–Я понимаю тех людей, которые горят убить руками, но миром правит тот, чьё оружие сильнее…

Арлстау поспешил открыть дверь, надеясь, что за дверью она, несмотря на то, что час их встречи ещё не наступил, и надежда не подвела.

–Привет, – прошептала Анна и сделала соскучившийся вид.

Нет резона задавать вопрос, как нашла нужную дверь, раз в этом городе она, как королева, и у двери нет смысла мяться. Художник позволил ей войти, предвкушая раскрытие загадки её личности, хоть и присутствовал страх перед разочарованием, но дальнейшим очарованием.

Люди вечно стоят перед закрытыми дверями, потому что не желают искать ключей во внутреннем кармане, но она отыскала их в первый же вечер, покопавшись ладонью в груди.

И вечность ожидания ей точно не грозит, хотя, как знать…

–Ты не один? – встревоженно спросила девушка, зайдя в прихожую.

–Нет, – ответил художник и добавил. – С другом…

Желал взглянуть на их реакцию, когда столкнутся взглядами, но оба не подали вида, что знакомы, стоило Анне войти в широкую комнату.

Иллиан, даже не был удивлён ей, несмотря на то, что минуту назад видел эту девушку в жизни Данучи. Смотрел на неё, как на красавицу, но не более.

Арлстау стало неловко, и он решил их скорее представить друг другу.

–Знакомься, Анна, это Иллиан. Иллиан, это Анна.

–Очень прия…

–Может быть, Анастасия? – не дал ей закончить Иллиан, застав всех врасплох этой фразой.

–Почему Анастасия? – спросила она безразлично, попытавшись стереть неловкость со всех лиц.

–Иллиан, будь милостив, нам очень нужно провести этот вечер вдвоём. – мягко ответил за него художник.

Испугался правды в последний момент, ещё не был к ней готов. Сомневался, что настоящее имя Анны – Анастасия. «У всех героев ведь разные имена. Как у неё может быть одно имя в обоих мирах, раз, даже у меня оно меняется?!». Наивный…

Иллиан сделал вид, что не обиделся. Понял всё – что с этой девушкой Арлстау губит вечера, а сейчас погубит и ночь.

Лишь выходя за дверь, тихо-тихо сказал, чтобы был аккуратнее и в конце назвал его сыном.

Последнее слово не сблизило, а оттолкнуло. Напомнило, как полководец сказал Данучи, что тот ему единственный друг, но Иллиан не полководец! Иллиан слаб к тому, что отрицает – ему возможно указать место, но не узнать, что у него на уме…

–Объяснишь мне? – спросила Анна, как только дверь захлопнулась.

Она уже сидела на кровати, скрестив ножки и ждала своего возлюбленного. Лишь сейчас Арлстау обратил внимание, во что была одета его женщина, как высоки каблуки, как выразительно тело под натиском чёрного, покрытого драгоценными камнями, платья. Мешковатость не оголяла колен, но не стесняла красоту, и вместо ответа на вопрос художник позволил себе полюбоваться ею. «Был бы я художником, то воспел тебя – лёгким, летним дождиком взмахом акварели, глазки золотистые в центре полотна. Жаль, портреты рисовать я не умею…».

Он бы побоялся нарисовать её душу, но, если бы она только попросила, то, возможно, не смог бы устоять…

В ответ на её вопрос рассказал ей про Данучи – про всё, что увидел в четырёх фрагментах, про всё, на что повлиял, и к чему это всё привело. Она слушала всё очень тщательно, вздыхала и плакала. Когда услышала про город, лишившийся души, думала не сможет остановить слёз. Ей так было жаль Алуара, когда представляла, как тот стоит на коленях и льёт слёзы над убитой душою, что, даже к Иллиану отнеслась с пониманием…

Пыталась разобраться, что значит для него Данучи, способен ли он продолжить путь без него или не остановится, пока не увидит конец! Да и самой увидеть жизнь другого художника захотелось…

Перед нею открылись несколько вариантов развития и их общей судьбы – одни были через чур счастливыми, другие слишком печальными. Одни – её желания, другие – её страхи.

Одно знала точно, что её выбор может решить судьбу её художника. Однако, своими истинными мыслями так и не поделилась с ним – они бы всё испортили. «Я расскажу ему всё, но только не сейчас!», – лгала она себе, ведь всё и не расскажешь…

Осыпались все поцелуи от таких мыслей, и поднять их не хочется…

–Давай, уедем отсюда! – прошептала она тихо, без вида, что что-то случилось.

–Когда? – спросил, не мешкая.

–Завтра.

–Знаешь, почему хочу жить в мыслях людей? – перевёл диалог в иное русло, взглядом подтвердив, что завтра они покинут этот город навсегда и покинут его вдвоём…

–Почему?

–Обо мне не плохо говорится без меня! Я, порою, слышу, что они молвят и, знаешь, всё не так уж и плохо! В мире у экранов миллиарды художников, рисующих души, и с разных полюсов Земли пишут друг другу, что они художники, и кто-то им, даже верит. Знаешь, что это значит?

–Что?

–Не художник для них, а кумир.

–Кумир всего мира? Не так уж и плохо, – пожала плечами она.

Художник швырнул на стол валет пик, и взгляд Анны себя выдал. Художник на глазах загонял её в тупик.

–Это я! – воскликнул он, но сбил тон, швыряя вторую карту. – Но в этом мире есть и король.

Когда вторая карта упала на стол, у Анны скатилась слеза, но была не замечена, ведь художник весь в картах.

–Но ничего со мной не сможет сделать! – продолжил Арлстау, растягивая слова. – Ведь, как он без меня? Думаю, он сам это понимает…

–А если король не один? – спросила она, предвкушая ответ, и художник бросил две карты, но выпали две двойки.

«Что они значат? Двадцать второй век?». Художник цокнул на них, отложил в сторону карты и ответил:

–То придётся решать.

–Решать, за кого ты?

–Решать, за кого я – это война!

–А что тогда?

–Казнить или помиловать, к сожалению. Видимо, так устроена жизнь…

–Кто знает. – ответила она, будто знает, хотя заметно занервничала.

–Я не уйду из этого мира, пока не сделаю его лучше! Если король – полководец, то я останусь навсегда!

От слова «полководец» веки дрогнули, от слова «навсегда» вздохнула с облегчением, а художник закончил:

–Я знаю, что это лишь половина моего пути, и всё интересное лишь впереди! Я знаю, что ты моя вторая половина, потому вторую половину пути лишь с тобой!

Это было искренне – настолько, что всё в её груди горело, и чувства вырывались наружу, желая осчастливить художника!

Ночь будет полна любви, не нужны ей ураган и стужа! Страсть – всего лишь химия, способная убить. Её желание – быть во