– Сам он в расследовании того дела не участвовал, просто приезжал по вызову. Но детектив уверил меня, что очевидец, который видел место преступления, весьма ценный свидетель. Он мог что-то заметить, что не попало впоследствии в протоколы по той или иной причине. В общем, бывший лейтенант рассказал, как сильно был шокирован всем увиденным. Среди общего разгрома и следов от грязной обуви, что бесцеремонно оставили преступники, он заметил несколько капель крови. Конечно, такой кровопотери недостаточно для летального исхода, но в протоколах вообще нет описания пятен крови. Бывший лейтенант полагает, что Виолетту, прежде чем унести, били по лицу. То ли для того, чтобы она потеряла сознание и не сопротивлялась, то ли пытались какие-то сведения раздобыть. Вообще складывалось впечатление, что бандиты что-то искали в доме. Все вокруг было перевернуто вверх дном. Но кроме похищенных ценных вещей, что были на виду, совершенно неясно, что именно пропало. И нашли бандиты искомое или нет, тоже было непонятно. Лейтенант был восхищен бесстрашием и «соображалкой» моей сестры, ведь холодильник был единственным местом в доме, куда никто не догадался заглянуть. Но касательно дела ничего не смог рассказать. И детектив после проверки архивов и различных баз заверил меня, что искать дальше нет смысла. В таких делах важно идти по горячему следу, а этот след основательно остыл, ведь прошло больше двадцати лет. Вероятнее всего, моей сестры нет в живых. И тот факт, что нигде не «всплывало» неопознанное тело, подходящее по возрасту и описанию, вовсе не показатель, потому что в то время преступники часто избавлялись от тел, закапывая их в лесочках и посадках, а то и заливая бетоном в котлованах на стройплощадках. В общем, детектив посоветовал прекратить расследование. Пожелал мне найти в себе силы, чтобы попытаться смириться с потерей и жить дальше. Что я до сих пор и пытаюсь делать. Но забыть Виолетту у меня не выходит, хотя самое яркое воспоминание о сестре омрачено страхом того ужасного дня и чувством вины. Ведь она пожертвовала собой, чтобы спрятать меня и в итоге спасти.

– Думаю, вам не нужно себя винить. Чем четырехлетняя девочка могла помочь в той ситуации? Что изменить? Разве что погибнуть вместе с сестрой.

– Может, так было бы лучше, – мрачно пробормотала Алина.

– Позвольте с вами не согласиться. Ваше присутствие рядом в час мучений, возможно, пыток, усугубило бы страдания Виолетты. Она боялась бы за вас и нервничала оттого, что не сможет защитить. А так Виолетта могла утешиться надеждой, что с ее любимой сестренкой все будет хорошо, ее найдут и спасут.

– Может, вы и правы, Лев Иванович. Но уверяю вас в одном, если моя сестра и следит за моим благополучием, то только как ангел божий, с небес. Так что мстить за меня или оберегать таким странным способом совершенно некому. Да и вообще, я не понимаю, чем гибель телохранителя могла помочь лично мне? Разве что Виталий прав и злоумышленники пытались убить меня, а Сергей пострадал совершенно случайно? Или вы считаете, что некто знал о покушении заранее и каким-то образом вывел из-под удара меня, тем самым подставив несчастного парня? Это ужасно и, честно говоря, звучит невероятно и совершенно бессмысленно.

– Понимаю ваши сомнения, – кивнул Гуров, – но в ходе следствия всплыли некоторые факты, которые позволяют нам делать определенные выводы.

– Какие именно выводы, Лев Иванович?

– Дело в том, что я неспроста так заострял внимание на теме поклонников. Полагаю, вы не знали, что Сергей Петров тайно влюблен в вас без памяти?

– Настолько, что позволил себе сделать мои фотографии? – задумчиво пробормотала молодая женщина.

– И впоследствии хранил их на своем домашнем компьютере, – подтвердил Гуров.

– Признаться честно, такая мысль приходила мне в голову. Но уже после гибели парня, разумеется. Все из-за этих злосчастных снимков. Ваши коллеги ведь устроили мне настоящую травлю, требуя признать несуществующие факты. И пусть они отказывались верить моим словам, но я-то точно знала, что Сергей никогда не пытался меня шантажировать. И тогда зачем ему мог понадобиться мой снимок? Остается один вариант – парень сделал фото, повинуясь невинному порыву. И пусть так поступать немного не принято, что же его теперь, убивать за это в самом деле? Если какая-то влюбленность и имела место, она была очень скромной и невинной. Клянусь, что я никогда его не поощряла. Да и Сергей не позволял себе, по крайней мере, явно, ничего лишнего. И эта фотография не могла стать причиной его убийства! Ни в коем случае не могла!

– А если все было не так уж и невинно? – вкрадчиво поинтересовался Гуров. – Так вот, Сергей пошел гораздо дальше, он называл вас своей любовницей и распространял различные слухи в Интернете.

– Но это ведь неправда! Я люблю мужа, и у меня даже мыслей фривольных про других мужчин никогда не возникало! И уж точно не было флирта или интрижки! Никогда и не с кем!

– Я вам верю, – кивнул Лев, – это были всего лишь его фантазии. Но откровенно эротического характера, с вашим участием и описанием внешности.

– Он их публиковал на каком-то литературном сайте? Как художественные произведения?

– Нет. В чате, на котором люди описывают свои реальные эротические приключения.

– Но тогда, если парень не называл имен и фамилий, он всего лишь фантазировал? Ведь так? Это несколько пошло, возможно, не совсем прилично, и, признаюсь, мне неприятно быть объектом подобных фантазий. Но ведь никто не мог меня с этими историями связать! И неужели вы всерьез полагаете, что за подобное убивают?! Лев Иванович, это простое совпадение! Сергей Петров погиб в результате стечения обстоятельств, или его убили по другой причине. Уверяю вас!

Несмотря на уверенность Алины Соловьевой, переубедить Гурова ей так и не удалось. Опытный сыщик привык полагаться на свое чутье. А оно подсказывало, что таких совпадений в жизни просто не бывает. И пусть у Соловьевой действительно не осталось близкой родни, пусть она считает, что опекать ее некому, а теперь, после удачного замужества, и незачем, пусть затрудняется предположить, кто может ее так навязчиво оберегать, но тенденция прослеживается четкая. Некто очень беспокоится о благополучии госпожи Соловьевой. Значит, логично предположить, что этот защитник действовал и ранее, только проявлял себя, возможно, не столь явно? Или просто не применял столь радикальных мер, вот ни разу и не привлек внимания.

Не теряя время, Лев погрузился в подробное изучение биографии Алины Соловьевой, в девичестве Серебровой, выискивая странные совпадения, возможно, криминальные события или неожиданные разоблачения. Для этого он связался с айтишниками, чтобы они раздобыли ему нужные документы, криминальные сводки и даже периодические издания тех лет. Связался по телефону с колонией строгого режима в Читинской области, чтобы поговорить с заключенным Александром Каменевым и расспросить молодого человека об обстоятельствах, предшествовавших его неожиданному аресту.

Еще Гуров решил связаться с частным детективом, который вел расследование по просьбе Алины Соловьевой. Он резонно полагал, что опытный сыщик станет сообщать клиенту далеко не все свои соображения по делу, а зачастую, бывает, и далеко не все обнаруженные факты. Тому может быть масса причин. От нежелания расстраивать милую леди неподтвержденными данными до банальной жажды наживы, когда частный детектив, заприметив клиента с тугим кошельком, старается цедить обнаруженные сведения по капле или подстегивает продолжать бесперспективное расследование, со дня на день обещая результат и рисуя радужные перспективы.