– Какой кошмар! А что если Тиринмин и Тсул не выстоят? А если не выстоит и столица? Куда они ударят дальше? Неужели весь Добраобар попадёт в рабство к жестокому королю, – запричитал Омнус.

– Я не знаю. Все эти вопросы нужно задавать военачальникам, а я всего лишь капитан, – пожал плечами Бердар.

– Вот и отправляйтесь вместе с капитаном. Может, гоуданский магистрат даст вам какие указания, – вмешался начальник заставы.

– Демтэй, это известный в столице человек. Быть может, всё-таки пропустите их в Утрил? – вступился за них Бердар.

– Я уже всё сказал. У меня чёткое поручение, я должен выполнять приказ и не хочу, чтобы меня сочли предателем, особенно во время войны. Любая, самая хилая шлюпка, приплывшая со стороны Аскафласа, отправится отсюда назад. Никто не отсидится в Утриле.

– Но нам не нужно в Гоудан. Нам нужно… – начала было ворожея.

– Госпожа Тесса, – прервал её Кэлбен, – не стоит, идёмте.

У самых дверей она ещё раз повернулась и прокричала начальнику:

– Нам нужно в Аянту!

Но тот лишь ухмыльнулся и жестом показал, что им пора покинуть помещение.

Когда они спустились к пирсам, Бердар, увидев железный корабль путешественников, был как и все крайне удивлён и восторгался даже больше, чем Бромсберт, который волей случая стал первым его капитаном. Тем временем ворожея и старый механик в голос убеждали Кэлбена, что нужно попробовать как-то ещё подступиться к несговорчивому начальнику заставы. Но тот и слушать не хотел, поскольку был вполне доволен исходом переговоров. Пререкания шли какое-то время на повышенных тонах, но их внезапно прекратил Бердар.

– Ради такой прелестнейшей особы я, полагаю, смогу вам помочь, – сказал он, улыбаясь Тессеральде и накручивая ус.

– Вы развернёте парусник и повезёте нас в Утрил? – усмехнулся Кэлбен.

– Такого, боюсь, я не смог бы себе позволить. Но… с вашим наичудеснейшим «Корсаром» есть один способ попасть в наш город.

– Дайте угадаю: перебить всю стражу, поджечь мост и спрятаться внутри? – фыркнул караванщик, указав большим пальцем на корабль.

– Фу, как грубо. Что вы, есть куда более изящный маневр.

– Я весь… нет, мы все – во внимании.

– С вашим судном, – оглянулся он, перейдя почти на шёпот, – вы можете проплыть под Дарлидами.

Кэлбен сощурился, ожидая объяснения, но тут вмешался Бромсберт.

– Бердар, это как же?

– Ты помнишь старые шахты чуть ниже по реке?

– Да, меня сегодня уже расспрашивали о них, когда мы шли мимо. Что с того? Да, там, вроде бы, был какой-то грот, но он ведёт в глубь горы, к штольням.

– Верно. Но поговаривают, – подмигнул он, – что в давние времена этим проходом пользовались контрабандисты из Утрила, чтобы обойти крепость.

– Я не видел гротов вверх по течению до самого города. Там же сплошной лес и пологий берег, а скалы заканчиваются тут, – удивился Бромсберт.

– Ты мог чего-то и не разглядеть.

– Давай на чистоту. Ты сам когда-то возил ворованное этим путём?

– Да что ты такое говоришь? Чтобы я? – возмутился Бердар. – Но голову даю на отсечение, что путь есть. Откуда знаю? Из надёжных источников. Как бы то ни было, у вас, похоже, вариантов не густо, – протянул он, поглаживая усы.

– Мы поплывём! – радостно воскликнула ворожея.

– Госпожа Тесса, – поморщился караванщик, – неужто вам не хватило заброшенных тоннелей Аскафласа?

– Уверена, в этих ничего не будет! К тому же вы сами сказали, что идти пешком по лесу очень опасно. Ваши слова.

Кэлбен, закатив глаза, досадливо вздохнул, после чего повернулся к Бердару и сказал:

– В таком случае, любезный, не одолжите нам пару бочек дёгтя? Похоже, факелов нам понадобится немало.

Утрильский парусник отшвартовался и двинулся вниз по реке. Матросы сгрудились на палубе, наблюдая доселе невиданное и неслыханное: колесо «Корсара» замолотило по воде, корабль подался назад, развернулся, описав дугу, а затем поплыл вслед за ними. Впрочем, дивным судном они любовались не так уж и долго. Как только показалась заводь с полусгнившими пристанями, железная стрела с механическим колесом повернула и скрылась за утёсом, остановившись у причала.

– Опять подземелье, опять тьма и опять нет щита, – ворчал Кэлбен, осторожно ступая по хлипким доскам.

– Не волнуйтесь, в этот раз мы плывём, не надо идти пешком, – отметила ворожея, идя следом.

– Да, вот только кому-то придётся сидеть наверху и освещать пещеру. И что-то мне подсказывает, что это опять буду я.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Подождите, кажется, я это уже где-то слышал. Вышло так, что вам не понравилось. И всё-таки зачем вам в западное захолустье Аянты? Почему туда, а, например, не в Буспутан?

– Я не уверена, что туда. Но начать прекрасно оттуда. А потом на юг, около пустыни.

– Ищете какое-то редкое растение для вашего ведовства?

– Не скажу.

– Как всегда, у всех секреты: у вас секреты, у механика секреты… интересно, у толстяка Руфрона тоже были свои? – бормотал он себе под нос.

– Что вы там говорите?

– Ничего. А вон те деревца подойдут. Палок нам понадобится ой как немало. Унесёте охапку?

– Я не такая слабая, как вы думаете, Кэлбен.

– Ничего такого я не имел в виду, простите, – оправдывался караванщик, взобравшись на крутой склон с обнажённым мечом, где выбирал с какой ветки начать.

Когда с готовкой факелов было закончено, капитан повёл корабль в узкий проход между зарослями мимо старых подъёмников. Через пару десятков саженей скалистая щель закончилась, наклонные берега резко свернули и вывели к высоченному гроту. Попадающие внутрь лучи солнца отражались от гладкого каменного купола и рассеивались по пещере, окрашивая реку в приятный голубоватый цвет. Однако дальше подземная галерея тонула в непроглядном мраке. Капитан сбросил скорость, а Кэлбен забрался на палубу и запалил два факела. Их свет разукрасил высокие своды, что длинной чередой складок уходили в глубь горы. Казалось, что корабль заплыл в пасть громадной рыбы, которая, даже не заметив, проглотила его, словно крошечного водяного жучка. Длинное полукруглое окно входа в пещеру начало неумолимо уменьшаться. Непонятно как забравшиеся на отвесные камни деревца будто бы провожали путников невидимым взглядом, удивляясь их безрассудной затее намеренно покинуть свет и погрузиться в вечную тьму.

Сияние факелов отпугнуло непроглядный мрак и окружило судно высоким, сотканным из отблесков света балдахином, который, будто влекомый чьей-то огромной рукой, передвигался по пещере вместе с кораблём. По потолку и стенам поплыли причудливые тени, то изгибаясь, то сужаясь, то выглядывая из-за острых уступов, словно неведомые хищники, желающие напасть, но боящиеся огня пуще смерти. Свет стелился и по воде, освещая, однако, лишь самую поверхность, а затем пропадая в непроглядных глубинах.