правда, отнёсся к ситуации проще. Единственное, что разозлило Корбина, это его вопрос: «Она ведь не умрёт?»

Джона обещал положительный исход, и Корбин верил ему.

Зак. Ещё один человек, который не остался равнодушным к проблеме. Он узнал от своей матери миссис Хартон, поэтому Корбин сначала выслушал нотацию по поводу дружбы, а потом два часа отговаривал друга приезжать в Нью-Йорк.

— Поверь, своим присутствием ты ни ей, ни мне не поможешь.

Когда шар терпения Корбина был переполнен, он просто перестал отвечать на звонки, коих посыпалось целое множество. Нола и миссис Хартон — кто же ещё мог так трепаться?!

Шли дни, часы, минуты. Июль заканчивался, Элора находилась под строгим наблюдением. Она просыпалась, но ей запрещали даже сидеть. Стресс и, может быть, плохое самочувствие вызывали только слёзы, поэтому Джона предпочитал держать её в бессознательном состоянии. Большую часть Элора спала. Ей вводили витамины и другие поддерживающие жизнь малыша препараты. Корбин жил в этой же палате и ездил в отель только помыться и переодеться.

Первого августа он так же, как всегда, поцеловал Элору в лоб, предупредил медсестру, что отъедет на пару часов, и отправился в отель. Там он принял душ, побрился и решил немного отдохнуть перед выходом. В итоге проспал до самого вечера. В девять он пулей вылетел из отеля, забыв телефон на прикроватной тумбочке.

В палате Корбин не обнаружил Элоры и дико испугался. Похлопав по карманам, не обнаружил телефона, выругался. Медсестры на месте не оказалось, и он помчался по коридору, разыскивая хоть кого-то, кто мог бы помочь. Как раз когда Корбин хотел нажать на кнопку вызова лифта, чтобы спуститься вниз и спросить, что они знают о пациентке Бессон, створки лифта раскрылись и оттуда вышел Джона. Маска висела на одном ухе, он выглядел уставшим, но при этом глаза ясно смотрели перед собой.

— Док, где моя сестра?

— А, мистер Бессон, вам звонили, но вы не отвечали.

— Что с Элорой?

— Она находится в послеродовом отделении. Моя задача выполнена. Сегодня в семь сорок три путём Кесарева сечения родился на свет мальчик. Элора дала ему имя Лукас, — Джона улыбался. — Она в сознании и чувствует себя прекрасно. Малыш слаб, мы поместили его в инкубатор. Он родился рано, вес маленький, но уверен, наверстает. Поздравляю!

Похлопав Корбина по плечу, Джона продолжил свой путь.

«Лукас. Вот это да!» — обрадовался Корбин и помчался поздравлять сестру.

Теперь, когда всё самое страшное позади, Корбин верил в лучшие перемены. Сын Читтапона должен вернуть его сестру к жизни. Именно плод любимого человека вдохнёт новые силы в истерзанную душу матери. У Корбина на лице сияла улыбка. Он не знал, что Лукас не сын Читтапона Ли, и Элора не сможет любить его так, как любила бы ребёнка от своего любимого.

Корбину было невдомек, что этот ребёнок вовсе не принесёт никакого света, как гласит значение его имени. Лукас — это «тьма», которая принесёт много страданий. А всё потому, что он — сын Вона.

Конец ПЕРВОЙ КНИГИ