class="p1">— Ты ведь тоже умрешь раньше меня, — вдруг сказала она.

От неожиданности Трапп вздрогнул.

— Что?

— Ты на двадцать лет старше! Ты умрешь раньше!

— Ну, знаешь, с твоими упорными попытками самоубиться, это еще далеко не факт.

Кажется, это её немного утешило. Она вздохнула и легко поцеловала его запястья.

От неё пахло лошадьми, дорогой, чем-то цветочным и дымом костра. Трапп зажмурился, втягивая в себя этот запах, заполняющий пустоту в груди.

— В любом случае, я планирую умереть в глубокой старости. Кто знает, где ты будешь к тому времени.

Она резко села, смахнула мелкие слезы с лица, уставилась на него с непониманием.

— И что это должно означать?

Он с нежностью потрогал её забавно короткие волосы, едва достигавшие плеч.

— Дорогая, ты молодая, красивая и, увы, богатая женщина. А я уже стремлюсь к закату. Ты же не думаешь, что я всерьез рассчитываю, что ты останешься со мной, когда я начну… дряхлеть?

— Понятно, — сухо проговорила она. — Как мило с твоей стороны подумать о своем дряхлении заранее. Это ведь ты подсунул мне Войла?

— Допустим, — осторожно ответил он, гадая, к чему горгона ведет на этот раз.

— Знаешь, Бенедикт, если я однажды тебя и брошу, то вовсе не из-за твоего мифического дряхления, а потому, что ты пытаешься контролировать каждый мой шаг. Как ты посмел уничтожить архивы, не спросив меня?

— Да потому что я даже дышать не могу, когда тебе грозит опасность.

Трапп сказал это просто и без всякого надрыва, Гиацинта сдвинула брови, размышляя.

— Это ты и называешь любовью? — спросила сосредоточенно.

— Чистое безумие.

Она снова вернулась в его объятия, расстроенно уткнувшись носом в пропахшую детским запахом рубашку.

— Даже не знаю, что с тобой делать, — пожаловалась она.

Спустя три дня Гиацинта едва не силой выставила Траппа.

— У тебя же есть свой дом? Вот и сходи туда хоть ненадолго!

— Ну вот еще. Что ты опять задумала?

— У меня, может, страстное свидание с юным любовником. Ты уже начал дряхлеть или еще держишься?

Он закатил глаза.

Вот и разговаривай с этой женщиной по душам.

Все, что ты скажешь, так или иначе обернется против.

Открыв дверь, Паркер улыбнулся Траппу.

— Вас ожидают, — сказал он загадочно.

Генерал действительно нечасто бывал в последнее время в собственном доме. Дело было даже не в том, что Чарли все еще злился на горгону и на Траппа, который не покарал её.

И не в Маргарите, которая с каждый днем становилась все невыносимее.

Просто… что ему тут было делать, если Катарина и Гиацинта жили в другом месте?

Нита Бронкс стремительно поднялась из кресла в кабинете навстречу ему.

— Генерал Трапп! — воскликнула она.

— Нита! — он поцеловал её руку. — Давно ждете?

— Около часа. Я уже боялась, что придется уйти ни с чем… Не думаю, что нашла бы в себе силы прийти в дом той женщины.

— Что вам угодно? — спросил он мягко.

— Прежде всего, я хочу сказать, что мне очень жаль случившегося с вашим отцом. Я действительно не могла предположить, что в моих руках был яд. Я бы никогда…

— Я знаю, — успокоил её генерал.

— Ужасная история. Я чувствую себя причастной к произошедшему… Я так устала от своих родных, — вырвалось у неё, — а теперь еще и это!

— Что, Нита?

Она без сил снова опустилась в кресло.

— Я подслушала, — прошептала она еле слышно. — Мой дядя Арчибальд заключил сделку с Его Величеством.

— И в чем её суть?

— Король должен кучу денег Гиацинте. Дядя Арчибальд пообещал списать весь этот долг, если состояние Бронксов опять вернется в семью.

— Паркер! — завопил Трапп. — Найдите мне немедленно Розвелла!

— Так ведь… — камердинер замялся, появившись на пороге. — Розвелл сбежал с вашей женой несколько часов назад. Кажется, его не будет в столице еще долго.

— Черт, как это не вовремя!

Нита тронула его плечо.

— Я боюсь возвращаться домой, пока все не уляжется.

— Конечно, — кивнул Трапп. — Паркер, вы помните тот дом, который я купил для Гиацинты? Проводите туда госпожу Ниту, поставьте охрану.

Ах, как ему нужна была сейчас нищая братия Розвелла!

Эухения вошла в кабинет, сложила руки на переднике.

— Что тебе, любовь моя?

Она посопела.

— Розвелл отдал все ключи от своего братства мне, — сообщила она с достоинством.

Трапп охватил её узкие плечи и расцеловал в морщинистые щеки.

— Теперь вы — королева всех нищих столицы? Господи боже, да Розвелл мудрец. Охрану Ните, Эухения, и — охрану Гиацинте. Слежку за Арчибальдом Бронксом.

Кто-то замяукал на улице. Старуха выскользнула из кабинета.

— Спасибо, Нита, — сказал генерал.

— Это не для неё, — ответила она, совершенно бледная. — Это для вас. Зря вы на мне не женились.

— Очень зря, — согласился с ней Трапп. — Это избавило бы меня от многих проблем.

Они улыбнулись друг другу, после чего Нита вышла из кабинета вслед за Паркером.

Вернулась Эухения.

— Горгона с Катариной сели в королевский экипаж, после чего мы их потеряли, — сообщила она.

Трапп скрипнул зубами.

Да он убьет щенка Джонни.

49

Король, что удивило Траппа, даже не думал от него прятаться.

Такой неслыханной храбрости он от щенка не ожидал.

— Генерал, — озабоченно спросил его Джонни, — вы не видели Розвелла? Он как сквозь землю провалился.

Меньше всего в данную минуту Траппа волновал Розвелл.

— Где моя дочь и моя горгона?

Король моргнул, и его глазки забегали по сторонам.

— А, — пробормотал он, — уже?.. Генерал, они обе в полной безопасности.

— Да неужели?

— Я клянусь, что их сохранность входила в условия сделки, — торопливо заверил его Джонни, отступая. — От Гиацинты требуется всего несколько подписей.

Развод. Бронксы хотели получить от неё развод.

— И с какой стати она должна повиноваться? Да она скорее умрет, чем подпишет такое!

А еще вернее — перережет всех похитителей.

Король шмыгнул ближе к двери.

— Ну… возможно, у Гиацинты может сложится впечатление, что твоей дочери что-то угрожает.

Трапп обреченно закрыл глаза.

— То есть Гиацинта должна будет добровольно отказаться от своего состояния ради чужого ребенка? Вы что, идиоты?

— Всё не так уж и страшно…

— Не так уж и страшно?

Наверное, у него стало совсем зверское лицо, потому что Джонни окончательно сник, но попытался проявить свою королевскую волю.

— На кону стояла безопасность страны! Я не мог разориться, выплачивая все проценты, которые хотела получить эта женщина. У неё же неуемный аппетит!

Трапп бросил на стол генеральскую печать.

— Я снимаю с себя все обязательства перед этой страной, перед этим троном и перед тобой лично, Джон.

— Ты не можешь меня бросить сейчас, когда на востоке так беспокойно!