Доза успокоительного сняла истерику. Сделав еще несколько назначений, он повернулся к родителям, которые так и не переступили порог. Мама плакала, прижавшись к отцу, а он поддерживал её, поглаживая по спине.

— Посещение отложим на попозже.

— Нет, прошу, мама, — протянула руку в направлении моих любимых родителей, — доктор, пусть они останутся. Я в порядке.

Покачав головой, нехотя, он махнул рукой, приглашая зайти вовнутрь.

— Недолго. Карине Евгеньевне нужно еще восстанавливать силы.

— Мамочка, — я порывалась подняться, но мама меня опередила, бросившись ко мне и обнимая на постели. Теплая рука папы легла на лоб. — Папа, — чуть придушенно пискнула от крепких жадных объятий.

— Кариночка, жива! Доченька, как же так! Почему ты не говорила, что у тебя высокое давление?

Я промолчала, не зная, что сказать. Не помню, чтобы жаловалась на это.

— Сергей Геннадиевич, твой начальник, сказал, что тебе стало плохо на совещании, а до этого по дороге на работу ты упала и ударилась головой об лед.

— Не помню, — всё смешалось. И были эти события, и не было их. Где грань между правдой и вымыслом? — Не плачь, мама. Я уже себя чувствую хорошо. Папа, ты как?

Вот у кого действительно поднималось давление, так это у отца. Он улыбнулся, показывая большой палец вверх.

— Солнце, ну ты нас и испугала, — серьезно сказал и погладил меня по голове, пока мама смахивала слезы с лица.

— А я тебе бульончик из домашней курочки сварила, — мама засуетилась, вытягивая из сумки баночку с бульоном и упаковку с йогуртом. — Федор Михайлович, — она посмотрела на доктора, — разрешил такую еду принести.

— Спасибо, мама, папа, что пришли.

— Федор Михайлович, — обратился отец к врачу, тот подошел ближе к нам, — а долго еще Карине здесь находиться?

— Если всё будет нормально, то в отделении реанимации и интенсивной терапии ещё сутки подержим, понаблюдаем, а затем переведем в неврологическое или терапевтическое отделение, если в неврологии мест не будет. Давайте ещё пять минут и на сегодня хватит. Карине Евгеньевне нужен покой.

Пять минут растянулись в пятнадцать, но и они закончились, и врач попросил посетителей на выход.

В тишине палаты под действием лекарств я заснула. И во сне мне снились мои мужья, какие-то обрывки наших разговоров… События, произошедшие с момента нашего знакомства… Проснулась в холодном поту и с трясущимися руками. Слёзы двумя дорожками катились из глаз. Я отказывалась верить в то, что всё произошедшее было плодом моей больной фантазии. Одно я для себя решила точно, что как только восстановятся физические силы, нужно покинуть больницу, а дальше уж разбираться — где сон, а где явь. Рассказывать что-то кому-либо не стоит.

В часы вечернего посещения пациентов проведать меня пришел еще один гость. Я обернулась на звук открывающейся двери. В проеме стоял Денис, мой парень. Помедлив, он подошел ко мне.

— Привет… Ты как? — спросил он и подтянул к кровати стул, который я даже не заметила.

— Нормально, — я скользила взглядом по знакомым чертам лица и в душе ничего не ёкало. Но я помнила, что раньше, до того как стала женой берсайцев, я его любила. Сейчас для меня он был чужим человеком.

Он прикоснулся к моему лицу, погладил по щеке. Прикосновение было неприятным, и я отстранилась.

— Ты обижаешься на меня? — с грустью спросил он.

— За что мне на тебя обижаться? За розыгрыш? — доктор что-то упоминал об этом.

— Так ты помнишь? — он тяжело вздохнул. — Это шутка была. Я не думал, что тебе станет плохо. Кто же знал, что ты по дороге на работу головой треснешься?!

Я помолчала, разглядывая его помятое заросшее щетиной лицо, все тот же конский хвост, стянутый резинкой. Когда я встретила Дениса на Терре, у него была короткая стрижка.

— В чем был розыгрыш, Денис? Я плохо помню тот день.

— Ну, как же, я хакнул твой электронный проездной билет и тебя не пустили в метро. Тебе пришлось идти пешком, и ты грохнулась на льду на этих своих ходулях. Если бы не я, то ты бы спокойно доехала.

— У меня, что денег не было заплатить?

— Нет. Я постарался, — он виновато повесил голову.

А я рассмеялась. Бред! Полнейший бред.

— Денис, ты что, маленький ребенок?

Дверь снова отворилась, и зашел незнакомый врач.

— О, если смеетесь, то дело к выписке! — бодро вскрикнул он и подошел к нам. — Молодой человек, вынужден вас попросить оставить нас. Меня ждут другие пациенты, а мне обязательно нужно поговорить с… — он заглянул на титульный лист истории болезни, которую держал в руках, — …Кариной Евгеньевной.

Денис нехотя встал и потянулся на прощание поцеловать меня. Моя ладонь прикрыла меня от его посягательств. Недовольно поджав губы, оглядываясь на нас с доктором, он ушел.

— Я завтра приду! — от двери крикнул он.

— Не стоит, — тихо сказала ему в ответ и перевела взгляд на врача.

— Поссорились? — заметил он. — Милые бранятся, только тешатся.

Врач оказался психиатром. Действительно нужный специалист для моего состояния. Только я не намерена была делиться с ним … Чем? Сном, фантазией или реальной историей? Я уже сама сомневалась в себе, но что-то не позволяло отпустить ситуацию.

Осмотр прошел без неожиданностей. К психически нездоровым людям меня не причислили. Выспросив всё о режиме и условиях работы, отношениях в семье, с Денисом, врач оставил запись в карточке «острая реакция на стресс», дал свои рекомендации и удалился.

Лежа на кровати, перед сном я постаралась разложить по полочкам всё, что помню. «Сон» не забывался, не стирался из памяти, как это обычно бывает. Воспоминания — вот, как я могла охарактеризовать то, что крутилось в голове, переплетая все события. Несколько моментов я так и не могла прояснить — почему на мне нет эларов, хотя они интегрированы с моей молекулярной структурой и снять их невозможно (да и не помню я когда я успела сделать на запястьях татуировки, если все-таки эларов не было), куда делось время (на Земле прошло три дня, а я провела в обществе инопланетян больше двух месяцев) и почему я не погибла во время взрыва транспортника (если он был)?

Покрутившись, встала и выглянула в коридор. На посту сидела медсестра и заполняла листы назначения. Рядом с ней лежал планшет, которым я попросила воспользоваться. Мне нужно было убедиться, что я на Земле, а не на Терре.

Полистав новости на медийных сайтах, убедилась, что да, я на Земле.

Следующий утром меня перевели в неврологическое отделение, и через пять дней я настояла на выписке, не выдержав окружения четырехместной палаты.ъ

Из-за рождественских каникул выходить на работу не нужно было ещё целую неделю. Это время было для меня как никогда кстати. Сомневаюсь, что я смогла бы включиться в рабочий процесс.