Падая назад от сильного удара ногой в грудь, гладиатор до сих пор, не веря своим глазам, смотрел на свою отсечённую правую руку. А ведь она была надежно прикрыта проверенным временем и многими боями — кожаным доспехом. Его товарищи спешили отомстить врагу, смотрящему на поверженную жертву с ликующим звериным оскалом, но во взгляде показавшегося таким слабаком новичка, таилась смертельная опасность и опытный воин ужаснулся в последний раз, перед смертью.

Каждый из них не подставлялся и осыпал Юрия градом ударов, не упуская горький опыт своего искалеченного умирающего товарища, но этого не хватало. Дохлый толстяк, казавшийся на первый взгляд легкой добычей — являл чудеса невиданного мастерства, отбиваясь своим мечом и, прикрываясь отрубленной рукой их товарища, будто издеваясь над ними!

По трибуне прошелся не верящий ропот. И в этот момент, позади противников Юрия поднялась с покрасневшего песка шатающаяся тень и обрушила страшный удар палицей на плечо одного из гладиаторов, от чего тот сразу побледнел и упал вперед лицом.

Трибуны ахнули после удара.

Поверженный ранее Юрием старший брат — поднялся на ноги из последних сил, помогая ему разделаться с одним из противников, как он подумал. Но такая мысль пришла в его голову зря — «проложив» себе путь к Юрию, восставший гладиатор ринулся прямо на него, не обращая внимания на второго воина, стараясь достать богатырскими ударами из последних сил свою единственную цель — убийцу родного брата. Но Юрий и не думал умирать быстро — вовремя уклонившись в сторону от бугристого металлического шара, сколовшего со стены большой кусок камня. От второго широкого удара ему пришлось перекатиться, уходя в сторону так, чтобы противники мешали друг другу.

Последний оставшийся из троицы воспользовался ситуацией и неожиданно метнул на упреждение кинжал из-за спины мешающего обзору воина, но промахнулся.

Неожиданно, из спины ревущего и закрывающего обзор восставшего воина показалось острие клинка Юрия, аккуратно вспоровшее плоть широкой раной, после чего гигант затих окончательно…

— Да что ты та… — не успел последний оставшийся в живых ветеран закончить свой вопрос, как рядом с ним оказался его противник. От происходящего, больше напоминающего бойню, бывалый ветеран даже замешкался и встал как вкопанный. Рядом с ним, так же стоял и его противник, тяжело дыша от затянувшегося боя, но даже сейчас принимая неестественную, нечеловеческую, пугающую сутулую позу — странно подергивая опущенный меч.

Последняя попытка ударить наглеца, и мир вдруг почему-то начинает переворачиваться с ног на голову — Юрий быстрым взмахом снес голову последнему, стоящему на двух ногах противнику и встал. Встал от неизмеримой усталости накатившей невесть откуда, будто все силы на бой, он брал взаймы у самого себя из наступившего будущего. Оборачиваясь, не верящим взором осматривая всех искалеченных и убитых, он остановил свой взгляд на спрыгнувшем с балкона «хозяев» новом противнике.

— Опять?.. — сжав рукоять, вдруг слишком сильно занемевшей ладонью, он, шатаясь, поплёлся в сторону свежего бойца и уже смотрел на его занесенное в воздух черное лезвие, но полное, мертвое безразличие ко всему происходящему, навалившееся откуда-то изнутри — с точностью определило исход боя.

Юрий замедленно попытался отскочить от удара противника, но лезвие вонзилось аккурат в область сердца. Дыхание сразу замерло, и он упал в грязный песок лицом. Крики негодующей толпы постепенно затихли в его разуме, смешиваясь с окровавленной грязью перед глазами в какую-то мерзкую, безумную мешанину…

Сущий кошмар пробудил ото сна Верховного шамана. Как давно он спал в медитации — уже и не помнил сам. Нащупав пульсирующую мягким теплом ручку Паранга Измерений, на душе стало сразу легче. «Расправив» во всю ширину свои обузданные чувства, Арахт сразу обнаружил за пределами комнаты кого-то из старших подчиненных, аура которого сейчас выражала обеспокоенность и… страх? Всё же любопытство взяло верх над обдумыванием возможных вариантов плохих новостей.

— Войди, — сухим, скрипящим голосом, повелел король-шаман.

— Но… Запрет… — проблеял в ответ чей-то дрожащий голос.

— Ты забыл, кто создал эти запреты?!

— Нет, о Великий! — отодвинув прозрачный занавес из продетых прочными нитями драгоценных камней, в просторную залу на коленях вполз высший смотритель Храма Покоя, боясь поднять глаза на очнувшуюся легенду. И что-то ему подсказывало, что лучше бы сон Верховного шамана продолжался…

Арахт встал во весь свой не малый рост и пошел к сгорбившейся фигуре около входа. Медленно подойдя к своему прислужнику размеренным шагом, он с интересом рассматривал его ауру в разных зрениях, приятно узнавая в ней все оттенки восхищения и страха, творившегося в чувствах его прислужника.

— Священный ритуал… — не выдержав немого вопроса своего повелителя, начал было жрец, но его сразу прервали.

— Ты же не это, так боишься мне сообщить? — сильнейший из шаманов вопросил повелительным тоном.

— Нет, о Великий! То, что мы подготовили только двенадцать из тринадцати положенных сердец одаренных, было… — быстро промямлил в пол жрец, но снова был прерван.

— Что?!

— Беглец, что был особым даром для ритуала — осквернил Ложи Священных Даров, отравив жриц, и скрылся в течениях Ирриали! — на последних словах жреца сгорбило ещё больше.

— И чей же это был, особый дар? — с толикой гнева в голосе, опустившись на корточки, спросил Арахт.

— Шамана Настроений Погоды — Льеживала, — с угоднической готовностью выпалил, срываясь на визг сгорбившийся жрец. — Да будет вам известно, повелитель — я срочно вызвал его сюда, к вам на суд!

— Хоть что-то ты сделал полезного. Пригласи его!

Не медля ни секунды, старший жрец рванул к выходу, спотыкаясь об свои же одежды, крича писклявым голосом что-то невнятное. Арахт же последовал к своему Прозрачному Трону, украшенному чешуйчатой шкурой.

Прошло менее полминуты, прежде чем у входа началась какая-то возня.

— Вползайте, — небрежно махнув рукой самому себе, повелел король-шаман.

В комнату аккуратно вползли двое, четко соблюдая все законы и запреты их повелителя, по которым столь низкие шаманы просто не могли стоять в полный рост в личных покоях. Первым был все тот же старый сухой жрец, а вот второй был покрепче на вид и моложе. Увешанный младшими шаманскими регалиями, чем вдруг пробудил в Арахте ностальгию по былым временам его восхождения на Прозрачный Трон.

— Вот этот негодяй, повелитель! — проблеял противным голосом старик, тыкая пальцем во второго преклонившегося. — Что…

— Довольно! — Арахт резко его прервал и приказал. — Встань!

Старик с благоговением и раздувающейся от гордости грудью, резко встал перед повелителем: в древние времена было большим почетом распрямиться в покоях Высшего Правителя, и далеко не многие удостаивались такой редкой возможности, дабы потом похвастаться ею своим пращурам. Старший жрец успел бросить презрительный взгляд на продолжающего