Но вот, наконец, преподаватель освободился и подошел к девушке.

– Знаю, отец лишил вас содержания, поэтому поехали.

– Куда? – не поняла Даниэль.

– Тратить мое непринятое наследство.

Видя, что леди Отой не понимает, де Грассе пояснил:

– Подбирать украшения к платью. Я его хорошо рассмотрел, запомнил и прикинул парочку камней, которые вам подойдут.

Тут уж Даниэль не выдержала. Может, она теперь и бедная, но гордость никуда не делась.

– Благодарю вас, господин де Грассе, – сверкнув глазами, сухо ответила девушка, – но я не вижу причин для подобного подарка.

– Зато я вижу.

Темный маг оказался упрямым.

– Какие же?

Даже любопытно стало, что он скажет.

– Мое желание и возможности. Идемте, а то передумаю!

Даниэль не шелохнулась, и Антуан чуть ли не силой поволок ее к выходу, сетуя на неблагодарных девиц. Леди Отой гадала, не закричать ли, в итоге решила: не стоит. О ней и так шептались, нечего давать почву для новых пересудов. Вырвав руку, она, надувшись, всем своим видом показывая, какое огромное одолжение ему делает, зашагала вслед за де Грассе.

До города добирались привычным путем – верхом, только теперь Даниэль по возможности отстранялась от спутника, не позволяла себя обнимать. Терпения Антуана хватило ровно на полдороги. Он остановил коня и потребовал либо сидеть нормально, либо идти пешком. Упрямая девушка, естественно, попыталась спрыгнуть на землю, но де Грассе поймал и притянул ее лицо к своему.

– Хватит! – Даниэль вздрогнула от твоего окрика. – Не прекратите, волью в рот приворотного зелья и отправлю к Роберту. Еще и шафером на свадьбе стану.

– Вам ведь самому этого хочется, – едко заметила леди Отой.

Она успокоилась, выставила воображаемый щит и приготовилась к активной обороне.

– О, так вы еще знаете, чего я хочу?

Судя по посветлевшим, словно поседевшим глазам, темный маг сильно разозлился. Он отпустил Даниэль, и та чуть не упала, едва успев ухватиться за луку седла.

– Да. Спровадить меня из академии.

– Дура!

Антуан отвернулся и ударил по бокам лошади. Привычное к подобному обращению животное, затрусило дальше.

– Запомните, я хочу вырастить из вас, как и из остальных оболтусов, хорошего мага…

– Тогда объясните, почему у меня заклинание не выходит.

– Какое заклинание? – опешил де Грассе.

– Обычное, связующее, – невозмутимо пояснила девушка. – Второй день бьюсь, и не выходит. По книге сверялась, записывала – бесполезно, нить не образуется.

– Вы учебник за какой курс взяли? – Преподаватель снова пристально смотрел в ее глаза, но уже без злобы, со смесью уважения и сомнения.

– Второй, вроде. Я и в третий заглядывала, но там слишком сложно.

– М-да, первый семестр первого курса, а у нее связующая магия! – со вздохом пробормотал де Грассе. – Ну давайте разбираться, время до Бресдона есть. Только колючки уберите, меня девичьи игры раздражают.

Даниэль успела это понять. Нет, ей хотелось откинуться ему на грудь, почувствовать тепло рук, но ведь это неправильно. Антуан ясно дал понять, как женщина леди Отой его не интересует. А вот он ее – очень даже. И Даниэль опять не выдержит, даст повод для самодовольной усмешки, чего не хотелось бы.

Преподаватель внимательно изучил последовательность ее действий и сразу обнаружил ошибку:

– Слова произносить надо правильно, не торопиться. У вас не настолько крепкая связь с даром, чтобы тараторить. И «эгумне» произносится именно так, а не «игумнэ». Попробуйте!

С чем же себя связать? На ум приходил только темный маг. Антуан расслышал свое имя и не стал возражать.

– Ой, получилось!

Девушка сама не верила в успех. Вот и нить! Тончайшая, энергетическая, она шла от груди леди Отой к груди де Грассе.

– Селестина бы это иначе обозвала. – Антуан задумчиво посмотрел на нить и движением руки оборвал ее. – Прямо любовная магия!

Даниэль стушевалась. Действительно похоже.

– Ну я вовсе не…

Леди Отой запнулась, не зная, как продолжить. Любое оправдание выглядело глупым, хотя девушка действительно не хотела ничего такого. Не к лошади же себя привязывать!

– Просто рядом нет другого человека, – наконец закончила она и расправила плечи.

Пусть не думает, будто у нее чувства! Да, Антуан ей нравился, даже очень, но нужно помнить о гордости и не предлагать торт тому, кто не выносит сладкого.

– Если добавить одну компоненту, можно связать себя с призраком, – заметил де Грассе и рассмеялся. – Только не надо сейчас лихорадочно искать неупокоенные души!

– Я вовсе не собиралась, – насупилась Даниэль и задержала дыхание, когда рука преподавателя притянула чуть ближе.

Намного ближе, чем следовало для сохранения девичьего спокойствия. Теперь леди Отой могла думать только о теплоте его пальцев, о том, какие у него руки (самые обыкновенные, но воображение упорно твердило иное), и о том, как успокоить собственное сердце. Оно билось непозволительно часто. Шершавая шерстяная ткань пальто виделась самым уютным одеялом на свете. Если бы могла, девушка уткнулась в нее носом, но она леди и никогда так не поступит.

– Вы зачем в первый день в библиотеку полезли?

– А?

Меньше всего на свете Даниэль ожидала сейчас такого вопроса. Грешным делом, она думала о поцелуе, слишком уж обстоятельства располагали, и не могла решить, возмутиться или позволить коснуться своей шеи. Да, леди Отой хотелось ощутить вкус губ де Грассе именно там, на узкой полоске кожи между щекой и воротом пальто.

А его сердце бьется ровно. Так нечестно!

– В тот вечер, когда вы взяли мою книгу, – напомнил обстоятельства де Грассе и сделал нечто вопиющее: на мгновение положил ладонь на ее бедро.

Слова тут же выпали из головы Даниэль. Она словно превратилась в горячую патоку, позабыв былые обиды. Но внутренний голос твердо стоял на страже хозяйки, и леди Отой не поддалась соблазну. Сделав вид, будто ничего не заметила, она язвительно поправила преподавателя:

– Скорее, когда ваша книга едва меня не убила. Да и вы заодно. Вдруг у меня было бы слабое сердце?

– Вот именно – «было». Сейчас вы вполне здоровы, – де Грассе напомнил о событиях далекого прошлого. – Если уж попали в академию, то прошли врачебную комиссию. Ректору гробы студентов не нужны.

– Искала книгу со скуки, ваша показалась интересной, – девушка таки ответила на изначальный вопрос. – А вы надеялись на что-то другое?

– Я надеюсь, что больше вы чужого не берете.