– Мы прекрасны! – крикнул из второго ряда немолодой человек с седым хвостом и в потрепанной футболке. Смех всколыхнул собрание.

– Это без вопросов, – ответил Бейли, – а еще? Это говорит нам о том, что «Сфера» умеет привлекать людей к участию. И многие в Вашингтоне это признают. Кое-кто в округе Колумбия считает, что мы – то самое решение, которое до ста процентов повысит участие граждан в демократических процессах.

За спиной у Бейли появился знакомый портрет Дяди Сэма, который тыкал пальцем в аудиторию. Рядом появилась другая фигура – сам Бейли, в таком же костюме и в такой же позе. Все заржали.

– И теперь мы переходим к центральному вопросу нашего сегодняшнего заседания, а именно: что, если профиль в «Сфере» будет автоматически регистрировать пользователя на избирательном участке?

Бейли окинул взглядом присутствующих, снова задержался на Мэй и ее зрителях. Мэй посмотрела на браслет. «Аж мурашки по коже», – написал один пользователь.

– Чтобы зарегистрироваться в «АУтенТы», нужно быть реальным человеком, с реальным адресом, полными личными данными, реальным номером соцстрахования, реальной и удостоверенной датой рождения. Иными словами, надо предоставить всю ту информацию, которая требуется избирателю при регистрации. Собственно, как вы знаете, информации у нас гораздо больше. Почему бы с этими данными не допустить вас к выборам? Или, что еще лучше, почему бы правительству – нашему или любому другому – не считать, что вы уже зарегистрированы, едва вы создали профиль в «АУтенТы»?

Сорок голов в зале закивали – одни соглашались, что это разумная идея, другие явно и сами давно об этом задумывались и уже не раз обсуждали.

Мэй глянула на браслет. Аудитория росла быстрее, по десять тысяч человек в секунду, и теперь превышала 2 400 000. Прилетело 1 248 сообщений. В основном за последние полторы минуты. Бейли глянул на свой планшет, несомненно, видя те же показатели, что и Мэй. И с улыбкой заговорил снова:

– Нет причин так не поступать. И со мной согласны многие законотворцы. Например, член конгресса Сантос. И я получил устные подтверждения от еще 181 члена конгресса и 32 сенаторов. Все они готовы продвигать закон, по которому профиль в «АУтенТы» автоматически регистрирует пользователя как избирателя. Неплохо, да?

Плеснули аплодисменты.

– А теперь вдумайтесь, – сказал Бейли, и шепот его истекал надеждой и изумлением, – только вдумайтесь, чего мы добьемся, сделав шаг к полному участию во всех выборах. Больше не будут ворчать в ложах критики, не пожелавшие голосовать. Не будет кандидатов, избранных внезапным натиском маргинальных групп. Как понимают в «Сфере» все, с полнотой участия приходит полнота знаний. Мы знаем, чего хотят сфероиды, потому что мы их спрашиваем, а они знают, что без их ответов невозможно создать всестороннюю и адекватную картину желаний сообщества. И если применить ту же модель на уровне государства, на выборах, мы, я думаю, получим участие, близкое к ста процентам. Стопроцентную демократию.

По залу пробежали аплодисменты. Бейли широко улыбнулся, и поднялся второй Волхв. Очевидно, презентация закончилась – во всяком случае, Стентон так решил. Но у Мэй созрел замысел, и она нерешительно подняла руку.

– Да, Мэй? – сказал Бейли; лицо его застыло в широченной триумфальной улыбке.

– Я просто подумала, нельзя ли сделать следующий шаг. В смысле… Ну, вообще-то я не знаю, можно ли…

– Нет-нет. Продолжай. Ты хорошо начала. Я люблю слова «следующий шаг». Так и создавалась эта компания.

Мэй оглядела собравшихся – на лицах ободрение пополам с тревогой. А потом ее взгляд упал на Энни, и поскольку та смотрела сурово, недовольно, будто ждала или надеялась, что Мэй потерпит неудачу и выставится дурой, Мэй взяла себя в руки, глубоко вдохнула и продолжила:

– Хорошо. Вот ты сказал, что мы можем добиться почти стопроцентного участия. И я подумала, нельзя ли просто оттолкнуться от этой цели и предпринять все те шаги, которые ты описал. Применить все инструменты, которые у нас уже есть.

Мэй огляделась, готовая замолчать, если заметит хоть одно скептическое лицо, но увидела только любопытство, медленные коллективные кивки людей, привычных к упреждающему одобрению.

– Продолжай, – сказал Бейли.

– Я просто складываю мозаику, – сказала Мэй. – Первое: мы все исходим из того, что стопроцентное участие нам желательно. Все считают, что стопроцентное участие идеально.

– Да, – сказал Бейли. – Таков идеал идеалиста, безусловно.

– А сейчас в «Сфере» зарегистрированы 83 процента американцев, имеющих право голоса?

– Да.

– И, похоже, мы движемся к тому, что избиратели смогут регистрироваться или даже голосовать прямо через «Сферу»?

Голова у Бейли закачалась из стороны в сторону в некоем смутном сомнении, однако он улыбался, взглядом подталкивая Мэй дальше:

– Небольшая натяжка, но ничего. Продолжай.

– Тогда почему нельзя обязать всех избирателей регистрироваться в «Сфере»?

В зале заерзали, кто-то заахал – в основном сфероиды постарше.

– Дайте ей договорить, – произнес кто-то. Новый голос. Мэй оглянулась и у двери увидела Стентона. Он скрестил руки на груди, уперся глазами в пол. Посмотрел на Мэй и отрывисто кивнул. Она вновь нащупала свой вектор.

– Да, я понимаю, что первая реакция – сопротивление. Как можно обязать кого бы то ни было пользоваться нашими услугами? Но не стоит забывать, что у граждан этой страны много разных обязанностей – и так оно устроено в большинстве индустриальных стран. Вы обязаны отправлять детей в школу? Да. Это обязательно. Это закон. Дети обязаны учиться в школе или вы должны обеспечить им домашнее образование. Так или иначе, это обязательно. Вы обязаны регистрироваться на призывных пунктах. Вы обязаны избавляться от мусора как полагается; нельзя разбрасывать его по улицам. Вы обязаны получить права, если хотите водить машину, а когда водите, обязаны пристегивать ремень безопасности.

Опять вступил Стентон:

– Мы требуем от людей уплаты налогов. И уплаты взносов соцстрахования. И участия в работе суда присяжных.

– Вот именно, – сказала Мэй, – и мочиться в доме, а не на тротуаре. У нас же десятки тысяч законов. Мы предъявляем к гражданам Соединенных Штатов кучу легитимных требований. Почему нельзя обязать их голосовать? Есть немало стран, где это обязанность.

– Здесь тоже предлагали, – сказал один пожилой сфероид.

– Но не мы, – возразил Стентон.

– Я о том и говорю, – кивнула ему Мэй. – Прежде не было таких технологий. В любой другой исторический момент всех отыскать, зарегистрировать, а потом сделать так, чтоб они проголосовали, потребовало бы неподъемных затрат. Ходить по домам. Возить людей на избирательные участки. Все это было неосуществимо. Даже в тех странах, где голосование обязательно, к нему не принуждают. Но теперь нам это доступно. Просто сравниваем списки избирателей с базой данных «АУтенТы» – и находим половину отсутствующих. Регистрируем их автоматически, а в день выборов обеспечиваем их явку.