Впервые в жизни Андрей своими глазами увидел, как у человекапропало лицо. Оно только что было и даже выражало негодование и презрение и ещекакие-то сложные чувства, и вдруг оно исчезло. Лица, по крайней мере того, чтобыло, внезапно не стало. Оно превратилось в жалкую и страшную маску, отдаленнопохожую на то, прежнее, очень благородное и красивое лицо Лидии ПетровныМерцаловой.

Андрей отвернулся.

Уцепившись длинными костлявыми пальцами за край стола,Мерцалов-отец сел обратно в кресло, и рука его как будто помимо его волибессильно поехала по наборной деревянной крышке и потащила за собой бумаги,газеты, ручки, подставку для щегольской английской трубочки.

Андрей смотрел, как все это исчезает за краем стола и сшуршанием валится на пол.

Ему было совершенно наплевать на этих людей. Он не верил вих чувства и не хотел им сочувствовать. Они-то как раз были для него простоработой.

Сергей не был. И Ирина не была. И Клава Ковалева не былатоже. А эти двое интересовали майора Ларионова постольку, поскольку моглисообщить ему нечто такое, чего он пока не знал сам.

– Мы ждем, – сказал он майорским голосом. – Поторопитесь,пожалуйста.

– Да, – даже не сказал, а выдохнул Леонид Андреевич Мерцалови стал шарить рукой по столу в поисках своей трубочки. Очевидно, он так и неувидел, что свалил все на пол. – Да. Нам следовало догадаться, что вы в концеконцов все-таки узнаете. Я так и думал, я знал, что так и будет…

– Леня, перестань, – приказала Лидия Петровна, но как-тожалобно приказала, без прежнего королевского высокомерия.

– Лида, Лида… – забормотал Леонид Андреевич и прикрыл глаза.Морщинистые веки дрожали, на старческих ресницах показались слезы. Андрейсмотрел ему в лицо, и ему казалось, что он присутствует на репетиции трагедии“Макбет”. От злости у него даже задергалась жилка под левым глазом – верныйпризнак скорого взрыва бешенства.

– Да! – вдруг снова страстно воскликнул Леонид Андреевич. –Да! Мне придется сказать вам, но знайте, что он ни в чем не может быть виноват.Ни в чем… Он просто очень самолюбивый, очень ранимый и очень гордый мальчик.

– Кто? – спросил Полевой, которому тоже надоела вся этапочти шекспировская петрушка. – О ком вы говорите?

– О своем сыне, – сказал Леонид Андреевич. – Он не мог убитьСережу. Нет, не мог.

– Наш сын никогда не мог бы… – заговорила Лидия Петровна иприжала руки к груди. – Вы должны это понять, и если только у вас есть хотькапля разума…

– У вас было два сына, – перебил Андрей. – Два. Вы непомните?

Он вытер о джинсы влажные руки – привычка, от которой летдесять его отучала мама. И почти отучила.

– У нас был один сын! – вскрикнула Лидия Петровна, и вголосе у нее зазвучали слезы. – Мы взяли мальчика из детдома потому, что у насмного лет не было детей. Мы ждали, надеялись, а потом решились на усыновление.Мы долго выбирали, искали подходящего, потому что возиться с младенцем намсовсем не хотелось, мы всегда много работали. Кроме того, наследственность… Мыне могли взять первого попавшегося ребенка. А вдруг у него оказались бы… – Онаумолкла на секунду, и муж ей подсказал:

– Отклонения.

– Да, отклонения, – уцепившись за это слово, продолжалаЛидия Петровна. – И надо же было так сложиться, что через год у нас родилсяПетя! – Лицо у нее просветлело. – Наш собственный, замечательный мальчик. Нашнаследник. Наша плоть и кровь. Решение всех наших проблем, воплощение мечты…

– И детдомовский пацан стал вам не нужен, – Андрей закурил,не спрашивая разрешения. – Но сдать его обратно вы не решились потому, что этоиспортило бы вашу репутацию. Так?

– Вы что? – поразилась Лидия Петровна, и на миг из-под еенового постаревшего и страдающего лица выглянуло старое, красивое ивеличественное. – Осуждаете нас?

– И не думаем даже, – заверил Полевой насмешливо. – Какможно…

– Мы вырастили его и дали образование. Мы выполнили свойдолг, – сказала Лидия Петровна высокомерно, – но он как был, так и остался…чужим. Он все и всегда делал по-своему, начиная с того, что внезапно извосьмого класса ушел в медицинское училище. А потом его женитьба, и всеостальное…

– Он оказался более талантливым, чем ваш Петя, да? – спросилАндрей. – Он стремился быть Мерцаловым даже больше, чем вы. Он был Мерцалов сголовы до ног. Он даже медициной стал заниматься потому, что ему хотелосьдоказать вам, какой он настоящий Мерцалов. А Мерцаловым был не он, а Петя.

– Да как вы смеете говорить нам это?! – Лидия Петровна пошлапятнами, и ее худая рука сжалась в кулачок. – Что вы знаете о нас, чтобы делатьтакие выводы?!

– Я знаю о вас достаточно, – уверил Андрей. – Вполнедостаточно, Лидия Петровна. Сергей оказался более Мерцаловым, чем ваш сын, и выэтого ему так и не простили. И Ирину не простили, которая любила его. Верно?

Опять повисло молчание. Андрей докурил и затушил сигарету.

– Ближе к делу, пожалуйста, – сказал он сухо. – Чтопроизошло той ночью?

– Ирина позвонила нам и оставила сообщение, что Сережа ушелс собакой и не вернулся, – несчастным голосом продолжал Леонид Андреевич. – Мыиспугались. Мы знали, что в последнее время он только и делал, что ссорился сПетей, заставлял его жениться на этой девице, грозил, что не будет давать ейденьги, что позвонит Тихонову, у которого Петя работал… А у Пети только-тольковсе стало налаживаться, в смысле работы…

– И личной жизни, – вставила Лидия Петровна, деликатносморкаясь в платок. – Он стал встречаться с Машей Тихоновой, дочкой профессора,и мы были так рады… Но с Сергеем же никогда и ни о чем невозможно былодоговориться… Он всю жизнь шел напролом и совершенно отказывался принимать вовнимание интересы других…

И покупал вам мебель, и возил вас на курорты, и содержалвашего внука, хотя вовсе не обязан был этого делать. Он думал, что в ответе завсю семью, и хотел, чтобы эта семья в конце концов признала бы его своим. А онаникак не признавала.

Андрей вытащил из пачки следующую сигарету и прикурил еетолько с третьего раза. На родителей Сергея Мерцалова он не мог смотреть.

– Мы подумали, что, может быть, Петя… Тем более что его небыло дома. Мы думали, что Петя наконец не выдержал давления, которое на негооказывал Сергей, и сделал что-нибудь непоправимое… – Леонид Андреевич закрыллицо рукой. – Мы так боялись…. Нет, вы не подумайте, мы даже представить себене могли…

– Вы поехали к Сергею, – сказал Андрей, морщась от того, чтодымом тянуло ему прямо в глаза. – Вы не стали подниматься к Ирине, а пошли вскверик, где обычно Сергей прогуливал свою собаку. Вы искали его, потому чтобыли готовы к тому, что он убит. И нашли. Нашли?