Коф открыл глаза и посмотрел в сияющий голубым пламенем глаз…

…

А дальше сказка кончилась. Наш «спящий красавец» то ли с перепуга, то ли от злости оживил все, что только мог, в радиусе ста метров.

Так что оставшуюся часть дня мы ловили бегающую колбасу, ожившие сардельки, топтали трупы тараканов, приползших на зов хозяина и усеявших многотысячной армией пол. Да я никогда больше не смогу съесть ни одного яйца! Из них та-а-акое выползало. Меня чуть не стошнило, а это еще и ползло к нам, капая на пол белком и оставляя за собой маслянистый след из желтка.

Кошмар какой!

Девушка, кстати, не смутилась. Взяла швабру, подмигнула шокированному некроманту, бегающему в трусах и с тапком. И… начала подметать! Выметая войско тараканов, яичных монстров и разбушевавшуюся кильбасу к выходу. Там она их собрала в совок, ничуть не смущаясь, что кое-кто убегал прямо по ней, спеша вернуться обратно в дом. И, наполнив мешок мусором, вынесла его из дома, после чего вернулась к нам и спросила — не голодные ли мы?

Я все вспоминал яйца… Но от сметаны не отказался.

Эльф сел за стол, сжимая в руке свой тапок, которым успел прибить пару тараканов, и хмуро следил за тем, как девушка хозяйничает на кухне. Меня, прекратив прижимать к груди, после долгих уговоров посадили на стол.

Это хорошо еще, что Ричи ушел гулять с собакой. А то тут такой бедлам был бы — страшно подумать.

— Как зовут?

— А? Валя я… Валькирией батя назвал. Мамка сократила малек.

— Валя. — Задумчиво.

— А ты картошку как любишь: жареную или вареную?

— Вареную.

Вспоминаю, как готовил картошку маг… Очень вкусно было. Нам с ним вообще в этом плане повезло. Да и во всех других планах тоже.

— Ага. Щас.

— А чего… ко мне пришла?

— А ты не помнишь?

Она развернулась, убрала со лба жиденькую челку, выбившуюся из хвоста, и весело нам улыбнулась.

— Нет.

— Да как же… я ж до встречи с тобой была с двумя ногами и двумя глазами. Да и волос… больше было.

В шоке смотрю на Кофа. И впрямь монстр. А я не верил…

Коф завис, одна бровь его поехала вверх, вторая раздумывала, стоит ли так высоко карабкаться. В итоге решила, что и здесь неплохо. — Да?

Коф всегда был гиперобщителен. Я прям им горжусь. Почти умеет поддерживать разговор. Не зря я с ним столько болтал… в основном о себе, правда.

— Ну да. — Она обнажила в улыбке три верхних зуба и снова завозилась с плитой.

— Я это… — Мучительно долгая пауза. — Извиняюсь. Не хотел.

Сковородка с грохотом упала в раковину, но ее тут же подняли и водрузили на уже разожженную плиту.

— А за что извиняешься-то?

— Ну, за зубы…

— Так мне их папенька выбил. Когда еще малой была. За то, что решила с мужиками в войско уйти да на войну… Как размахнулся, так с тех пор так и хожу. — Грустно.

— Да? Ну… тогда за ногу. — Еще более тяжелое раздумье. А Валя упорно не оборачивалась, ловко орудуя ножом и умудряясь срезать кожуру так тонко, что та просвечивалась на свету.

— Так и тут не за что. — Она явно улыбнулась. По тону слышу.

— Как это?

Мне стыдно за Кофа.

— Ты ж и не упомнишь. А только я тогда в болото попала. Меня тварь какая-то уволокла. А ты увидал, что меня безногую волочат в топь, сжав в щупальцах склизких, так следом и рванул. И так ее отделал… даже мой папаня так бы ни за что не смог. Одна шкура и осталась.

Ошарашенно на него смотрю. Так он это… герой, что ли?

— Да? — Коф тоже в шоке.

— Вот я и решила. Что бы ни случилось, а я тебя найду и стану твоей женой.

А?

— Э-Э-Э-Э…

Мы мыслим одинаково.

— На. — На стол поставили тарелку, следом кружку, в тарелке что-то дымилось и шкворчало, а из кружки пахло так… что даже я заинтересованно сунул морду. Жаль, что горячее. Но… пахнет вкусно, как валерьянка. Я тоже хочу!

Мне выдали другую кружку. Коф задумчиво взял вилку, с подозрением разглядывая мою мордочку, довольно лакающую нектар. Валерьяна… Я нашел тебя! Маууууу…

— Да ты попробуй. — Она села напротив и подперла рукой щеку. — Небось не отрава.

Коф фыркнул, зачерпнул побольше и смело отправил это себе в рот.

Я даже пить перестал, с интересом за ним наблюдая.

Он сглотнул, облизнулся и зачерпнул еще… Через десять секунд тарелка была девственно чиста.

— Ну как? — С хитрой усмешкой и искрящимся каким-то внутренним непонятным светом глазом.

— Вкусно. — Неуверенно. Поправляя резинку от семейных трусов и глядя куда угодно, но только не на нее.

— Так я останусь? На недельку. Ежели приглянусь — поженимся. Ежели нет — уеду. Ты как, не против? Каждый день так кормить буду. Даже лучше.

На тарелку покосились с таким видом, словно та держала в руках базуку и злобно ухмылялась, передергивая затвор.

— Ну… я это… на всех? — На девушку все же взглянули, правда, из-под давно не стриженной челки, упавшей на глаза.

— Да. — С усмешкой. — На всех.

— Ура! — Это уже я.

Она аж вздрогнула — не ожидала, что я говорящий. Но быстро справилась с собой и даже рискнула погладить меня по головке:

— Надо же. Говорящий кот.

Протягиваю лапу, даю ее пожать и даже мурлычу что-то в ответ.

В итоге мне дали еще валерьянки и начали расспрашивать обо всем и ни о чем сразу. А Коф сумел скрыться в спальне, дабы натянуть штаны и привести себя в должный вид.

Меня расспрашивали о том, откуда я, что у нас там за люди, что видел здесь, где был, что думаю. На редкость умная девушка оказалась. А еще я ей понравился, и она беспрекословно давала мне все, что я бы ни попросил. Обещала плошку мыть… и за собакой убирать.

Я решил — пущай остается, мне не жалко.

А потом вернулся уставший маг с собакой, пришел с работы Сай. Ему вернули деньги, объяснив, что крыс — не ее, просто подобрала первого встречного и натренировала. Он только рукой махнул и снова умотал на работу — раздавать долгожданную зарплату.

А, да, еще торт же испекли! Валя и испекла. Ричи только помогал и все причитал: «Неужели у меня теперь будет время на опыты. А не только на готовку, уборку, стирку и глажку». Валя пообещала, что будет. Ну и… меня снова облизали от избытка чувств (собака) и уснули рядом, подловив момент, когда я пригрелся у камина.

Хм… ну и ладно. Жизнь налаживается. Мне здесь нравится. Скоро снимем проклятие с Сая, да и с Кофа тоже. Маг обещал.