24 июля во второй половине дня артиллерия противника обрушила массированный огонь на расположенную севернее высоты 122 высоту Безымянную, обороняемую ротой младшего лейтенанта Лысова. Сопка скрылась в дыму разрывов. Под прикрытием артиллерийского огня отдельные группы егерей сумели прорваться в «мертвое», недосягаемое для нашего огня пространство и, накопив силы, бросились на штурм. Завязались гранатные и рукопашные бои. Погиб командир роты младший лейтенант Лысов, были убиты командиры взводов. Раненые солдаты с трудом отползали в Кутовую. Почти вся рота погибла. Высота Безымянная пала.

Вернуть высоту командир полка полковник Пашковский приказал взводу разведки младшего лейтенанта В.П. Барболина. «Товарищ полковник, прикройте отряд дымовой завесой или разрешите выполнение приказа отсрочить до наступления тумана. Местность на полтора километра открытая, простреливается фронтальным и фланговым огнем. Солнце светит нам в глаза. Кроме того, артиллерия противника сильнее нашей. Разведотряд и так понес большие потери. Успех может быть достигнут только внезапностью…» – пытался возразить командир взвода, но после резкого окрика Пашковского: «Не возражать! Выполняйте приказ!» и сам вспылил: «Расстреливайте меня или отдавайте под трибунал, но разведчиков на бессмысленную смерть не поведу. Приказ выполню ночью или если будет туман».

Пашковский схватился за пистолет, но присутствовавший на КП батальонный комиссар Кац удержал его. Ситуацию спас прибывший после доклада комиссара полковник Красильников, который отменил решение командира полка и приказал для достижения внезапности атаковать высоту без артиллерийской подготовки, после того как опустится туман.

Под прикрытием тумана разведчики в ночь на 26 июля выдвинулись к высоте, застали противника врасплох и в двухчасовом бою разгромили роту егерей, потеряв при этом одного человека убитым и двух ранеными. Часа через два егери пришли в себя и обрушили на высоту артиллерийский огонь. Вскоре туман рассеялся, и к артиллерии присоединились пулеметы. Во время обстрела два разведчика были убиты и семь тяжело ранены. Попытку эвакуировать их враг пресек пулеметным огнем.

Весь день вражеская артиллерия вела огонь по высоте. Вышла из строя телефонная связь. Штаб полка трижды посылал телефонистов, но они были убиты или ранены на глазах у разведчиков. Противник блокировал высоту, перекрыв все подступы к ней артиллерийско-минометным огнем и огнем снайперов. По радиостанции младший лейтенант Барболин попросил доставить на высоту подкрепление и боеприпасы. Несмотря на то что он доложил, что выдвигаться можно только ночью, иначе будут большие потери, с утра 27 июля подкрепление, возглавляемое начальником штаба полка капитаном Кузнецовым, начало выдвигаться к высоте.

Было видно, как человек 25–30 перебежками выбрались на открытое место. И тут с трех сторон открыли огонь немецкие пулеметы. Укрыться бойцам было негде, они ползли по-пластунски. Замирали на месте убитые, раненые пытались отползать назад. Наконец капитан Кузнецов и с ним только двое красноармейцев добрались до высоты, доставив два ящика патронов. Капитан Кузнецов был подавлен: «Чем я помог? Это безумие, безумие!» – говорил он, обхватив голову руками. Оказалось, что полковник Пашковский проигнорировал предупреждение о невозможности выдвижения группы в дневное время и тем самым бросил людей под огонь немецких пулеметов и минометов.

28 и 29 июля противник вел беспокоящий огонь, не предпринимая активных действий. По всей видимости, это стало основанием для командира полка полковника Пашковского для того, чтобы попытаться перейти в наступление. Никаких объективных условий для него, да и необходимости в нем, тоже не было. 30 июля по рации поступила кодограмма: взводу разведки совместно с отрядом добровольцев лейтенанта Калугина, который прорвется на Безымянную, взять высоту 122. Задача была изначально невыполнима. Высота 122 была сильно укреплена, подступы к ней хорошо просматривались, простреливались многослойным огнем. Наступающим негде было укрыться или окопаться – кругом сплошная скала. Но штаб подтвердил категорическое требование командира полка.

Около 15 часов полковая артиллерия открыла огонь по высоте 122. Из района НП полка начал выдвижение на исходные позиции отряд А.П. Калугина. Противник открыл по наступавшим сосредоточенный огонь из орудий и минометов. Бойцы где ползком, а где короткими перебежками пытались проскочить голое пространство. Но все больше из них выходило из строя. На высоту добрался только раненый командир отряда А.П. Калугин. Несколько минут он приходил в себя, затем со злостью сказал: «Лучше бы меня убило, чем смотреть на этот кошмар. Какие люди погибли…» Отряд добровольцев был сформирован из коммунистов и комсомольцев. Почти половина их погибла, остальные были ранены. Только после этого поступил приказ командира полка наступление прекратить и закрепиться на высоте[333].

Не обсуждая человеческие и командирские качества полковника Пашковского, следует привести лишь один факт из его дальнейшей служебной биографии. В декабре 1941 г. он был назначен командиром 52-й стрелковой дивизии. Однако не прошло и месяца, как последовало новое назначение – начальником тыла Масельской оперативной группы войск. С этого времени и до конца войны полковник Пашковский на командные должности больше не назначался.

К концу июля ни советские войска, ни противник, понеся значительные потери, не были способны к ведению активных боевых действий. Командиру горнострелкового корпуса генералу Дитлю ничего иного не оставалось, как отдать приказ наступление на полуострова Средний и Рыбачий прекратить, на захваченных рубежах перейти к обороне. Он приказал подтянуть к перешейку тяжелые орудия и приступить к осаде отрезанных полуостровов.

По-иному развивались события в центре и на левом фланге 14-й стрелковой дивизии, где занимал оборону 95-й стрелковый полк майора С.И. Чернова. Ровно в 3 часа 29 июня передовой немецкий батальон пересек границу и вступил на советскую территорию. Разделившись на две части, он начал обходить опорные пункты подразделений полка. В результате на высоте 189,3 за озером Пигвосеньярви была отрезана 4-я стрелковая рота лейтенанта Каблукова. С западной стороны высоту прикрывало озеро, а доты простреливали все подходы от озера и с флангов. Противник атаковал высоту без артиллерийской подготовки, с тылу. Командир роты успел переместить часть бойцов на восточный склон. Когда егери поднялись примерно на одну треть высоты, они вдруг наткнулись на стену огня пулеметов и винтовок, сначала залегли, а потом и вовсе откатились вниз, к подножию.

Через какое-то время появилась девятка «юнкерсов», несколько раз они с пикирования отбомбились по высоте; затем по вершине и по склонам открыла огонь артиллерия. Следом подразделения егерей вновь пошли в атаку. На этот раз они поднялись почти до середины высоты. Командир роты поднял бойцов в контратаку. Егери рукопашную не приняли, повернули назад и отошли в лощину. Закончилась неудачей и третья их атака.

Пятый час бойцы роты удерживали позиции на высоте. Егери поднялись в новую атаку. С оставшейся небольшой группой красноармейцев лейтенант Каблуков бросился врукопашную. Схватка произошла почти у вершины, командир роты и бывшие возле него воины погибли. Остатки роты пробились через вражеский заслон по северному скату и ушли к 6-й роте.