Около 10 утра 19 ноября Рейган без пальто спустился по ступенькам, чтобы встретить Горбачёва; над Женевским озером дул холодный ветер. Горбачёв — ему было 54, и свой пост он занимал меньше года — вышел из чёрного лимузина «ЗИЛ» в синем клетчатом шарфе и пальто, снял фетровую шляпу и спросил Рейгана: «Где ваше пальто?» «Внутри», — ответил Рейган, держа Горбачёва за локоть и продвигаясь к стеклянным дверям, чтобы вернуться на тёплую виллу. Они обменялись рукопожатием для фотографов. Рейган после вспоминал: «Я должен был признать… в Горбачёве было что-то располагающее. В его стиле и на его лице была теплота, а не холодность, граничащая с ненавистью, которую я видел у большинства высших советских чиновников, с которыми встречался до тех пор».[458]

Следуя плану, они должны были, оказавшись внутри, провести пятнадцать минут наедине, а затем перейти к расширенному совещанию. Но первая же встреча заняла у Горбачёва с Рейганом час — присутствовали только они и переводчики. Рейган сразу объявил, что хочет избавиться от недоверия между ними. Они держали судьбу мира в своих руках, сказал он. Он сыпал банальностями и афоризмами, накопленными за ораторскую карьеру. Нельзя говорить, что страны не доверяют друг другу из-за вооружений; наоборот, они вооружаются из-за недоверия, заметил он. Люди попадают в беду не тогда, когда говорят друг с другом, а тогда, когда говорят друг о друге. Горбачёв отвечал без эмоций. Две сверхдержавы не могут игнорировать друг друга, сказал он. Их дела слишком тесно переплетаются. Горбачёв сказал, что приехал, чтобы улучшить их отношения. Им нужно было обеспечить «импульс», чтобы показать миру: они действительно собираются покончить с гонкой вооружений. Горбачёв — это был запланированный жест — сообщил президенту: советские учёные подсчитали, что в Калифорнии в течение ближайших трёх лет весьма вероятно большое землетрясение. Рейган сказал, что понимает: землетрясение уже близко. Лидеры двух стран сломали лёд.

На последовавшей формальной встрече их окружили советники, и лидеры двух стран принялись обсуждать гонку вооружений. «В обеих странах военные пожирают огромные ресурсы, — заметил Горбачёв. — Главный вопрос заключается в том, как прекратить гонку вооружений и начать разоружение». Рейган вспомнил речь Эйзенхауэра о «мирном атоме», в которой тот предлагал интернационализировать атомные технологии. Соединённые Штаты всегда что-то предлагают, а Советский Союз отвергает, жаловался Рейган. Ранее сверхдержавы достигли договорённости о замедлении роста вооружений, сказал Рейган, а теперь он хотел уменьшить «горы оружия». Затем Рейган принялся описывать свою мечту о «противоракетном щите, который будет уничтожать ракеты до их попадания в цель». Рейган сказал, что называет это не оружием, а системой обороны и что если она окажется работоспособной, то он готов поделиться ею с Советским Союзом. Это был небольшой и заранее спланированный сюрприз, который Рейган решил преподнести Горбачёву. У советского лидера не было времени на ответ до перерыва на обед, но возвращаясь в свою резиденцию, он был подавлен.[459]

«В политическом плане это не просто консерватор, а “динозавр”», — позднее вспоминал Горбачёв свои первые впечатления о Рейгане.[460]

Но президент был бодр: «Наша банда сказала мне, что я отлично справился».[461]

После обеда Горбачёв вернулся во всеоружии; на этот раз он энергично и ярко излагал концепцию «асимметричного ответа» на СОИ. Она вызовет продолжение гонки вооружений в космосе, и не только оборонительной, но и наступательной, сказал он. Учёные говорят, что любой щит можно пробить, заметил он, так зачем тогда его создавать? Он угрожал возмездием: если Рейган будет продолжать, тогда, возможно, никакого сокращения существующих наступательных вооружений не будет. «Советским ответом станет не зеркальное отражение, — говорил Горбачёв, — а более простая и эффективная система… Мы будем наращивать вооружения, чтобы разбить ваш щит вдребезги».

Если в космической обороне будет «семь слоёв», добавил Горбачёв, она потребует автоматизации, то есть важные решения придётся принимать компьютерам. Политические лидеры будут лишь прятаться в бункерах. «Это может запустить неконтролируемый процесс. Вы не продумали это, это будет просто пустая трата денег; при этом и недоверия, и оружия станет больше», — заявил он Рейгану.

Рейган ответил лучшим, на его взгляд, образом, проясняя свои взгляды и свою мечту. В идее взаимного гарантированного уничтожения «есть что-то нецивилизованное». Рейган рассказал Горбачёву историю. Американский посол в ООН повстречался с китайцами. Они спросили его: что если человеку с копьём, способным пронзить всё, что угодно, встретится человек, чей щит отражает любые удары? Посол сказал, что он не в курсе, но знает, что произойдёт, если человек без щита встретит человека, имеющего копье. Никто не хочет оказаться тем человеком без щита, подчёркивал Рейган.

В этот момент Рейган предложил Горбачёву глотнуть свежего воздуха и спуститься к бассейну. Горбачёв «вскочил из кресла», полный желания пройтись, как вспоминал Рейган.[462] Когда они добрались до маленькой комнаты у бассейна, огонь в камине уже горел. Они сидели в креслах, и рядом не было никого, кроме переводчиков.

Рейган достал папку из манильской бумаги и протянул документы Горбачёву. Вот цели переговоров по контролю над вооружениями, сказал Рейган, способные стать планом будущего соглашения. Горбачёв начал читать, и в комнате несколько минут стояла тишина. Вскоре они вернулись к самому сложному вопросу — противоракетной обороне, космическому оружию. Горбачёв хотел знать: почему в списке Рейгана нет ничего об этом? Рейган повторил, что его мечта — это оборонительная система, которая не будет обострять гонку вооружений. Они ходили по кругу — Горбачёв пытался уговорить Рейгана отказаться от мечты, Рейган описывал Горбачёву её преимущества. В заметках переводчиков этот диалог отражён так:

Горбачёв: Если ваша цель — избавиться от ядерного оружия, зачем начинать гонку вооружений в другой сфере?

Рейган: Это не то оружие, которое убивает людей или уничтожает города, это оружие, которое уничтожает ядерные ракеты.

Горбачёв: Давайте запретим исследования, разработки, испытания и размещение космического оружия, а затем сократим наступательные вооружения на 50 %.

Рейган: Почему вы продолжаете говорить о космическое оружии? У нас нет намерений размещать в космосе что-то, что может угрожать людям.

Горбачёв: Защита от ракет какого-то определённого класса, одно дело, но защита от гораздо большего их числа просто не может быть надёжной.