поступления и папы. И либо он поймет и примет мои решения, либо…

Уверена, он все поймет.

Пишу ему сообщение:

«Нам надо поговорить. Это очень важно».

Накидываю курточку, беру рюкзак, выхожу на улицу. Вдыхаю свежий воздух и прикрываю глаза. Так хорошо и спокойно становится на душе.

Сажусь на велосипед и выезжаю на дорогу. До моего дома можно неплохо сократить, выбрав путь через мост. Я не очень люблю это место, потому что приходится тащить велик на возвышенность, а после тяжелой смены даже маленькая семечка начинает казаться мешком кирпичей.

Но мне хочется поскорее оказаться дома, понежиться в горячей водичке с тонной фруктовой пены и принять горизонтальное положение. Стопы гудят.

Выезжаю к тропе, ведущую на мост. Соскакиваю на ноги, ставлю на тормоз. Поправляю лямки рюкзака, заново накручиваю пучок на голове, потому что волосы выбились и лезут в глаза, и с обречением вздохнув, сняв тормоз, тяну велосипед ввысь.

Промучавшись несколько минут, останавливаюсь, чтобы передохнуть. Оглядываюсь.

Единственный фонарь работает плохо, постоянно замыкая.

Подмигивая, с сопутствующий звуковым эффектом «цсссс», он то освещает пространство желтым цветом, то поглощает свет, окрашивая всю округу во мрак.

Свет.

Мрак.

Свет.

Мрак.

На мосту стоит парочка. Они, вроде бы, обнимаются и разговаривают. Тяжело разглядеть в этой цветомузыке, но когда свет загорается, они, как на ладони.

Такие красивые и влюбленные. На фоне огромная полная луна придает им атмосферные очертания. Очень романтично.

Не хочу нарушать их уединение, но выхода нет. Не поворачивать же обратно. Я тут в гору не просто так поднималась.

Да и к тому же, скромные капельки дождя начинают падать. Так им все равно придется найти более теплое местечко.

Делаю еще несколько шагов.

И замираю, вглядываясь.

Цсссс…

Странное предчувствие и сердце стучит отчаянно.

Свет.

Мрак.

Свет.

Мрак.

Свет.

Антон и Люба.

Там на мосту.

Мрак.

Все вокруг погружается во мрак.

Внезапная вспышка перед глазами и остановка дыхания — это все, что я чувствую сейчас. Я бы хотела, чтобы мой организм среагировал, как и обычно в сильных стрессовых ситуациях — обмороком. Но к сожалению, я не теряю сознания, не падаю замертво, я все еще жива.

И мне очень плохо.

Хотела бы я, что кто-кто предупредил меня о таком, кто бы сказал:

Держись девочка, сейчас будет очень-очень больно.

Подготовь свое сердце.

Оно будет разбито. Ты — будешь разбита.

Тогда я бы держалась. Я бы выстояла. Я бы смогла.

Кто бы обнял крепко-крепко. Так, чтобы я забылась. Так, чтобы я согрелась. Потому что мне до дрожи холодно.

Но никто не предупредил.

И я разбиваюсь. Рассыпаюсь.

Окунаюсь в ледяную воду.

Опускаю руки, велосипед падает на землю. Вместо меня.

Разворачиваюсь и иду обратно.

Куда?

Без понятия.

Путь назад всегда быстрее.

Всегда легче идти в обратную сторону.

Потому что не знаешь, что там ждет впереди.

Перехожу дорогу и со знакомым родным сигналом «дзинь-дзинь» открываю двери своей кофейни.

Медленно подхожу к барной стойке. Сажусь. Все словно во сне.

— Красотка, а ты чего вернулась? — Архип удивленно моргает, протирая кружки.

— Налей мне еще кофе… я… я хочу кофе. Горячий. Очень горячий. Я… замерзла сильно, — застегиваю свою джинсовку на все пуговицы.

— Хорошо, — он уходит на кухню. Я знаю, сейчас они будут выглядывать с Мигелем из-за угла и перешёптываться, гадать, что же у меня случилось. Они искренне относятся ко мне и переживают. И я благодарна им. Но мне не хочется отвечать на вопросы. Все что я хочу — чтобы боль ушла.

Я делаю шумный рваный выдох. Получается как-то надломлено.

Макс прерывает разговор с каким-то парнем и поворачивает голову.

— Нежная, ты в порядке?

— В порядке, — заверяю не своим голосом. — Макс…

— Что?

— Расскажи о чем-нибудь…

— О чем? — в его голосе поднимается волна удивления.

— Не знаю… о вашем споре, расскажи… я много думала и хочу знать все.

Не знаю для чего мне это. Наверное, чтобы отвлечься. Я итак внутреннее все понимаю. Но так хочется… перестать любить Антона. Потому что, даже после увиденного — я его люблю. А мечтаю возненавидеть. По-настоящему.

Потому что относиться к нему безразлично я не смогу.

Либо так, либо так.

Он всегда вызывал во мне какие-то чувства.

С самого первого взгляда.

Возможно, чем больше плохого накопится, тем быстрее любовь сгорит.

И оставит лишь пепел.

Он усмехается, сверкнув глазами.

— Влад, давай чуть позже, я щас со знакомой разберусь, — поворачивается он к своему другу. Тот кивает и уходит. Макс возвращает свое внимание мне. — А что, твой парень тебе не рассказал?

— Рассказал, но… я чувствую, что это не вся правда. То есть, выглядело это правдоподобно и откровенно, но…

— Но зная нашего бесчувственного Тоху, ты сомневаешься, — он ухмыляется. — Так что он тебе наплел?

— Что…если я менее, чем за неделю влюблюсь в него и признаюсь, то ты ему отдашь свой байк. Если он не успеет добиться меня и моего признания, то место главного в вашей банде — твое.

— Ну, он правду тебе сказал, — ухмыляется, пожав плечами. — Есть лишь несколько, не особо важных деталей, которые он опустил. Недосказал. Не заморачивайся, нежная. Все было так давно. Зачем ворошить старые раны? Это тебе ни к чему. У вас же все хорошо?

— Не особо важных? Я не понимаю… пожалуйста, объясни… что за детали. Поподробнее.

— Ты сама все знаешь, нет никаких подробностей. Он выиграл, добился тебя.

— Меньше чем за неделю, — вновь шепчу, проводя руками по плечам. — Все так. А ты тоже должен был меньше, чем за неделю добиться меня?

— Я? — усмехается. — Нет. То есть был такой вариант в мыслях изначально, когда мы решали. Но потом… Он сказал, что насквозь тебя видит, что ты трусиха… и меня такой азарт пробрал. Ведь я видел, что ты творила у него дома, тогда в шкафу. Я решил ему доказать, что это не так, и уломать тебя на гонку. Мне показалось… что ты смелая, дерзкая… не знаю. Я плохо разбираюсь в людях, в отличии от него. Это он у нас гуру прочтения чужих жизней.

Я перевожу глаза куда-то вдаль. Обдумываю.

— За неделю? На заезд?

— Нет. На нашу основную гонку сезона.

— То есть… — непонимающе моргаю и машу головой. — Ему давалась только неделя, а у тебя было больше времени? Разве это честно?

Макс ухмыляется. В его глазах бесята веселятся.

— У нас было одинаково времени. Твое признание — это лишь мелочь, просто его хотелка, которую он добился за короткий срок. Выиграл. И получил свой приз — мой байк. Я почему —