– Особенно когда в этой местности полно чудовищ. – Не выдержав, я осыпала его словами, точно шрапнелью.

Он вздохнул:

– Нет никаких…

Я выгребла все талисманы Эфраима из карманов и швырнула ему под ноги.

– Я знаю, что они существуют.

Уитакер озадаченно уставился на рассыпанные безделушки.

– Что это… Как ты… – Он встретился со мной взглядом, и в его глазах вспыхнула догадка. – Эзра.

– Эфраим, – поправила я. – Почему ты мне врал? Ты сказал, что в лесу ничего нет. Ты сказал, что чудовища – это плод воображения. Ты сказал, что…

– Я пытался тебя уберечь.

– И поэтому солгал?

– Чтобы тебя защитить! – Его голос прозвучал твердо и решительно, но через мгновение он принялся одергивать рукава, как будто у него зачесались татуировки. – И потом… Он тоже солгал. Он не Эзра Даунинг.

– Да.

– Не твой дядя.

– Да.

– И тебя это не тревожит?

Я отвела взгляд от зеленых браслетов, выбитых у него на запястье.

– Я такого не говорила.

Он провел рукой по волосам:

– Значит… Он про них знает. Про…

– Темных Соглядатаев.

– Темных Соглядатаев, – печально согласился он. – И про удачу ты явно знаешь.

Я бросила взгляд на рассыпанные у нас под ногами безделушки.

– Тогда ты должна понимать, что я пытался вас защитить с самого момента нашей встречи – четырехлистный клевер, серебряная подкова для Мерри на Рождество.

– Ты знал, что они там, наблюдают за нами, и ничего не сказал!

Он со стоном отвернулся от меня, хлестнув по попавшейся под руку ветке.

– Я не мог! Если бы ты знала о них, о том, что они собой представляют, ты бы начала их бояться, а им именно это и нужно. Именно это их и привлекает. Страх и хаос. – Он повернулся, с раскаянием глядя на меня. – Мне невыносимо было думать, что тебе придется это пережить. Только не тебе, такой светлой и радостной. Я хотел уберечь это… Уберечь тебя.

Я бы предпочла и дальше хвататься за свой гнев, но он накрыл мои руки своими, поглаживая костяшки подушечками больших пальцев. Словно рулон ткани, мое возмущение начало разматываться под тяжестью его умоляющего взгляда. В этой ситуации я сама поступила бы не так, но я могла понять его точку зрения. Могла понять ход его мысли. И могла его простить.

– Мне жаль, – произнес он. – Прости, что лгал и вводил тебя в заблуждение. Прости, что ничего не рассказывал. Прости… за все. Если хочешь, я потрачу остаток своей жизни, вымаливая у тебя прощение, но сейчас нам нужно искать Сейди. Если они пошли за ней…

– Думаешь, они стали бы так поступать? – спросила я, озвучив свой худший страх.

– Я не… Я не знаю. – Он сглотнул. – Но если это так, у нас мало времени.

Я кивнула.

– Теперь подумай, – начал он, наклонившись, чтобы собрать разбросанные талисманы. – Нет ли какого-нибудь места, куда она могла уйти? Места, где она любит играть? На берегу ручья или в старом дупле?

– Сейди никогда не ходила в лес. По крайней мере при мне. И она точно никогда не заходила за Колокольчики.

Я с опаской покосилась на темные деревья. Он крепко сжал мои пальцы.

– Мы вместе, Эллери Даунинг. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Даю тебе слово.

И все же мои руки дрожали, когда мы перешагнули границу. Мы пошли по узкой охотничьей тропе, снова и снова окликая Сейди. Пробрались сквозь густые заросли молодых березок, которым не суждено было вырасти повыше из-за нехватки света. Если бы они находились под защитой Колокольчиков, то пошли бы на растопку для Наших Дев, но здесь, в огромной девственной чаще, им оставалось лишь медленно засыхать, чтобы в конце концов упасть на землю и сгнить.

Чем дальше мы уходили в лес, тем больше у меня закрадывалось сомнений. Тонкие побеги тревоги отрастили крепкие корни, оплетая грудь мертвой хваткой, грозя переломать ребра.

– Сейди! Сейди, где ты? – позвала я отчаянным, дрожащим голосом.

Я надеялась, я молилась, я верила, что она каким-то образом услышит меня, но ответом мне было лишь эхо. Раздражение вспыхнуло у меня в груди слабым огоньком, а потом начало разгораться, поднимаясь все выше и выше, обжигая горло. Где же она? Чем дальше мы заходили, тем сильнее становился мой гнев. Как она могла так опрометчиво поступить? Она же знала правила. Знала, что в соснах опасно. О чем она вообще думала?

У меня из горла вырвалось рычание. Я задыхалась, внутри все кипело. Никогда я не испытывала такой злобы, готовой превратиться в безудержную ярость, которая грозила поглотить все мое существо.

Ни о чем она не думала. Мне хотелось рвать на себе волосы. Хотелось кричать и драться. Причинять боль, выкрикивать проклятия, поджечь все вокруг, чтобы остальные тоже почувствовали эту… тьму.

Об этом меня и предупреждал Эфраим. Она была ощутимой, как тень, заслонившая солнце в жаркий день. Ее гнев, заполнивший меня, казался почти осязаемым, словно отдельное существо, с которым меня заперли в одной клетке. Оно извивалось и сопротивлялось, изо всех сил стараясь одержать верх. С каждым шагом в глубь леса гнев окутывал меня тяжелым обжигающим одеялом, из которого не выпутаться, не сбежать. Бежать. Мне нужно бежать.

– Уитакер, по-моему, нам лучше…

Я застыла. Каким-то образом я вдруг оказалась в лесу совсем одна. Я закружилась на месте, пытаясь найти его. Только что я крепко сжимала его руку. Казалось, я все еще чувствую его прикосновение.

– Уитакер! – позвала я, чувствуя себя глупо. Куда он мог подеваться?

Я повернулась вокруг своей оси, пытаясь понять, в какой стороне Эмити-Фолз. Но тропа исчезла. Меня окружал лес, неподвижный и дремучий. Он не хотел просто так меня отпускать. На солнце набежали облака, погрузив все в подобие ночи и мешая мне ориентироваться в пространстве.

Я выбрала направление и продолжала путь, исполненная решимости вырваться из плена деревьев. Хотя я понимала, что это невозможно, мне казалось, что они подбираются ближе, стискивая меня в своих жутких объятиях. Вдруг сбоку что-то мелькнуло. Прищурившись, я почти разглядела среди деревьев темный силуэт.

– Это просто животное. Просто олень, – прошептала я.

Но силуэт двигался совсем не по-звериному. Он был слишком тонкий, слишком легкий. Фигура перемещалась с текучим изяществом, словно перелетая по воздуху. Она промелькнула прямо передо мной и взмыла вверх. Я подняла взгляд, пытаясь уследить за ней, и закричала.

Огромные глаза, черные и немигающие, уставились на меня сверху вниз. Я с трудом различила белую голову сипухи. Я еще никогда не видела таких больших сов. Двенадцать когтей, цеплявшихся за сучок, были намного длиннее и смертоноснее, чем положено иметь сове. Даже птиц коснулась скверна Темных Соглядатаев.