в самый дальний угол коридора, села на стул возле вечнозакрытого кабинета аромотерапевта, вытащила из кармана мобильный и набраланомер, врезавшийся в память.

– Алло, – ответил приятный баритон.

– Будьте любезны Родиона, –прочирикала я, стараясь сделать свой голос капризным.

– Слушаю.

– Ваш номер мне подсказала моя лучшаяподруга, Алика Тахировна… Имеется небольшая проблема, требующая разрешения.

– Вы Эльвира Райн?

– А как вы догадались, голубчик? –абсолютно по-идиотски захихикала я.

– Сегодня в девять, площадь Курченко, домшесть, кафе «Пеликан», – бросил Родион, – успеете?

– Постараюсь.

– Не опаздывайте.

– Ну-ну, не надо злиться раньшевремени, – продолжала ломаться я, – если дама чуть задерживается, этоестественно.

– У нас не любовное свидание, –отчеканил Родион, – деловая встреча, мне недосуг в потолок плевать,опоздаете – пеняйте на себя, уйду сразу.

– Ах, какой сердитый мальчик, –ломалась я, – уговорил, приеду в девять.

Из трубки понеслись гудки. Бросив у стеныведро и швабру, я побежала было вниз, переодеваться, но внезапно остановилась.Родион назначил удобное время, мне нечего опасаться. Алика и Эльвира до восьмипросидят в бане, потом медленно оденутся, попьют чаю, скорей всего, заглянут вкафе, Эльвира не станет в это время звонить Родиону, я успею поболтать стренером и исчезнуть.

Так, теперь срочно нужен диктофон, впрочем,это легкоразрешимая задача. Возле метро есть большой магазин «М-видео», и вкошельке у меня греется пятидесятидолларовая купюра, полученная от ЭльвирыРайн, уж небось на прилавках найдется записывающий аппарат за эту цену.

Я ринулась в раздевалку. Плевать на службу, ябольше не приду сюда, потому что через пару часов узнаю абсолютно все и получудоказательства. Напевая от радости, я вытащила из шкафчика джинсы, тоненькую,старенькую водолазку и замерла. Вот, черт, как же я собираюсь изображатьбогатую и капризную даму Эльвиру Райн в таких шмотках? Джинсы раньше носилаЛиза, они довольно сильно потерлись, впрочем, сейчас это очень модно, толькомои брючки стали такими от старости, на новых проплешины выглядят по-иному.Родион, постоянно имеющий перед глазами обеспеченных баб, мигом сообразит, чток чему, да еще свитерок потерял всякий вид. Что же делать? Купить себе новыешмотки? Но таких денег у меня нет. Впрочем, есть в моем гардеробе паранедурственных вещичек, приобретенных «на выход», в частности, великолепныйбрючный костюм, только времени катить на городскую квартиру и переодеваться уменя совершенно нет!

Я подошла к окну и глянула на улицу. Чтоприкажете делать? Сказать Родиону с наглой усмешкой:

– Не обращайте внимания, дружочек, на моюодежду, ради конспирации я взяла ее у домработницы?

Не поверит и будет прав, вряд ли Эльвира Райнспособна на столь героический поступок.

И надо же было сегодня нагрянуть похолоданию!Вчера на мне был сарафанчик из льна, который запросто мог сойти за вещь избутика!

Взор упал на молодую даму, осторожнопереходившую дорогу. Вот уж кто одет как надо. Элегантный светло-бордовыйкостюм с длинной, в пол, юбкой, маленькая круглая шапочка-таблетка с достаточногустой вуалью, в руках дорогая спортивная сумка. Девица явно шла в клубполировать бока. Внезапно меня осенило, я со скоростью борзой понеслась крецепшен. Успела как раз вовремя.

– Дайте мне сорок пятый шкафчик на второмэтаже, – прощебетала дама в «вуали».

– Пожалуйста, – заулыбалась дежурная.

Я дождалась, пока бордовый костюм исчезнет заповоротом коридора, открыла висящий в укромном углу короб с запасными ключами,схватила ключ с биркой «45-2» и пошла наверх.

Через полчаса в чужом костюме, пахнущемдорогими незнакомыми духами, я выскользнула на улицу. В сорок пятом ящикеостались лежать мои джинсы, свитерок и записка: «Извините, я не воровка, простомне необходимо временно воспользоваться вашими вещами. Дело очень серьезное,речь идет о жизни и смерти. Надеюсь, вы не обидитесь. Думаю, мои джинсы вамподойдут. Завтра утром ваш костюм, выстиранный и выглаженный, будет лежать наместе».

Одна беда, у дамы оказался крошечный размерноги, и мне пришлось остаться в кроссовках, к слову сказать, достаточногрязных.

В назначенное место я принеслась первой, вошлавнутрь и задохнулась. Это был клуб, один из тех, где собираются подростки.Пластмассовые столики и крошечные стулья вдоль стен, посреди огромного залапрыгала толпа потных, разгоряченных разновозрастных детей. Шум стоялневозможный, люстр не было. Пространство освещалось узкими, разноцветнымилучами прожекторов. Впрочем, над столиками горели тусклые бра, но толку от нихпрактически не было. Желтые круги света падали лишь на липкие столешницы, лицасидящих тонули в тени. В клубе висел сигаретный смог, а, кроме запаха табака, ввоздухе витал «аромат» пота, французского парфюма и чего-то сладко-въедливого,до жути противного. Я едва сдержала кашель.

Кое-как протолкавшись к свободному месту, яустроилась на жестком сиденье и привела диктофон в боевую готовность. Здесьстоял такой гам! Надеюсь, аппарат не подведет и запишет речь Родиона. Туттолько до меня дошло, что мы не договорились об опознавательных знаках и какимобразом парень предполагает найти меня? Я-то его знаю, но могу липродемонстрировать это?

– Вы Эльвира? – раздалось сзади.

Я обернулась. За спиной стоял тренер.

– Да, как вы меня вычислили?

Инструктор улыбнулся.

– Очень просто, по одежде. В зале всегоодна дама, одетая в эксклюзивный костюм от Ферре, остальные в дешевых шмотках.