“Сержант очень настойчиво объяснял мне о защите доказательств, чтобы они могли быть представлены в военном или гражданском суде. Так имеет ли значение версия AIMS? Я написал программу и могу отправить копию в понедельник утром, чтобы она была у нас во вторник, если это поможет.”

Они были не столько злы на него, сколько сбиты с толку.

“Они разные?”

“Их не должно было быть, но я не знаю, какая версия использовалась для создания этих отчетов. Мы всегда предполагали, что западные немцы узнали о AIMS, увидев, что он используется армией или Королевскими военно-воздушными силами там. Вчера мне сказали, что это немецкая программа безопасности. Насколько я знаю, Министерство начало использовать немецкую версию, не зная, что у них есть своя версия. Я только повторяю то, что сказал вчера суперинтендант. ”

Броуди был хорошим полицейским, поэтому после 20 секунд ругани, адресованной ситуации, а не Эндрю, он успокоился и снова начал задавать вопросы. Остальным членам команды, которых он подозвал.

“У нас есть эти отчеты, которые, как мы определили, поступают от AIMS, которая, как мы думали, была западногерманской системой. Правильно?”

Многие кивают.

“Маклеод, ты говоришь мне, что для этих распечаток должны быть компьютерные файлы. По определению не может быть одного без другого. Я правильно понимаю?”

“Да. Файл создается и сохраняется на компьютере в виде определенного файла. Затем он распечатывается, и это то, что у вас есть здесь”.

Броуди посмотрел на команду.

“У нас есть компьютерные файлы?”

В конце 2010-х это самый абсурдный и невероятный отрывок. Но в 1984 году это было реальностью. В 1980 году предприятия начали инвестировать в компьютеры, а затем потратили следующие два года на то, чтобы оправдать инвестиции, а затем получить от них отдачу. Правительство не было первым разработчиком, по крайней мере, с точки зрения большого количества микрокомпьютеров. У них было значительное количество мэйнфреймов, но они воздерживались от того, что должно было стать стандартными ПК. Плюс вооруженные силы вряд ли были благоприятной средой для хрупких и темпераментных машин. Как только они начали сталкиваться с инцидентами или ситуациями, в которых были задействованы компьютеры, началось институциональное обучение, и для всех были организованы обязательные курсы. Но это было одно из первых расследований, и команда оказалась неподготовленной.

Было ясно, что они не знали. Итак, угадайте, кто был назначен компьютерным экспертом команды? Вестергаарду теперь приходилось 100% времени наблюдать за Эндрю, не обучая его полицейским процедурам как таковым, а объясняя все по ходу дела. Прежде всего, Эндрю пришлось позвонить Джулиану и попросить его прислать две копии AIMS. Эндрю хотел получить копию версии, которую они первоначально продали правительству, но также хотел получить копию окончательной версии, которую они лицензировали для Siemens. Броуди не собирался разрешать ему использовать это, за исключением случаев крайней необходимости, потому что даже Эндрю мог видеть, к какой юридической неразберихе приведет использование того, что по сути было персональным программным обеспечением в рамках правительственного расследования. Но они также пропали, и подозревались в шпионаже, части нового британского танка с новым типом брони. Итак, Броуди попросил Эндрю позвонить. Джулиан довольно быстро прочитал между строк и не задавал слишком много вопросов. Он пообещал отправить два диска первым делом в понедельник утром, и они будут в Лондоне к утру вторника. Броуди был готов к задержке на полдня, чтобы доставить их туда из штаб-квартиры, а не признать, где проводилось расследование. Итак, это было сделано.

Остаток дня мы просматривали все улики в поисках как других распечаток AIMS, так и, что более важно, важнейших дисков с настоящими файлами на них. После того, как Эндрю целый день танцевал вокруг да около, ему наконец сказали, что они искали, и насколько это важно. К вечеру субботы они просмотрели все улики в главном следственном кабинете, и дисков там не было. Они нашли распечатки AIMS для четырех разных отчетов. Все из одного полка, все из одной казармы, но в разное время. Наконец они были готовы. Затем Броуди поднял еще один вопрос.

“Маклеод, как тебе платят? Кто-нибудь говорил с тобой о том, что означает выполнение этой детали?”

Эндрю об этом не задумывался. Он работал гражданским лицом в Министерстве обороны, а не военным, но были моменты, когда казалось, что ему отдали приказ и от него ожидали подчинения. Правда заключалась в том, что Эндрю был студентом на лето и даже не мог сказать Броуди, платили ли ему почасовую ставку как наемному работнику или он получал ежемесячную зарплату. Эндрю понял, что количество денег, которые он заработает, никак не повлияет на то, согласится он на работу или нет, он не знал. Что делало его похожим на настоящего ублюдка. Как оказалось, Эндрю был сотрудником с почасовой оплатой, которому платили еженедельно. Из-за того, что его затащили в команду вдали от обычного офиса, и из-за того, что он работал сверхурочно (в среднем все лето он работал по 60 часов в неделю), весь персонал был взбудоражен. Становилось только хуже, но в те выходные Броуди сделал пометку позвонить Дэйву Мэннерсу и попросить его начать оформление документов, чтобы Персонал мог следить за Эндрю.

Печальная реальность заключалась в том, что у него все равно не было возможности потратить деньги. Кроме кружки пива в баре в столовой тем вечером. Эндрю пошел с командой в бар после ужина, но откинулся на спинку стула и слушал. Одна из вещей, которую он быстро усвоил в раннем возрасте, заключалась в том, что у военных есть свой собственный язык, сокращенный способ описания вещей. Отправляясь в лагеря на выходные или на целые недели, ты кое-что из этого подхватил, часто по контексту, но ты начал быть частью племени, по крайней мере, по краям. Но ты всегда был просто ребенком из CCF или бесполезным внебиржевым идиотом, поэтому тебя терпели, но никогда не принимали. И да помогут тебе небеса, если ты попытаешься раздувать из мухи слона и использовать жаргон регулярных войск. Эндрю видел, как пару парней из внебиржевого магазина просто выхолостили, к счастью, скорее словесно, чем буквально, за такое вскочившее псевдо-притворство. Эта следственная группа, возможно, на треть состояла из военных, и снова Эндрю все еще не был уверен, поскольку его никому не представляли из полиции МО. Еще несколько человек были бывшими военными, и, возможно, половина - гражданскими. Эндрю находился на нейтральной территории, находясь в армейских лагерях и штабе более пяти лет, но не был одним из них. Итак, он слушал истории, все они