– Через пять минут? – уточнил я у него.

Он кивнул: ему было известно, ради чего я сюда приходил.

– Через пять минут.

Я посмотрел на Джульетту – она устремила взгляд на сцену. Сам я бывал здесь часто и ничему уже не удивлялся, но для нее все это наверняка представляло собой любопытное зрелище.

Старый клуб расположился на первом этаже склада, и, несмотря на то что само здание было громадным, а потолки в нем – высоченными, в клубе царила уютная и обособленная атмосфера. Здесь было два уровня. С верхнего – в форме буквы U, с перилами по краю – открывался вид на нижний, где мы сейчас находились. В помещении были несколько высоких круглых столов с табуретами и длинная барная стойка с зеркалами, а на потолке висели готические люстры.

Все было черное: стены, мебель, оборудование, пол, потолок и даже форма сотрудников.

Но самой прекрасной деталью обстановки являлась, вне всяких сомнений, сцена, напоминавшая театральную. Она была высокой и широкой и выполнена в затейливом старомодном стиле, с орнаментом на бортах. Благодаря черному цвету интерьера это место чем-то напоминало пещеру, спрятанную от всего остального мира, а звуки тяжелой музыки отпугивали непрошеных гостей.

– Хочешь выпить? – спросил я, коснувшись спины Джульетты.

Она нервно улыбнулась.

– Похоже, мне это не помешает.

Улыбнувшись себе под нос, я подвел ее к бару. Я и сам не понимал, почему мне так захотелось привести ее сюда, но она еще не сбежала, так что…

Джульетта остановилась у бара, а когда подошел бармен, повернулась ко мне.

– Документы у тебя не попросят, – сказал я, зная, о чем она думает.

– Уф. – Она постукивала пальцами по барной стойке. – Мне Parrot bay[3] с ананасовым соком, пожалуйста, – обратилась она к бармену, а потом тут же взглянула на меня и проворчала: – Лучше молчи.

– Я не стану смеяться, – захохотал я. – Я же сказал тебе. Мне нравится, что ты вся такая девочка-девочка.

И это была чистая правда. Джаред обожал Тэйт с ее пацанской прямолинейной манерой поведения, но меня такое не цепляло. Джульетта напоминала мне о том, что мир может быть нежным и очаровательным.

Я заплатил за ее коктейль и взял себе бутылку воды, а потом подвел ее к одному из столиков, развернутых к сцене. Из колонок неслась песня Stupify группы Disturbed, и я положил локти на стол и попытался принять расслабленный вид.

Все остальные общались и смеялись, пританцовывали и покачивали головой в такт музыке, а у меня будто язык к небу прилип. Так было всякий раз, когда я приходил сюда.

Я знал, что она где-то здесь.

Кровь прилила к сердцу, я едва держался на ногах: так сильно нервничал. А я-то надеялся, что сегодня благодаря Джульетте смогу отвлечься. Пытаясь взять себя в руки, я смотрел по сторонам, хотя желал смотреть лишь на нее.

Зачем я показывал ей все это? Ведь об этом не знал даже Джаред.

Вместо того чтобы провести пальцами по волосам, я крепче сжал бутылку с водой. Я постепенно сжился с мыслью, что длинных волос у меня больше нет, и научился останавливать себя, прежде чем запустить руку в непривычно короткую прическу.

Сама прическа мне нравилась. Но по мере того, как мы с Джульеттой сближались, я понимал, что меняется и остальное. Я забросил обычные дела, сменил стиль и постоянно ссорился с Джаредом. Все это происходило не по ее вине, и тем не менее я стремительно летел по спирали.

Вверх или вниз – неизвестно.

– Ну ладно, – она вздохнула с нескрываемым разочарованием. – Я терпеливо ждала целых три дня, и…

Я дернул головой в сторону сцены – те немногие огоньки, что горели там, начали тускнеть.

– Вот, – произнес я, когда на сцене появилась группа – два гитариста, басист и барабанщик.

Она умолкла и переключила внимание на музыкантов, которые называли себя Skull Feathers[4] – очевидная связь с названием клуба. Они достали инструменты, и музыка, игравшая в зале, стихла – слышались только одобрительные возгласы толпы.

– Кто? – Джульетта посмотрела на меня с недоумением на лице.

Я поднял палец кверху, призывая подождать.

Барабанщик дважды ударил в барабан, и из двух факелов по бокам сцены вырвались языки пламени. Джульетта засмеялась, вероятно, от неожиданности, и бросила на меня восхищенный взгляд. Я с улыбкой наблюдал за ней. Шоу-то я и раньше видел. Сотню раз.

Огонь бросал отблески света на ее лицо, блики пламени танцевали в ее зеленых глазах. Рот у нее был приоткрыт, а на лице написано удивление, как у ребенка, который впервые в жизни видит фейерверк. Она следила за происходящим на сцене словно зачарованная.

Группа начала играть, вибрации ударных резонировали в теле, и толпа обезумела. Люди топали ногами, трясли головой, прыгали. Группа исполняла кавер-версию композиции Роба Зомби Dragula. Когда народ завопил еще громче, я понял, кто появился на сцене, но не повернулся.

Я должен был увидеть реакцию Джульетты. Если происходящее внушит ей отвращение, я уведу ее отсюда и извинюсь перед ней. Если же ей понравится… Но я сомневался, что понравится. Это шоу было не для всех.

– Что? – Она вопросительно посмотрела на меня, но тут же снова переключила внимание на сцену.

Я наблюдал за ней, зная, что она видит.

Она видела темноволосую женщину, которой было за тридцать. Она не играла на инструментах, не пела и не танцевала.

– О боже, – Джульетта сдвинула брови, и тогда я понял: она начинает понимать, что здесь происходит. Ее глаза вспыхнули, и она наклонила голову набок, продолжая с интересом наблюдать за происходящим.

Я с улыбкой закрыл глаза. Меня отпустило. Она не испугалась.

Я выпрямился и одним махом выпил полбутылки воды, а потом приковал взгляд к женщине на сцене. Ее черный корсет подчеркивал талию, ажурные трусики приковывали внимание к той самой части тела, а высокий черный цилиндр прикрывал глаза, но я знал, что они были светло-карими. Черные волосы роскошными волнами струились по спине, а черные сапоги до середины икры и черный жемчуг на шее завершали ее образ в стиле стимпанка.

Полные губы женщины были накрашены красной помадой, глаза подведены темно-фиолетовыми тенями, но макияж не отвлекал внимание от ее естественной красоты – высоких скул, раскосых глаз и оливковой кожи.

Необыкновенно красивая и яркая, она была душой этого места. Все и вся здесь вращалось вокруг нее.

Она покачивала головой и крутила запястьями в такт музыке. Улыбалась и подпевала, заставляя толпу кричать еще громче.