совместных действиях Отдельного латышского партизанского отряда, калининских и белорусских партизан в Себежско-Освейско-Россонском партизанском крае в декабре 1942 – марте 1943 гг. Рассказ увлекает с первой минуты, несмотря на обилие деталей (а может быть и благодаря этому), как и все книги Вилиса Самсонса, которому накануне этого партизанского рейда, 3 декабря 1943 года, исполнилось всего 22 года. Особенную красочность повествованию придают рассказы автора о соратниках по борьбе с нацизмом – о легендарном партизанском комиссаре Отомаре Ошкалне («Старик» или «Батька»), о своих боевых товарищах – Вильгельме Лайвиньше («Большой Вилис»), Иманте Судмалисе («Андерсон»), Петре Богомольникове и других.

Серое утро. В комнате полусумрак, хотя черная маскировочная штора поднята, а на столе – довольно яркая лампа: Москва военная. 19 ноября 1942 года. Приемная первого секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Латвии. Люди входят тихо и так же неслышно выходят, разговаривают полушепотом. В дальнем от кабинета углу комнаты трое мужчин в полувоенной одежде – такая теперь в Москве встречается почти на каждом шагу. Да, это мы. Отомар Ошкалн сидит посредине, уютно откинувшись на спинку кресла, небрежно расставив ноги, кажется, что своим могучим телом он заполнил большую часть помещения. Вся его поза просто источает удовольствие, круглое лицо светится блаженством. Комиссар явно доволен собой и окружающими. Вильгельм Лайвиньш подчеркнуто официален и осанка его выдает в нем кадрового военного. Я примостился на краешке кресла у самой двери, поближе к выходу. Самый молодой. И робкий?

Вилис Петрович Самсонс

В этой комнате я уже бывал. Три недели назад, когда меня назначили командиром Латышского спецотряда. (Позднее историки дадут этому подразделению более пространное название Отдельный латышский партизанский отряд). В тот раз меня весьма подробно расспрашивали о летнем рейде партизанского полка. Выслушали также доклады руководителей рейда – Евы Палдыни, Отомара Ошкална и Вильгельма Лайвиньша. Для нас, первых партизанских командиров, рейд стал школой боевой тактики. Он закалил нас. Правда, дорого пришлось заплатить за учение. Долго, очень долго не заживали раны поражений, саднят они и сейчас. И самое печальное, что не удалось закрепиться в латвийских лесах, забазировать рации, как это было задумано. Партизанам без передатчиков не обойтись – эта истина для нас очевидна. Без радиосвязи правительству республики не получить систематической информации о положении в Латвии. Без радиосвязи с Большой землей партизан – всего-навсего полубоец: ему не поможешь в трудный момент из-за линии фронта, десантируя оружие, взрывчатку, не пришлешь вовремя новых военных специалистов и организаторов для того, чтобы целенаправленно расширять партизанское движение. Мы дрались, не щадя себя, но до намеченных районов действия не дошли. Гитлеровцы, сконцентрировав в безлесной зоне у границы Латвии намного превосходящие силы, неожиданно атаковали партизан и рассеяли их. Только Вольдемару Эзерниеку и Альфреду Рашкевицу удалось добраться до Аннаских лесов и сколотить там отряд человек в двадцать. Но где они теперь? Никто не знает. Посланные в тыл врага связные никого не нашли, а некоторые из них и сами пропали без вести. Радистка наша и наша связная Эмилия Аустриня, наверное, погибли. Гитлеровская служба безопасности в силах еще нанести точный и чувствительный удар. Сейчас часть бойцов полка вернулась обратно – за линию фронта, среди них – и мы. Прибыли в Москву, чтобы доложить, перестроиться и снова уйти в тыл врага…

[…]

Статья первого секретаря ЦК КП Латвии «Долой пассивность!» в декабрьском номере (№ 26) газеты «За Советскую Латвию», казалось, была адресована именно нам. В ней зафиксирована программа действий Отдельного латышского партизанского отряда и одновременно даны полномочия действовать от имени Советской власти и партии. «Создавайте партизанские отряды, взрывайте мосты и поезда! Не давайте немцам провозить воинские части и военные грузы на советско-немецкий фронт! Не давайте вывозить в Германию сыновей и дочерей латышского народа! Не давайте вывозить в Германию последний хлеб, одежду, семена, скот и другиеценности, принадлежащие Латвии!

Пробил час решающей борьбы! Все – к оружию! Поднимайтесь на борьбу не на жизнь, а на смерть!

Да здравствуют патриоты латышского народа и партизаны! Пусть огнем горит земля под ногами у немецких оккупантов! Да здравствует Советская Латвия! Да здравствует победа могучей Красной Армии!»

…Отдельный партизанский отряд уходил во вражеский тыл по, особому заданию ЦК КП Латвии в декабре 1942 года и насчитывал около сотни бойцов. Среди них были уполномоченные ЦК КПЛ О.Ошкалн и В.Лайвиньш. Ошкалн одновременно исполнял обязанности комиссара отряда. Начальнику штаба, рижанину Михаилу Муравскому, с группой прикрытия поручили сопровождать опергруппу ЦК КП Латвии, которая двинется через фронт после получения радиограммы о нашем благополучном забазировании в Латвии.

[…]

2 декабря мы – на Ловати. Ах, речка-реченька, уже второй год на твоих берегах не смолкает грохот боев, а ты течешь себе спокойно и лениво! Только сейчас ты закована в лед… По нему мы и переходим на левый берег реки и останавливаемся в деревне Никитино. Дома на удивление мало пострадали, жители эвакуированы, красноармейцев мы видим довольно редко, и они к нам особого интереса не проявляют. Наверное, такой «полувоенный» народец здесь бывает часто.

«Ну и фронт!», – недоверчиво покачивают головами наши. И правда, на западном краю деревни мы заметили лишь пару пулеметных гнезд, а на противоположном берегу реки – единственную, небрежно замаскированную пушку. И это – все. И, тем не менее, тут – передовая. Положение своеобразное: наши стоят на Ловати, немцы – за железной дорогой Новосокольники – Дно. Дотуда еще двадцать-тридцать километров лесом и болотом. Образовалась широченная нейтральная полоса, на которой главным образом хозяйничают наши, но по ночам шныряют и немецкие разведчики, охотящиеся за «языками». Это пока единственное проявление военных действий здесь, на участке между Локней и Насвой. Почти невероятно, что на передовых позициях может царить такая тишина в то время как на Волге идет гигантское сражение двух армий. А оно продолжается. Кто кого? Мы пока не знаем исхода исторической битвы. Но все как один верим в то, фрицы, наконец, свернут себе шею.

На Калининском фронте наши не сидят сложа руки – наступают под Великими Луками. Если хорошенько прислушаться, то слышно, как издалека, с юга, доносится орудийная канонада. Бои тяжелые, немцы основательно укрепились – так рассказывали нам встретившиеся вчера эстонские шоферы, с которыми партизаны перекуривали на привале. Что ж, вот и эстонский стрелковый корпус1 вступает в бой, и первое испытание его будет не из легких.

Весь день в делах. Из соседней деревни приезжают наши будущие попутчики – командир 5-й Калининской бригады2, капитан Василий Лисовский и комиссар Владимир Вакарин со