Эта рота под командованием младшего лейтенанта Антонова занимала оборону на высоте 255,4 в 2 км севернее. И эту высоту противник не стал штурмовать с фронта и с флангов, он обошел ее с востока и оттуда предпринял атаку. Вскоре егери заняли нижний склон сопки. Но сверху их атаковал взвод лейтенанта Лугового. Красноармейцы его взвода только что прибыли с пополнением из запаса, да и командир их третьи сутки находился в этой должности после прибытия из военного училища. Трижды взвод и немецкая цепь сходились врукопашную, все бойцы взвода, а с ними и лейтенант Луговой погибли, но не пропустили противника на высоту по южному склону.

В девятом часу егери, после перехода границы еще одним батальоном, полностью окружили высоту. После артиллерийского обстрела и удара авиации они вновь атаковали позиции роты. Младший лейтенант Антонов собрал возле себя остатки двух рот, которые вели бой до последней возможности, а когда егери стали приближаться к вершине, пошли на прорыв. Немецкие подразделения не выдержали встречную атаку и откатились назад. Красноармейцы пробились из окружения и вышли в расположение своих войск[334].

Упорный бой разгорелся за высоту с отметкой 204,2. Из ее защитников в живых не оставалось почти никого. Только в последнем доте отстреливались раненый командир взвода лейтенант Ковалев и с ним красноармейцы – Мотин и Габов. Егери предлагали им сдаться, обещали сохранить жизнь, грозились выжечь огнем. Из дота на ультиматум ответили очередями из пулемета последними патронами. После этого по амбразуре дота открыли огонь огнеметы. В целом, по свидетельству немецкой стороны, в дотах в живых не взяли никого, на высотах подобрали лишь немного раненых[335].

С захватом этих высот противнику открывался удобный выход к мосту через р. Титовку, его части могли выйти на равнину и угрожать тылам 95-го полка. Командир 14-й стрелковой дивизии генерал-майор Журба, сопоставив все донесения, приказал сосредоточить в район моста резервы для контратаки. Он сам отправился на тот участок, чтобы организовать взаимодействие пехоты и артиллерии. После этого никто уже не видел генерала Журбу. На КП полка вернулся только шофер. Он доложил, что машина разбита бомбой возле Южного моста и все пассажиры погибли.

Позднее два красноармейца, вышедшие из окружения в расположение 112-го полка 52-й стрелковой дивизии, рассказали, что они видели генерала, который с группой красноармейцев вел бой с противником около какого-то озера. И только спустя много лет, в 1975 г., нашелся свидетель, он же и участник последнего боя генерала – бывший пограничник 6-й заставы П.И. Терентьев. Он рассказал, что вечером 29 июня группа пограничников 6-й заставы и присоединившихся к ним солдат 95-го полка, возглавляемая сержантом-пограничником Н.О. Ремизовым, выходила из окружения. В районе высоты 298,4 к ним присоединилось 12–15 солдат во главе с генерал-майором Журбой.

Вскоре отряд был атакован, как выяснилось, солдатами 67-го немецкого отдельного самокатного батальона. Генерал, руководя боем, сам вел огонь из автомата ППД, был ранен в руку. Противник начал обходить отряд с фланга. А.А. Журба приказал бойцам отходить на Титовку, но путь туда уже был отрезан. Было принято решение отходить на полуостров Средний. Километрах в трех от Большой Муста-Тунтури отряд вступил в бой с горными егерями и понес большие потери. Лишь несколько человек с генералом прорвались западнее хребта. Но и здесь пришлось отбивать яростные атаки врага. На исходе 30 июня генерал-майор А.А. Журба был убит. Сержант Н.О. Ремизов и солдат Игумнов похоронили его, заложив камнями между двух валунов. Летом 1976 г. поисковая группа, созданная Мурманским областным военкоматом и городским комитетом ветеранов войны, отыскала могилу Журбы. Останки генерала были перевезены в Мурманск и захоронены на воинском кладбище[336].

Только после войны, когда появилась возможность познакомиться с документами и мемуарами немецких военачальников, удалось установить, что происходило 29 июня на левом фланге 95-го стрелкового полка. Вот что рассказывает об этом в своих записках В. Гесс – начальник оперативного отдела штаба горного корпуса «Норвегия». Один из батальонов 137-го немецкого горнострелкового полка получил задачу выйти к озеру Титовское, в тыл советским войскам, а оттуда к дороге и овладеть Южным мостом. За 8 часов батальон по бездорожью продвинулся всего на 8 км. До Южного моста оставалось пройти, причем уже по дороге, всего 3 км. Но здесь путь егерям преградили советские бойцы. Их было немного, но они задержали противника на 17 часов. Мост егери взяли лишь 30 июня в 3 часа утра, после того как были введены в бой еще два батальона, огнеметы и рота танков. На подступах к нему, в стрелковых ячейках, на дороге лежали только убитые и несколько тяжело израненных, без сознания красноармейцев. На правый берег никто не отошел. Взорвать мост оказалось некому.

Донесений об этом бое ввиду сложности обстановки и отсутствия связи не сохранилось. Можно только предполагать, что этот беспримерный бой вели немногочисленная застава пограничников, несколько танкеток и бронеавтомобилей разведывательного батальона и тыловые подразделения левого фланга полка. Они-то и, очевидно, два артдивизиона, занимавших позиции невдалеке от Южного моста, задержали наступление трех немецких батальонов[337].

Положение советских войск значительно осложнилось в результате больших потерь в артиллерии и боеприпасах к ней в первый же день боевых действий. Так, при отходе были уничтожены склады боеприпасов и продовольствия 95-го стрелкового полка, приведена в негодное состояние вся материальная часть артиллерии 95-го стрелкового и 241-го гаубичного артиллерийского полков, которая из-за отсутствия дорог не могла быть вывезена из занимаемых районов[338].

Подводя итог первого дня боев на мурманском направлении, командующий Северным флотом адмирал А.Г. Головко записал в своем дневнике: «29 июня. На сухопутье произошло то, чего следовало ожидать. Как только армейская артиллерия начала обстрел мест сосредоточения и скопления сил противника, гитлеровцы, будто по сигналу, перешли в наступление. Повсюду завязались ожесточенные бои.

Силы неравные. Противник подготовился к наступлению, а мы, говоря строго, только начали подвозить пополнения войскам. Доставляем под ударами его авиации необученных, неэкипированных, даже непроинструктированных людей и прямо с причала бросаем на передовую линию, в бой.

Сообщения с передовой кратки: борьба идет за каждый метр, за каждую сопку, скалу, расщелину. Даже там, где в дотах остается по два-три человека, люди не капитулируют, не сдаются»[339].

Основываясь на частном успехе, немецкое командование полагало, что части 14-й армии на мурманском направлении после первых ударов не смогут оказать организованного сопротивления. Утром 30 июня командир 137-го горнострелкового полка докладывал командиру 3-й горнострелковой дивизии: «Противник находится в состоянии полнейшего бегства. Рассчитывать на сопротивление можно только со стороны отдельных очагов… Согласно приказу дивизии полк продолжает прорыв и продвижение вперед и к исходу дня достигает моста юго-восточнее Большая Западная Лица»[340].