– Нужно пописать.

Она побрела к лесу в поисках дерева пошире, за которым можно укрыться. Рин уже столько времени провела рядом с Катаем, что не постеснялась бы присесть прямо перед ним. Но по какой-то причине с Нэчжи все было по-другому.

Неожиданно нога подвернулась. Рин взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но плюхнулась на спину. Она пыталась ухватиться за что-нибудь, чтобы не покатиться вниз, и под пальцами оказалось нечто мягкое и пружинистое. Она удивленно посмотрела вниз и смахнула снег.

Из сугроба торчало детское лицо.

Большие и белесые глаза (Рин решила, что это мальчик, хотя и не была уверена) были широко открыты, длинные ресницы припорошены снегом. На белом лице выделялись темные круги под глазами.

Покачиваясь, Рин встала на ноги. Смахнула веткой остаток снега с детского тельца. И обнаружила еще одно лицо. И еще одно.

И наконец до нее дошел весь ужас, и она завопила во всю глотку.

Нэчжа приказал прочесать окрестности, держа факелы пониже, чтобы расплавить снег и лед и понять, что случилось.

Под снегом оказалась целая деревня, вмерзшая в лед. У многих глаза были открыты. Рин не заметила крови. Люди как будто умерли от холода, а может, и от голода. Повсюду обнаруживались следы наскоро разведенных костров, давно потухших.

Ей не выдали факел. Рин еще дрожала после увиденного и подпрыгивала от каждого шороха, так что не удержала бы ничего в руках. Но она отказалась возвращаться обратно в лагерь и стояла на опушке леса, оторопело уставившись на солдат, смахивающих снег с очередных трупов. Тела семьи сбились в кучу, мать и отец пытались загородить детей.

– Ты как? – спросил Нэчжа.

Он в раздумьях занес руку над ее плечом, словно не знал, стоит ли до нее дотрагиваться.

Рин смахнула руку.

– Ничего страшного. Я уже видела трупы.

И все же не могла от них отвернуться. Они выглядели как лежащие в снегу куклы, совершенно целые, только не шевелились.

У большинства взрослых к спине были привязаны котомки. Рин увидела рассыпавшиеся фарфоровые тарелки, шелковые платья и кухонные принадлежности. Похоже, люди пытались унести с собой весь скарб.

– Куда они шли? – гадала она.

– Разве это не очевидно? – откликнулся Катай. – Они бежали.

– От чего?

И тут Катай сказал то, что никто не осмеливался произнести:

– От нас.

– Но им нечего было бояться. – Нэчже было явно не по себе. – Мы бы обращались с ними так же, как и со всеми остальными. Дали бы возможность проголосовать.

– А правители сказали им иное. Наверняка внушили, что мы всех перебьем, – предположил Катай.

– Какая нелепость, – фыркнул Нэчжа.

– Разве? – спросил Катай. – Вот представь. Ты знаешь, что приближается армия мятежников. Старосты деревни – самый надежный источник сведений, и они говорят, что мятежники убьют всех мужчин, надругаются над женщинами и поработят детей, ведь именно таким всегда представляется враг. А ничего другого ты о врагах не знаешь. Так что ж остается? Собрать все, что можно унести, и бежать.

Рин могла вообразить, что было дальше. Люди бежали от Республики, как когда-то от Федерации. Но зима пришла раньше, чем кто-либо рассчитывал, и они не успели спуститься в долину. Не нашли пропитания. И настал момент, когда стало слишком трудно бороться за жизнь. Они решили, что это место ничем не хуже любого другого, чтобы со всем покончить, просто легли и обнялись, а возможно, и не почувствовали конца.

Возможно, просто уснули.

С начала войны Рин не удосужилась задуматься, сколько человек погибли и сколько лишились крова. Цифры увеличивались слишком быстро. Несколько тысяч умерли от голода. Или сотни тысяч? А еще вражеские солдаты, в каждой деревне все больше.

Она поняла, что эта война особенная. Они не освободители, а агрессоры. И внушают страх.

– Когда не приходится бороться за выживание, война выглядит по-другому, – сказал Катай, как будто прочитав ее мысли. Он застыл, стиснув в руке факел, и уставился на тела под ногами. – Победы ощущаются совсем по-другому.

– Думаешь, оно того стоит? – тихо спросила Рин, чтобы не услышал Нэчжа.

– Если честно, мне плевать.

– Я серьезно.

Катай на мгновение задумался.

– Я просто рад, что кто-то воюет с Дацзы.

– Но какой ценой…

– Я об этом не задумываюсь. – Катай посмотрел на Нэчжу, который не сводил беспокойного взгляда с трупов. – Иначе выводы могут не понравиться.

В тот вечер снова начался снегопад и не утихал всю неделю. Он подтвердил то, чего все так опасались. Зима в этом году пришла рано, и лютая зима. Очень скоро притоки Муруя замерзнут, а республиканский флот застрянет на севере, если немедленно не повернет назад. Число вариантов все уменьшалось.

Рин расхаживала по «Зимородку», с каждой минутой тревожась все больше. Ей нужно было чем-то заняться – драться, атаковать. Она просто не могла сидеть сложа руки. Иначе станет жертвой собственных размышлений. Начнет видеть лица в снегу.

Как-то раз во время поздней прогулки она наткнулась на покидающих кабинет Нэчжи генералов. Все выглядели унылыми. Цзиньчжа пронесся мимо, не сказав ни слова, скорее всего даже не заметив ее. Нэчжа топтался позади вместе с Катаем, который выглядел раздраженным и плотно сжимал губы. Рин знала – это означает, что он не добился своего.

– Только не говорите, что мы плывем дальше, – сказала Рин.

– Не просто плывем дальше. Он хочет миновать Барайю и взять Боян. – Катай стукнул кулаком по переборке. – Боян! Да он свихнулся!

– Армейский форпост на границе провинций Крыса и Тигр, – уточнил Нэчжа. – Идея не такая уж ужасная. Во время Первой и Второй опиумных войн ополчение превратило Боян в крепость. За его стенами проще продержаться зиму. Можем засесть там и осадить Барайю.

– Но разве город не будут оборонять? – спросила Рин.

Если ополчение и держит где-то гарнизон, то наверняка в провинции Тигр или Крыса. Еще чуть дальше на север, и они уже окажутся в Синегарде, в самом сердце империи.

– Если там кто-то есть, мы их оттуда выбьем, – заявил Нэчжа.

– В ледяной воде? – набросился на него Катай. – С замерзшей и жалкой армией? Если мы пойдем дальше на север, то растеряем все, чего до сих пор добились.

– Или подтвердим наши победы, – возразил Нэчжа. – Если мы завоюем Боян, то будем контролировать дельту притока Элехемса, а это значит…

– Да, да, вы отрежете провинцию Тигр от побережья и сможете посылать подкрепления по рекам, – раздраженно перебил его Катай. – Вот только вы не захватите Боян. Императорский флот почти наверняка там, но по какой-то причине Цзиньчжа решил делать вид, будто флота не существует. Не знаю, что творится с твоим братом, но он становится безрассудным и принимает безумные решения.