В это же время Дунайская армия фельдмаршала Макензена перешла румыно-болгарскую границу в Добрудже. Против нее стояла 3-я румынская армия, уступающая противнику вдвое по силам и бесконечно по боевому опыту, умению воевать. Болгары в два дня смяли 19-ю румынскую дивизию и заняли Базарджик, а Макензен главными силами 7 сентября одним коротким ударом разбил 3-ю румынскую армию при Туртукае. Как пишет А. Керсновский: «Яростным штурмом он взял этот “румынский Верден”, сбросив его защитников в Дунай. Командовавший 3-й румынской армией генерал Аслан на банкете союзным военным агентам заявил: “Туртукай – наш Верден. Кто его тронет – уколется!” Сутки спустя Туртукай пал. Из 39 000 защитников 7000 спаслось на лодках и вплавь, 3570 было убито и ранено, а 28 500 сдалось со 162 орудиями и 40 пулеметами, бывшими на вооружении крепости. Все старшие начальники бежали первыми. Гарнизон оказал посильное сопротивление». Вот что представляла из себя румынская армия. От полной катастрофы румын, как это будет и в дальнейшем, спасли русские.

Помните, по плану Антанты мы должны были направить под Добруджу хотя бы один корпус. И такой корпус был сформирован из 61-й пехотной дивизии генерала Симанского, Югославянской дивизии полковника Хаджича и 3-й кавалерийской дивизии. Корпус, прямо скажем, слабоватый, да еще подчинялся напрямую главкому Алексееву. Формировал корпус Брусилов. Он понимал, что для мало-мальски успешных действий здесь нужен опытный, боевой, умелый командир. Позднее он запишет: «Мной избран был генерал Зайончковский, который, как мне казалось, отвечал всем выше перечисленным требованиям. Это назначение очень расстроило этого генерала, и он начал усиленно от него отказываться, ссылаясь на то, что с таким составом и качеством русских войск, которые ему назначены, он не будет в состоянии высоко держать знамя русской армии, что ему нужно не менее 3–4 дивизий пехоты высокого качества, иначе он рискует осрамиться и по совести взять на себя такой ответственности не может». Не осрамился! Корпус, вобрав в себя остатки 3-й румынской армии, встречным ударом 13 сентября у Кокарджи остановил продвижение 3-й болгарской армии и через три дня все контратаки германо-болгарских войск. «У Кокарджи полки 3-й кавалерийской дивизии лихо атаковали в конном строю. Югославянская дивизия взяла 8 орудий. Дивизия эта была сформирована из военнопленных, управление и часть кадров прибыли из Сербской армии». Группа Зайончковского вскоре усилится 30-й дивизией, составившей с 3-й дивизией 6-й конный корпус генерала Леонтовича, и 115-й пехотной дивизией. Совместно с румынскими войсками он образует так называемую Добруджанскую армию под командованием нашего старого знакомого генерала А. Зайончковского.

Но все это были полумеры, в основном прикрывающие начинающий постепенно растягиваться левый фланг русского фронта. А русские продолжали воевать в Галиции, да еще как. Дадим слово А. Керсновскому: «Для наступления он (командующий 7-й армией генерал Щербачев. – С.К.) назначил только часть 16-го армейского корпуса и подошедший 3-й Кавказский. Удар пришелся по галлиполийскому 15-му турецкому корпусу, стоявшему на левом фланге Ботмера. В неистовом побоище 17 сентября под Диким Ланом кавказские полки 21-й и 52-й дивизий поддержали славу Суходола, а турки – славу Дарданелл… Весь бой под Диким Ланом велся на штыках – пощады не просили и не принимали. Турки оказали бешеное сопротивление. Поле сражения осталось поделенным перпендикулярно исходному положению – как некогда при Цорндорфе. Наши трофеи составили 112 офицеров и 2268 – почти сплошь австро-германцев, так как турки не сдавались».

В русской Ставке предполагали возможный разгром Румынии, готовились растянуть свой фронт, но не предполагали, что это произойдет так быстро. Между тем германцы закончили полное сосредоточение войск Фалькенгайна и усиление группировки Макензена. 23 ноября Дунайская армия Макензена форсировала Дунай в районе Систово, Зимница и рванулась на север. Навстречу ему, нанеся главный удар в районе Кронштадта, Фалькенгайн через перевалы Вулкан и Ротертурм вырвался на Валахскую равнину и соединился с войсками Макензена. Румыны бежали по всем фронтам на восток под защиту русских армий. 4 декабря они без боя сдают Бухарест. Фалькенгайн входит в румынскую столицу. За четыре месяца боев румынская армия оказалась разбитой и почти вся территория Румынии занята германскими войсками. В руки германцев попал значительный источник продовольствия, сырья и нефти, так необходимый им для дальнейшего продолжения войны.

Английский премьер Ллойд Джордж заявит: «Падение Бухареста представляет собой не просто переход в руки неприятеля одного города, а нечто гораздо большее; оно означает, что в данный момент блокада прорвана, поскольку работа флота обесценена, и мы стоим лицом к лицу с перспективой самой тяжелой и опасной борьбы, в какой когда-либо участвовала Англия».

Во Франции румынская катастрофа привела к падению кабинета Бриана и приходом к власти Рибо. Но это еще полбеды. Вместе с уходом Бриана французские политиканы снимают своего лучшего главнокомандующего генерала Жоффра. Вот это уже, на мой взгляд, глупость несусветная. Его место занимает генерал Нивель, не обладавший сотой доли военного таланта Жоффра и его популярности в войсках, причем не только французских. Наш военный агент в Париже граф Игнатьев в ответ на вопрос французского политикана Мажино (его именем назовут потом несокрушимую линию обороны. – С.К), что бы русские сказали по поводу снятия Жоффра, ответил: «Единственный человек из ваших генералов, про которого слышали русские солдаты на фронте, это “папа” Жоффр. Его популярность на всех союзнических фронтах громадна. А что касается вашей собственной армии, то, помяните мое слово, если, “прогоняя”, как вы выражаетесь, Жоффра, вы разрушите тем самым его рабочий аппарат, столь вам нелюбезный Гран Кю Же, то не пройдет и шести месяцев, как вы окажетесь в самом тяжелом положении». Генерала Жоффра сняли 2 декабря 1916 года, а через полгода Франция пожнет плоды решения своих политиков. Ну, об этом позже, а память о генерале Жоффре останется у французов навсегда – и не только прекрасным памятником в Париже.

Впрочем, в Берлине особенно не ликовали. Людендорф писал: «Мы разбили румынскую армию, но нам не удалось уничтожить ее. Мы достигли всего, к чему представлялась малейшая возможность, но были все-таки вынуждены оставить в Добрудже и в Валахии силы, которыми до вступления в войну Румынии мы могли бы располагать на Восточном и Западном фронтах, а также в Македонии. Несмотря на нашу победу над румынской армией, мы стали в общем слабее».

Еще больше сетовали в русской Ставке в Могилеве. Ставка вынуждена была направить на румынский фронт 35 пехотных и 11 кавалерийских дивизий и удлинить линию своего фронта на 500 километров. Взятие Бухареста совпало с кончиной престарелого австрийского императора Франца-Иосифа. Престол перешел к наследнику Карлу. Свою группу войск в составе 1-й и 7-й армий он передал вызванному с Итальянского фронта эрцгерцогу Иосифу. 9-я германская, 3-я болгарская и Дунайская армии образовали группу войск фельдмаршала Макензена. 9-ю армию принял генерал фон Эбен, Дунайскую от Макензена принял генерал Кош, фельдмаршал Фалькенгайн, несмотря на все подвиги в Румынии, так и не вернул пошатнувший авторитет ни в армии, ни у Вильгельма. Назначение командовать турецкими армиями в Палестине говорит само за себя. Жалко Фалькенгайна, способный военачальник. А русские армии продолжали прикрывать отход на восток румынских войск. Особенно в этом отличились конная группа нашего лучшего кавалерийского генерала войны графа Келлера из 3-го и 4-го конного корпусов и 4-й армейский корпус генерала Хана Алиева. В районе Аруджа спешно сосредотачивалась наша 4-я армия, а пока весь район держал 8-й армейский корпус генерала Деникина с задачей «собрать и привести в порядок все, что осталось от румынской армии». А в Молдавских Карпатах продолжала сражаться 9-я армия генерала Лечицкого, облегчая, как только возможно, положение румын и неся, в общем, ненужные потери. «В боях 5–8 декабря особенно пострадала 14-я пехотная дивизия, потерявшая половину своего состава. Пользуясь замечательными качествами войск славного 60-го корпуса, все время отбивавшего атаки Моргена, генерал Лечицкий растянул его в ниточку, введя в маневренный резерв два полка 2-й стрелковой дивизии, которые бросил в стремительную контратаку долиной реки Чобанаш. Стрелками было захвачено 2 орудия, и немцы были отброшены в исходное положение». В начале декабря образуется новый Южный фронт на крайне левом фланге русских войск, вскоре переименованный в Румынский. Номинально его главнокомандующим считался румынский король Фердинанд, фактически же фронтом стал командовать русский генерал от кавалерии В. В. Сахаров. К концу года фронт застыл в снегах жестокой зимы, и в его состав вошла 9-я армия. Остатки румынских войск сняли с боевых позиций и отвели в тыл в Молдавию, где их реорганизацией занялся прибывший из Франции со специальной миссией генерал Бертело. Этим и закончилась осенне-зимняя кампания на Юго-Западном фронте.