цветов и текстур. Джулс смотрит на тело Марго, лежащее на холодном бетонном полу. Мадемуазель де Лоран не солгала и оставила последнее слово за собой. Ее кровь, ее фирменная подпись навсегда останется на полотне. Марго выиграла.

Ошеломленная и теряющая связь с реальностью Джулс ложится и ползет в сторону картины. В этот момент она слышит вдалеке вой сирены, а где-то рядом – визг шин сорвавшегося с места автомобиля.

Глава сорок шестая

Манхэттен

Эллис слышит, как они входят в палату, как Джулс шепчет Адаму, чтобы шел вперед, потому что ей надо собраться с духом, прежде чем увидеть «его».

«“Его” – это меня», – думает Эллис.

Удивительно устроена жизнь: когда один орган чувств отказывает, другой начинает работать за двоих. Глаза больше не видят, зато улучшился слух – стал острым, как в молодые годы. Звуками по-прежнему можно наслаждаться.

Джулс уже в палате, Эллис это чувствует и представляет себе, что предстало ее взору: обмякшее тело, принадлежащее некогда королю мира моды – человеку, скрывавшему свое прошлое. Когда он входил в комнату, разговоры смолкали. Теперь все изменилось, он просто кусок мяса.

Вчера приходил Адам и прочел ему статью Джулс, которая попала на первые полосы газет и рассказала миру о прошлом Эллиса Баума. О том, как его мать убили нацисты, как он бежал в Америку, рос в детских домах, стал всемирно известным дизайнером обуви, а еще о его неразрывной связи с последней работой Эрнста Энгеля. Мисс Роф написала и о преступлениях Марго де Лоран – убийстве, похищении человека, – а также о ее безграничной алчности. А еще о местонахождении похищенной у Гайслера коллекции. Ну и, наконец, Джулс помогла восстановить репутацию Дэна Мэнсфилда. О нем будут вспоминать не как о человеке, павшем жертвой собственных соблазнов, а как о знаменитом журналисте, погибшем, пытаясь разоблачить преступников. Есть еще одна приятная новость, которую Эллис втайне смакует: Гриффин Фройнд отправится в тюрьму за торговлю произведениями искусства, украденными нацистами. Что же касается картины… Мама скоро будет дома.

– Джулс! – зовет Эллис. – Это правда?

– Да, правда! – смеется она, теперь уже звук идет от изножья кровати. Впрочем, даже смех теперь другой: нарочито веселый, предназначенный для того, кто страдает и умирает. Эллис слышит такой уже целую неделю.

Внезапно он ощущает пальцы Адама на своей ладони. Мальчик навещает его почти каждый день. Поток посетителей не прекращается. Все, кто дорог Эллису, в последние дни приходят в больницу – отдать дань уважения и на всякий случай попрощаться: жена, дочери, внучки, кое-кто из сотрудников, его водитель Пол, ну и, конечно, Генри. Он в подробностях рассказал, как передал в полицию все сведения, которые ему удалось собрать о деятельности Фройнда в течение последнего месяца. Гриффин хвастался, рассказывая о своих криминальных клиентах и о краденых картинах, которые им толкал. Об остальном Эллис знать не хочет.

«Я скучал по тебе, – сказал фотограф, когда они остались наедине. – Каждый божий день. И буду скучать каждый день, когда тебя не станет».

– Эллис, – начинает Джулс, прерывая поток воспоминаний. – Картина… Она здесь. Ее сейчас поднимут. Я нашла ее.

Ну что за девушка! Дэн мог бы ею гордиться.

«Только не плачь, – говорит себе Эллис. – Они пришли посмотреть не на рыдания старика, а на его радость от воссоединения с мамой». Вдалеке слышится звук тяжелых шагов, кто-то приближается к палате. Эллис неожиданно осознает горькую реальность и хватается за грудь, пытаясь усмирить грозящее выскочить наружу сердце. Полотно здесь, только он не сможет его увидеть.

– Не волнуйся, – успокаивает его Адам. – Это охранники. Мы приняли меры безопасности, чтобы холст больше никто не смог похитить.

«Мой мальчик, – думает Эллис. – Это ведь все Джулс, так? Именно из-за нее ты снова полон жизни, а не погружен в себя. Она особенная…»

Он слышит, как разворачивают рулон, и больше не может сдерживаться.

– Я не увижу маму. Я не смогу… – стонет Эллис.

Джулс берет его руку.

– Она сейчас здесь, вот что важно. – Голос звучит мягко, в нем слышна материнская нотка, в точности как тогда, когда они возвращались из Берлина после встречи со Стефаном Дасселем. – Помните, что однажды сказал Эрнст Энгель? Искусство нельзя увидеть, его можно почувствовать.

По лицу Эллиса струятся слезы. Адам и Джулс сажают его перед картиной, которую он не видит. Охранники кладут полотно на кровать, на укрытые одеялом ноги Эллиса. Адам берет руку деда, и они вместе исследуют холст – сверху донизу.

– Это ее волосы… Золотые, как солнечные лучи. Помнишь, как они пахли?

– Да. Цветами. – Эллис зажмуривается и видит, как мама расчесывает длинные светлые пряди, глядясь в овальное зеркало туалетного столика.

– Глаза у нее голубые. И не просто голубые, а того оттенка, который приобретает морская вода в пять утра, – тихо продолжает Адам. – Представил?

– Да, да, я вижу. – Эллис не кривит душой. Мозг услужливо воскрешает нужное воспоминание: мама сидит рядом с ним на кровати и гладит по голове. Ему приснился страшный сон.

Джулс берет другую руку Эллиса и проводит ею по полотну, следуя изгибам тела Аники, к пожирающим ее языкам пламени.

– Эллис, вы чувствуете эти цвета? Страсть, которой дышит картина? Здесь сплелись малиновый, синий, золотой, зеленый, оранжевый… – Джулс осекается. Она знает, что к пигментам примешалась высохшая кровь Марго. – Даже фиолетовый. Эрнст Энгель использовал всю палитру.

– Да, я чувствую.

– Эллис, – мягко говорит девушка, – холст останется здесь, присмотрит за вами. Вы его не видите, зато будете чувствовать. Пока… – Она замолкает.

Эллис крепко сжимает пальцы Джулс – так малыш цепляется за руку взрослого.

– Спасибо, что вернула ее мне.

Он вспоминает свою красивую и смелую мать – такой, какой она была в последний день. Эллис, маленький беспомощный мальчик, наблюдал из окна, как ее вели по улице, одетую в любимое платье и туфли на каблуках, на последнюю смертельную прогулку. А все вокруг смеялись и глумились над ней – солдаты, соседи, владельцы магазинчиков. Тогда он не смог спасти маму или защитить ее.

– Наконец-то она в безопасности.

«Теперь я могу уйти», – думает Эллис. Его тело замирает.

Эпилог

Пришли все. Церемонию прощания организовали в штаб-квартире компании в Мидтауне. Взгляд Джулс скользит по знакомым лицам собравшихся в богато украшенном вестибюле, чтобы почтить память выдающегося человека Эллиса Баума. Его родные, Генри, сотрудники фирмы, известные дизайнеры и знаменитости, прилетевшие со всех концов света, Брэм Бэккер, мама, Луиза. Даже их портье Оуэн пришел, чтобы отдать дань уважения не только удивительному человеку, но и его истории,