– Я помню свою первую любовь так, словно это было вчера. – Мечтательный огонек появился в ее глазах. – Он был старше и уже успел добиться популярности. За ним ходила слава плохого парня, и вполне заслуженно. – Огонек в ее глазах исчез. – Я думала, будто смогу изменить его, но что я тогда понимала в жизни? Я была молода и невинна и отказывалась замечать очевидное. Обнаружив, что беременна, до последнего цеплялась за надежду, что все изменится. Но этого не произошло. Именно тогда он продемонстрировал мне свое истинное лицо.

Она взяла меня за руку, продолжая рассказ.

– Отец Кэйдена и Кэйвена оказался не самым хорошим человеком, но я не жалею о тех временах, потому что он подарил мне моих детей. Кайлер совсем не такой – он прекрасный человек. Возможно, немного потерянный, но я верю, что с тобой он может обрести себя. Вот почему я не стою у вас на пути. Вы нуждаетесь друг в друге, и это все, что мне необходимо знать.

Выйдя в ванную, она вернулась через минуту с косметичкой в руке.

– Не знаю, принимаешь ли ты противозачаточные, но думаю, что следует. Я попросила своего доктора выписать тебе рецепт. Здесь полугодовой запас.

– Я пью противозачаточные, но они почти закончились. Я собиралась обсудить это с тобой, – ответила я, скрестив ноги. – Мама заставила пить их, когда мне исполнилось четырнадцать. Я не просила об этом, это было ее решение.

Услышав меня, Алекс побледнела.

– Я до сих пор не могу смириться с мыслью о Джеймсе и твоей матери.

– Понимаю.

Воцарилась неловкая тишина, и я задумалась, не пора ли мне идти.

– Я положила туда презервативы, – выпалила Алекс. – Не уверена, что Кай бы обрадовался, получив их из моих рук или рук Джеймса.

Скорчившись, я залилась смехом.

– Да уж. Наверное, лучше не говорить ему, откуда они.

– Согласна. Я рада, что мы поговорили. Ты можешь прийти ко мне в любое время. Я знаю, что Кай – мой сын, но мы можем обсуждать с тобой секс в любое время, просто без подробностей.

Ага, конечно. Не думаю. Я почесала затылок, отчаянно надеясь, что этот разговор подошел к концу.

– Спасибо, – писклявым голосом отозвалась я. – Пожалуй, вернусь к ребятам.

Я практически выбежала из комнаты под довольную улыбку Алекс.

Проходя мимо кабинета Джеймса, я заметила, что дверь слегка приоткрыта. Его гневный тон задержал меня на верхней ступеньке лестницы. Кэйвен в наушниках сидел за столом отца, приковав взгляд к ноутбуку перед собой. Джеймс разговаривал по телефону, расхаживая из одного угла комнаты в другой.

– Мне наплевать! Я говорил тебе еще на прошлой неделе. Еще рано, она еще чересчур ранима. Я не могу пока рассказать ей обо всем. – Джеймс закатил глаза. – Я не говорил, что вообще никогда не скажу ей. Просто не сейчас. Ты знаешь, через что ей пришлось пройти, и я не хочу еще больше ее расстраивать. – Он почесал рукой затылок. – Ладно-ладно! Делай, как знаешь. Увидимся в суде!

Я вздрогнула, услышав его рев и звук разлетевшегося об стену телефона, затем осторожно спустилась по лестнице на цыпочках так быстро, как только позволяли мне собственные ноги.

Застав Брэда и Кая в кинозале, я рассказала им о том, что подслушала.

– Это все Кортни, – тут же сделал вывод Кай. – Слишком тихо все было с ее стороны. Такие девушки, как она, просто не исчезают.

На экране моего мобильника высветилось сообщение от Кэйвена.

– Твой отец хочет видеть меня. Включайте фильм, я присоединюсь позже.

– Не волнуйся, мы тебя подождем, – отозвался Брэд.

– Я видела уже все части «Форсажа», так что в этом нет необходимости. Я ничего не упущу.

Кай притянул меня к себе, крепко сжав, и жадно поцеловал в губы.

– Поспеши, – шлепнул он меня по заднице.

Открыв дверь в кабинет Джеймса, я не увидела ни Кэйвена, ни разбитый телефон, который, судя по всему, уже успели убрать. Дядя добродушно улыбнулся, приглашая меня сесть. Налив две порции виски, он протянул мне один стакан. Я покачала головой, отказываясь от предложения. Не хочу привыкать к этой дряни. Видимо, дело плохо, раз Джеймс снова пошел на этот отчаянный шаг.

– Это может тебе понадобиться.

– Начинай. Я справлюсь.

Он подошел к своему столу и достал из него маленький бежевый конверт. Когда он отдал его мне, мои руки судорожно затряслись. Я бы узнала мамин почерк где угодно.

– Где ты это взял? – прошептала я.

Джеймс поставил стакан на стол, опустившись передо мной на колени.

– Пару недель назад Дэн получил посылку из Ирландии. Там было несколько писем. Это – твое, свое я уже прочитал. – Мои глаза расширились от изумления. – Оно пришло за день до нападения. Я думал, как обо всем рассказать, когда ты вдруг попала в больницу. Я лишь ждал подходящего момента, чтобы отдать письмо. Надеюсь, ты понимаешь, почему я решил повременить с этим.

Я взглянула на конверт так, словно Джеймс держал ручную гранату. Без сомнений, это должно было разорвать меня на части. Вопрос лишь в том, готова ли я к этому?

– Она объяснила все? В твоем письме? – спросила я.

– Да.

– Ты знаешь, кто мой настоящий отец?

Джеймс вновь ответил утвердительно.

– Ничего себе. – Кровь застучала в моих венах, и все в груди сжалось.

– Ты не обязана читать его, если не готова. Я знаю, что все это очень тяжело принять, но я был совсем не рад скрывать от тебя правду все это время. Секреты уничтожают нашу семью, и это должно прекратиться.

Я поднялась со своего кресла.

– Мне нужно побыть одной.

– Конечно, – Джеймс нежно обнял меня, – я подожду, пока ты будешь готова к разговору.

Я кивнула ему на автопилоте. Дядя положил руку мне на плечо, приподняв мой подбородок так, что наши глаза встретились.

– Содержание этого письма не меняет того, как сильно мы любим тебя и хотим, чтобы ты жила с нами. Ничего не изменится. Мы поддержим любое твое решение. Я лишь хочу, чтобы ты не переживала, дорогая. Твое место здесь, с нами, и так будет всегда. Ты – член этой семьи, Фэй.

Мириады эмоций захлестнули меня.

– Я так и не поблагодарила тебя как следует. – Я уставилась в его растерянные глаза. – За то, что взял меня к себе. За то, что принял.

Джеймс ласково чмокнул меня в лоб.

– Конечно же, поблагодарила, милая, – всем, что сделала для нас. Это мы должны благодарить тебя. Семья счастлива, что ты здесь, с нами.

Не все, подумала я, вспомнив откровенную ненависть Кента, которую тем не менее предпочитала не принимать на свой счет.

– Когда привез тебя сюда, я надеялся, что ты приспособишься, – продолжал Джеймс, – но ты сделала гораздо больше. Ты пробудила лучшее в каждом из нас. Ты не просто вписалась в эту семью, ты словно всегда была ее частью. Ты создана для этого места. Я люблю тебя, милая.