Как зачарованный, Птунис повернулся в сторону, откуда шло излучение. Там, медленно шевеля ластами, посреди океана висел человек, одетый в гидрокостюм красного цвета. Это был цвет отверженного, цвет изгоя.

«Плыви сюда! — прогремело в его голове. — Плыви, если ты не трус, сейчас решится, кому из нас двоих суждено плавать в океане, а кому опуститься на самое его дно! Плыви, или ты можешь только закрываться другими, неважно, мужчины они или влюблённые в тебя женщины!»

У Птуниса всё в голове полыхнуло. На мгновение он даже перестал видеть от охватившей его ярости. Не колеблясь ни секунды, он направился к Пронису. Что это был Пронис, он ни секунды не сомневался. И его враг совсем не был мёртвым. Мыслей мёртвых Птунис не слышал никогда, потому что таковых не существовало в действительности. Пронис же мыслил, значит, был жив. Но ничего, это ненадолго!

Птунис не знал, как тому удалось выжить, но это его не интересовало. Значит, так было надо. Значит, всё должно было решиться между ними одними. Здесь и сейчас. Его охранник, увлечённый созерцанием битвы, не заметил исчезновения командующего.

Птунис остановился на расстоянии выстрела из пневматика. Он не был уверен в наличии у Прониса ружья или карабина, но если их не было, то это расстояние было оптимальным для него. Инстинкты охотника уже вступили в игру, и он чувствовал приток адреналина, бурлящий в венах.

«Как ты выжил? — спросил он. — До тебя это не удавалось сделать никому. Я надеюсь, ты ответишь на этот вопрос, ведь если ты победишь, то твою тайну я унесу с собой в могилу».

«Унесёшь, — пообещал ему Пронис. — Нет, это не секрет, мои спасители просили меня, чтобы я рассказал это тебе перед смертью».

«И кто же они?» — У Птуниса в голове забрезжило что-то вроде понимания.

«Филии, — был краткий ответ. — Они спасли меня и дали мне вторую жизнь».

Птунис кивнул. Теперь он всё понял.

«Так это ты рассказал им про второй выход из Кормушки?» — поинтересовался он.

«А как же! — довольно хохотнул Пронис. — А также посоветовал им подсадить в руины рен, зная, как вы их ненавидите и как они могут вам досадить».

«Вы?! — стиснул зубы Птунис. — Ты говоришь про нас „вы“? Ты уже ассоциируешь себя с ними, с нашими убийцами? Ты, бывший когда-то человеком, хотя сейчас я тебя таковым назвать не могу! Потому что ты — предатель! Предатель своего рода!»

«Филии никого не убивали, — ответил Пронис. — Ты либо глуп, как и все твои сородичи, либо обманщик, и сейчас пытаешься обмануть ещё и меня. Запомни, филии — не убийцы!»

«Угу! Я видел это в бесчисленных сражениях, в которых побывал за прошедший год. Видел, как они не убивают, неважно сами ли или посредством своих слуг».

Пронис фыркнул.

«Ты дурак, Птунис! Дурак и лжец! Войну начал ты. И именно ты ответственен за все смерти!»

«Война началась, когда в колониях пропал первый человек, а это случилось задолго до моего рождения. А я лишь дал людям возможность почувствовать себя свободными. И научил их сопротивляться. Но тебе этого не объяснишь. Предатель всегда будет оправдывать свои поступки, какими бы мерзкими они ни были. Поэтому я не буду тебя ни в чём убеждать. Ты хотел убить нас всех, а когда не получилось, ты предал своих сородичей при первой же возможности. Врагам своего рода. Поэтому это ты недостоин жизни. Я мог бы убить тебя отсюда, но хочу, чтобы всё было по-честному. Так что доставай свой нож, Пронис. Я надеюсь, ты не забыл ещё, как драться в воде?»

«Надеешься на своё преимущество? — нехорошо усмехнулся Пронис. — На то, что я давно не выходил в океан? Напрасно надеешься. Потому что сейчас умрёшь ты!»

С разных сторон возникло движение, и Птунис ошеломлённо увидел, как его взяли в кольцо несколько пловцов. Двое зашли с боков, а ещё один висел под ним, и его пневматик был направлен Птунису в низ живота. Все они были в красных гидрокостюмах.

«Ну что? — издевательски поинтересовался Пронис. — Извини, я забыл тебе сказать, что филии спасли не меня одного. Надеюсь, тебя это не сильно расстроило?»

«Проклятие! — выругался про себя Птунис. — Пронис и ещё трое. Те самые трое, которых колония приговорила к изгнанию после его побега. Которые остались в живых после схватки с Радисом. Это нехорошо. Похоже, что честный бой на ножах отменяется».

Из воды внезапно появился Зуб. Он бросился на окруживших Птуниса врагов. Но внезапно затормозил.

А потом и вовсе остановился. Напротив него, будто из ниоткуда, возникла филия, явно с самого начала здесь присутствовавшая и страховавшая изгнанников-людей. Птунис вновь выругался про себя. Дела шли всё хуже и хуже. Если так пойдёт и дальше…

Сзади послышались чьи-то сумбурные мысленные восклицания, и Птунис, проклиная всё на свете, а больше всего себя за неосторожность, осторожно повернул голову.

На этот раз костюм пловца был тёмным. А это значило… Это значило, что к нему идёт на помощь кто-то из своих.

«Охранник! — вспыхнуло вдруг у него в мозгу. — Это может быть только он!»

Это действительно был оставленный Пурисом охранник. Оторвавшись от завораживающего зрелища битвы и не увидев командующего, он перепугался не на шутку и запаниковал. Но, покрутив головой, увидел, что командующий находится не так уж и далеко, рядом с ещё несколькими охотниками, и поспешил занять место рядом со своим начальником. На то, что цвет костюмов всех этих пловцов был красным, он отчего-то совсем не обратил внимания.

Пловец, находящийся ближе всего к подплывающему охраннику, призывно махнул ему рукой и достал пневматик.

«Осторожно, — бросил Птунис яростную мысль в приближающегося бойца, — это же изгнанники!»

Охранник стал тормозить, пытаясь осмыслить, что здесь происходит. Рука его автоматически схватилась за ружьё. Ближайший к нему предатель аккуратно вытянул руку и выстрелил.

Гарпун ударил охраннику точно в шею. Его тело выгнулось и осталось в таком же положении. Вода вокруг головы стала быстро темнеть.

«Вот и всё, — услышал Птунис мысль Прониса и резко повернул голову к нему. — А теперь мы разберёмся с тобой».

Он ещё не закончил говорить, а пловец справа уже выстрелил в Птуниса. Стрела быстро летела к нему. Но Птуниса не зря считали лучшим охотником колонии. Он сделал движение рукой, в которой уже был автомат и корпусом оружия отбил стрелу в сторону. Стрелявший замер в изумлении.

«Я ведь тебе не рыба, тварь!» — яростно бросил в стрелявшего Птунис и выстрелил в предателя.

Перед боем он вставил в автомат обойму с иглами, чтобы опробовать их в бою. Но тому, в кого они попали, было уже всё равно, иглы это или пули, потому что попали они ему прямо в сердце. Изгнанник откинулся назад и медленно закружился вокруг своей оси, ввинчиваясь в тёмную воду.

В это же самое мгновение Птунис, изогнувшись самым невероятным образом, бросил себя в сторону. Стрела, пущенная снизу, прошелестев по его бедру, прошла мимо. Будучи ещё в движении, Птунис дал в стрелявшего очередь, но раскрутка была слишком сильной, и две иглы прошли мимо. Третья пробила плечо предателя, и он зажал рану рукой.