и, возможно, заняться чем-то личным. Понимаешь, о чем я?

— Тем более тебе стоит остаться здесь. Потому что ничем таким мы заниматься не будем, — отрезаю я, люто покраснев от возникших бурных фантазий.

Выхожу на улицу, и пораженно распахиваю рот.

— Ой! А это что еще за маршрутка? — встаю возле Антона, удивленно оглядывая огромную припаркованную машину. — Где байк?

— Маршрутка? — хмыкает он, насмешливо выгибая брови. — Ну ты скажешь тоже… — смеется, — садись, неМалявка. Все вопросы потом.

Окидываю его зачарованным взглядом. Он надел широкие штаны с огромными карманами и черную куртку. И волосы у него немного взъерошены. Отсюда вывод — мы явно не в ресторан отправимся.

Заползаю на переднее сиденье. Довольно-таки необычно, не похоже на стиль Антона. А как же крутые спортивные тачки и мотоциклы? Хмыкаю.

— Куда ты меня везешь? — интересуюсь, разглядывая вид за окном. Там деревья, бесконечная трасса и огромная полная луна следует за нами по пятам. — Это дорога на гоночный трек?

— Почти угадала, — улыбается, переводя на меня взгляд. Но потом снова устремляет все свое внимание на дорогу. — Только это сюрприз.

— Сюрприз? — я сама растягиваюсь в довольной улыбке.

Внутри все закипает от волнительного яркого предвкушения. Ерзаю по сидению в нетерпении.

Машину кидает на кочках, потому что мы поворачиваем на бездорожье, ведущее в лес. И тут я немного пугаюсь.

Антон ловит мое состояние и тут же отшучивается:

— Я не утверждал, что я не маньяк.

— Антон… — мой голос выдает нервный тик.

Не стала рассказывать ему о том, что мне повсюду мерещится сталкер. Не хочу показаться нервозной.

— Ты уверен, что стоит это делать? — огладываю мрачный вид по сторонам. — Свидание в лесу, это, бесспорно, круто, но… все-таки, уже поздний вечер.

— Никогда не делаю того, в чем я не уверен.

Проехав так еще какое-то время, мы останавливаемся на открытой лесистой возвышенности.

— Подождешь здесь немного, — говорит Антон. — У меня все подготовлено. Мне нужно буквально десять минут.

— Хорошо, — пожимаю плечами. — Давай.

Он включает музыку, наклоняется и кротко целует в губы, затем, выходит из машины. В боковом зеркале я вижу, что он разводит костер. Это очень странное свидание. Что он задумал? А как же лоск дорогих ресторанов… все отличается от того, что было раньше. И мне жутко интересно. Усидеть на месте трудно. Верчусь юлой.

Он открывает багажник, что-то там делает, выгребая вещи и распутывая какие-то провода. А я перегибаюсь через сиденье, чтобы подсмотреть.

— Не подглядывать, — строго говорит. Но я слышу улыбку в голосе. — Отвернись, неМалявка.

Когда он заканчивает, подходит и отворяет мне двери, галантно подает руку. Я выпрыгиваю из машины, в прямом смысле. Потому что она довольно-таки высокая. Осматриваюсь.

Костер уже разгорелся, искры летят в разные стороны. И освещение от огня, вкупе с луной и легким синеватым сумраком вечера — волшебное.

Он расстелил заднее сиденье. Внутри — плед, мягкие подушки, напитки и пицца. И все вокруг украшено играющими огоньками фонариков. Даже несколько деревьев обвиты ими. Видимо, он подготовил это в течении дня. Тонкие золотистые струнки света, переплетенные между собой. Дух захватывает.

— Как тебе? Нравится? — задает вопрос, и возникает такое чувство, что он волнуется. — Я хотел тебя удивить. Сделать что-то особенное и неожиданное. Сделать все сам.

— Ооо, — у меня сердце галоп выдает. Мне так приятно, и не только сама атмосфера, но и его старания. Ведь я знаю, что он к такому не привык. — Ты определенно справился с поставленной задачей. Удивил.

Антон вдруг напрягается.

— Надеюсь, в хорошем смысле?

— Конечно! Это… в смысле… я в восторге! — бросаюсь к нему с объятиями. Целую в шею, впитываю его аромат, закрываю глаза и блаженствую. — Кто бы знал, что такая ледышка, внутри — совершенный романтик.

— Что? Я не романтик, — он мрачно сводит брови на переносице и отстраняется. — Не придумывай.

— Ты что же? Смутился? — внимательно вглядываюсь в его лицо.

Это откровение, дошедшее до меня, просто взрывает. А он в ответ лишь фыркает и горло прочищает. Отмахивается.

— Перестань… я никогда… ты же меня знаешь.

Ох, он определенно смутился. Такого еще не бывало. Я начинаю смеяться. Внутри появляется такое сильное яркое счастье, что словами не передать. Эмоциональный фейверк.

— Не покраснеешь? — подначиваю его.

— Никогда, — отрезает жестко.

Берет что-то из пакета и идет к костру.

— Погода сегодня классная, — пытаюсь сменить тему, потому что, Антону явно не нравится, к какому выводу я пришла. Ведь этот кирпичик не любит выдавать эмоции. Для него это слишком трудно. — Думаешь, не будет дождя?

— По прогнозу не ожидается, — бормочет, все еще отстраненно. — Черт, как это делается? Просто запечь?

Я подхожу к нему. Забираю пакет маршмеллоу и палочки.

— Давай лучше я? Мы с папой и мамой в детстве часто ездили в походы вместе. Я в этом спец.

Знаю, что это легко и ему не составит труда. Но мне тоже хочется поучаствовать в организации этого свидания. Беру палочку и нанизываю на нее зефирку.

Антон подчиняется — наблюдает, как я это делаю и подаю ему. Сажусь на корточки и опускаю свою в костер. Он тоже.

— Атмосфера обалденная, — осторожно продолжаю его хвалить. — Мне так хорошо.

И это действительно так. Воздух пропитан дыханием лета. Звезды мерцают ярко. У нас в городке редко такая погодка. В основном — дожди.

— Очень вкусно, да?

— Я еще взял горячий шоколад, — мы идем к машине садимся на плед, и он подает мне стакан, налив напиток из термоса. И пиццу. — Почему отказываешься?

Он удивляется, когда я делаю лишь маленький глоток и отставляю кружку, а пиццу вообще не беру.

— Я с сегодняшнего дня на диете, — отвечаю нехотя.

— Что? — весело смеется. — Ты же так любишь покушать. Что это опять влетело в твою маленькую фантазийную головушку?

Откладывает напиток и пиццу, и обнимает меня. Я отворачиваю голову. Он проводит ладонью по моим волосам. Взлохмачивает их.

— Говори давай, — настаивает он. — Не томи.

— У тех девиц красивые фигуры, а мне до них далеко.

— Каких девиц?

— Не делай вид, что не понял о ком я, — надуваю щеки.

— Кто тебе сказал, что у тебя плохая фигура? — с улыбкой в голосе.

— Никто. Я сама знаю.

— Это глупости, — смеется он, нежно целуя в макушку. — Ты самая красивая.

— Да, но я застряла в раме окна! Застряла, словно жирный хомяк в мышеловке! Мне до сих пор так стыдно!

На эту фразу он не сдерживается, начинает ржать, прикрывшись ладонью.

— Варь, там отверстие было узкое, — пытается успокоить мое разбушевавшееся возмущение. — Любой бы застрял.

— Нет, я уверена, что Каринааа, не застряла бы. Проскользнула улиточкой и все.

— Какая