– Мы из «9-ти вулканов», – сообщил Белолобов.

– Мы знаем, – кивнула первая. – Я – Айшет, а это, – и она указала на подругу, – Нурет. Идемте в отель.

Ребята закинули рюкзаки на плечи и направились за неожиданными проводницами.

– Айшет и Нурет! Какая поэзия! – прошептал Бобчинский другу. – Хорошенькие!..

– Слышишь, ты, отец четверых детей! – ответил также шепотом Олег. – Это Кавказ. Сейчас вякнешь что-нибудь, думая, что сделал дежурный комплимент, и сразу примчатся семеро родных братьев и четырнадцать двоюродных, и заставят или калым платить, равный твоему десятилетнему доходу – и сразу жениться, – либо просто зарэжут.

– Тогда отбой… – скривился Тошка.

Себя он называл «индивидуальным предпринимателем», хотя количеству людей, у него работающих, и Белолобов позавидовал бы. Занимался импортом детских игрушек из Китая и, судя по всему, возил их оттуда, почитай, составами. Дробышев являлся то ли его младшим партнером, то ли директором на должности – Олег в это вникать не хотел. Про дела в клубе разговоры не велись принципиально, за его пределами – вскользь и раз в год: дзюдзюцу требует максимальной концентрации.

– Блин, как дышится-то! – восхитился Витька.

– Это потому, что ты в сосновом лесу, – усмехнулся Белый Лоб, – а вверх полезем – там кислорода на тридцать процентов меньше. Гипоксия, жуткая головная боль и сильная жажда смерти…

– Смерть для самурая – ничто, – спокойно ответил Добчинский.

Когда регистрировались на стойке, к ним подошел Шуленин. Олег познакомил его с друзьями. Степанович оценивающе оглядел фигуры адептов дзюдзюцу и, не заметив пивных животов, одобрительно кивнул.

– Закидывайте рюкзаки в номера, переодевайтесь и спускайтесь в бар, поболтаем.

– А тренировка? – спросил Дробышев.

Инструктор остолбенел, а Олег засмеялся.

– Это у него от занятий единоборствами, – пояснил он. – Наш тренер уже через пять минут босиком на снег выгнал бы разминаться – чтоб тонус не терять.

– Молодец, – кивнул МСМК по альпинизму, – если будете меня слушать так же, как его, все живы останетесь.

Лицо Антона побледнело, Белый Лоб подтолкнул друга в спину.

– Шутка! Иди, чудак!

Через десять минут спустились вниз и вошли в бар. Сели вчетвером за стол, заказали кто чай, кто кофе.

– А где питерцы? – спросил Бобчинский.

– Так это же вы модные, на вертолете, – усмехнулся Федор Степанович, – а они на пассажирской «ГАЗели» подъедут. Только-только самолет сел – звонили. Так что лишнее время есть.

– Точно, – обрадовался Витька, – тогда я хоть чуть посплю. Чтобы в аэропорт успеть и пробки объехать, я в четыре утра встал, не поверите!

– Отчего же, – возразил Антон, – верим.

– А после всех этих «с места на место» – с удовольствием бы прикорнул!

– Так и сделаем, – согласился инструктор. – Вечером соберемся, я дам несколько нужных наставлений, поедим и спать. А с рассветом – в горы. Сначала по трем пролетам канатно-кресельных дорог – вниз с Чегета. Затем по трем пролетам маятниковых канатных дорог – вверх до Гара-Баши. Оттуда на гусеничных ратраках – до гостиницы «Приют 11-ти». Она уже на уровне 4130. Ночуем, и часов за восемь – наверх и обратно.

– А сразу нельзя было на вертолете в «Приют 11-ти»? – спросил Тошка.

– Во-первых, я вообще удивлен, что вы приехали на столь малый срок. Отдохнули бы, насладились природой. Какой смысл приезжать на один день? Во-вторых, комфорт нашей гостиницы как базовой по сравнению с той разительно отличается. В-третьих, вертолет там не сядет. В-четвертых, будь моя воля, мы бы вообще канаткой не пользовались – Олег знает. Но раз так, то хотя бы радует, что идем зимой. Летний же подъем – это смех, как его вообще за восхождение можно считать? Уровень сложности – ноль.

– Ну, утрируете, Федор Степанович, – возразил Белолобов.

– Хорошо, «1Б».

– И сколько всего их, уровней? – спросил Дробыш.

– Самый высокий – «6Б», а начиная с «2Б», есть подкатегории. Вообще технической сложности Эльбрус не представляет. Можно залезть с северной стороны, это интересней, но вы же все – новички. «Значкисты».

– «Значкисты»? – улыбнулся Бобчев. – И что это значит?

– Презрительное имя дилетантов, – пояснил Олег. – Ты ведь – тоже «значкист». Был на горе? Да. Правда, в очень комфортных условиях. Подал бы заявление – получил значок «Альпинист России».

– Хорошо. А не «значкисты» – это кто?

– Третий, второй и третий разряды, КМС, мастера спорта. Вот Федор Степанович – мастер спорта международного класса.

– И что нужно, чтобы им стать?

– Покорить три вершины категории «6Б», – сказал Белый Лоб под презрительную ухмылку суперинструктора. – Первопрохождение, зимнее, высотное, три раза. Десятый дан, короче.

– А-а-а… – протянул Антон и обрадовано схватил принесенную чашку чаю, позволившую отойти от темы авторитета руководителя группы.

– Так что, Эльбрус – совсем безопасно? – не унялся, однако, менее дипломатичный Виктор.

– Опасно, – тут же отреагировал Шуленин. – Вот ты залез дома на стремянку, но упал и сломал руку. Опасно? Значит, просто надо правильно залазить.

– Ну уж вы совсем упрощаете, – нахмурился Олег Иванович. – Гибли же люди?

– Гибли, – кивнул инструктор. – По глупости, по самоуверенности, или при камнепадах, или при селевых потоках, или при обвалах снежных карнизов, или при обвале льда, при лавинах. Всего на Эльбрусе – около 200 человек. Но альпинизм – это все равно не экстремальный вид спорта, – и отхлебнул поданный кофе. – Экстрим – это на доске по «черной трассе» съезжать, с парашютом на склоны прыгать, а альпинизм – не экстрим. Ты изучаешь маршрут, ты знаешь все возможные опасности, наконец, ты страхуешься.

– Двести человек! – не выдержал Бобчинский. – Мамочки! Почему?!

– Ты все-таки под действием сил природы. Можно предусмотреть разное, вплоть до погоды, что ранее казалось совсем нелепым – в горах любой прогноз дается на шесть часов максимум. Но вот пошла лавина – что делать?

– Что? – переспросил после паузы Тошка.

– Свести риск к минимуму в горах, где существует опасность схода лавин, можно одним надежным способом: собрать вещи и вернуться домой.

– Блин… – Бобчев разом допил весь свой чай.

– Момент схода лавины предугадать невозможно. Снег, лед держатся на опоре под воздействием силы трения. Но вот раз – выпал мокрый снег, сила тяжести возросла, баланс нарушился, пошла лавина. Или сильный ветер, что в горах – как бы само собой. Если идешь в гору, и сверху – один снежный комочек, другой – знай, все, кирдык, сейчас пойдет. Или под ногами звук такой «ухающий». Рельеф надо учитывать – все же лавина идет по углублениям, желобам. Есть места, где они сходят так часто, что имеется характерный след. И, наоборот – растут хвойные деревья – значит, тут лавин не было.