– Плазма их почти не берет, – добавил Ушлый, пристроившись с другого бока. Броня с правой стороны на его доспехах почернела и деформировалась – явно зацепил луч.

– Как они хоть выглядят?!

– Здоровенные пауки по пять-шесть метров длиной и весом под две тонны каждый. Живоглот, перед тем как его распотрошили, сумел снести одному уроду клешню с титановым пробойником, больше похвастаться нечем.

– «Сорок седьмой», что у тебя?

«Связь установлена. Ответ отрицательный».

– Что-о?! А ну переключи на меня… Кто на линии? Капитан, вероятно, «сорок седьмой» плохо обрисовал ситуацию…

– Мне очень жаль, сержант. Но наличие ловушки, в которую угодило твоё отделение, указывает на то, что контейнер доставлен в нужное место.

– Но мы не успеем отойти! Мы заперты!

– Ты правильно меня понял, сержант. Таковы издержки нашей профессии. Астероид должен быть уничтожен. Мой тебе совет – используй возможности «сорок седьмого».

Связь оборвалась.

Додоцет в полнейшей прострации уставился перед собой, в щель между двумя массивными деталями станка, за которым прятались все трое. Разговор слышал только он. «Сорок седьмой» не в счёт. И что он теперь скажет остальным? Парни, у меня для вас две очень плохие новости: Дом Велсайтов в лице капитана Слоута от нас только что отказался, а через… Что там с таймером… уже через четыре с половиной минуты… Додоцет стиснул зубы. Будь оно все проклято, да не будет он ничего говорить! Не все ещё потеряно.

– Халява, что там у тебя?

– Закончили обводку намеченного проёма. Вставляем детонаторы…

Дикий крик по коммуникатору резанул слух.

Додоцет рывком развернулся, не сместив ни на миллиметр горизонтальное положение «жара», намертво зафиксированного в руках. И наконец увидел одного из врагов. Увидел как раз в тот момент, когда огромный стальной «паук», атаковав с тыла и уже развалив лазером надвое Халяву, ударом стальной лапы пробил насквозь грудную клетку Дырокола.

Крик оборвался.

Мысли Додоцета понеслись вскачь. Парни не успели закончить работу. В детонаторах – химический катализатор. Без него от аэрозольной взрывчатки не было никакого проку, не сработает. А лазерные резаки, предназначенные для той же работы, были только у погибших Живоглота с Мозгляком…

– Огонь! – взревел Додоцет, чувствуя, как отчаяние мёртвой хваткой стискивает сердце.

Очереди из трёх плазмоганов вонзились в тушу «ремонтника», заставив его покачнуться. Диск робота-разведчика сорвался с места и храбро бросился навстречу «пауку», паля из обоих стволов, но успел преодолеть не больше двух метров, когда…

Время словно замедлилось…

Откуда-то сверху, из-за головы Додоцета, бесшумно опустилось жало трёхметровой ноги, вбив «живчика» в пол, превратив его в раздавленную консервную банку. Сержант бросился на пол, разворачиваясь лицом вверх… Здоровенный кибер сидел прямо на станке, свесив передние конечности. На одной не хватало метрового сегмента – видимо, именно его и отстрелил Живоглот. Ослепительно вспыхнул луч толщиной с руку, вырвавшись прямо из башки твари. Коротко вскрикнул Ушлый, распадаясь на части. Снайпер, яростно матерясь, открыл огонь из «жара», но следующий луч разнёс ему голову, и тело штурмовика упало сверху на Додоцета, закрыв его собой. Сержант инстинктивно замер. Ужас заморозил сознание. Кровь, выплеснувшись из обрубка шеи Снайпера, под действием разреженной атмосферы мгновенно вскипела и испарилась, выступивший затем из доспехов пеногерметик затянул страшную рану. Спасать солдата было уже бессмысленно, но автоматика не рассуждает. Краем глаза наблюдая из-под трупа, он видел, как тяжёлая лапа кибера опустилась рядом с его плечом, заставив вздрогнуть пол, и переступила дальше. Следующая. Затем ещё одна. Где-то рядом двигался ещё один. Киберы неспешно удалялись, сочтя все цели уничтоженными. Через некоторое время дрожь шагов наконец затихла где-то в конце цеха. Охранники вернулись туда, откуда все началось.

И только тогда появилась боль.

Едва сдерживаясь, чтобы не заорать, сержант осторожно сдвинул с себя обезглавленное тело Снайпера, приподнялся на локтях и тупо уставился на свои ноги. Ниже колен ничего не было. Обрубки уже затянулись плёнкой пеногерметика, брызнувшего из среза доспехов. В пеногерметике содержались обезболивающие вещества и регенераторы тканей, но ему это уже не могло помочь. Сержант отыскал взглядом контейнер с ядерным зарядом и почему-то не удивился представшей глазам картине.

Контейнер лежал на боку, опрокинутый в ходе боя одним из киберов.

А «сорок седьмой» стоял рядом. Просто стоял. Идеальный солдат, мать его. С нулевой инициативой и стопроцентной выживаемостью. Киберы, положившие все его отделение, не обратили на него внимания. Потому что он не шевелился. Не предпринимал никаких действий в ожидании приказов.

Ярость затмила разум. Додоцет зарычал, вскидывая плазмоган… маленькое солнце вращающейся плазмы ударило в шлем киборга, сорвав его и отшвырнув прочь. «Сорок седьмой» покачнулся, но устоял на ногах. Повернул голову. Лицо было вполне человеческим. В разреженной ледяной атмосфере, стоявшей в цехе, любое живое существо не продержалось бы и секунды. А вот это «нечто», похожее на человека, стояло и смотрело на него. И совсем не собиралось умирать.

Сержант медленно опустил оружие, чувствуя, что сходит с ума.

Он узнал это лицо. Его дальний родственник, служивший в карательных войсках Оаллари, когда-то «носил» этот облик. Унгус Орт, по кличке Бешеный Капрал. Вот только у этого вместо глаз – провалы тьмы, а вместо кислорода в лёгких – вакуум.

Сферы Небесные, что же они с ним такое сотворили…

Он не знал, кто такие «они». Но то, что Унгус Орт перестал быть человеком, сомнений не вызывало. Сержант вдруг осознал, что ему нужно было послать в бой одного «сорок седьмого». И все. А теперь время было упущено. Таймер показывал одну минуту. В любом случае Додоцет уже не успевал выбраться с астероида, даже если его ноги были бы целы. Но, возможно, это удастся исключительно исполнительному «сорок седьмому»?

– «Сорок седьмой», слушай задание… – сержант прерывается, облизывает пересохшие губы, по лицу течёт пот, у него жар. Затем хрипло диктует дальше. Слова сыплются, словно песок сквозь пальцы…

Пол встаёт дыбом, и потолок обрушивается ему в лицо. Сознание ускользает куда-то во мрак, но смерть ещё почему-то не готова принять его в своё лоно, и Додоцет приходит в себя. Приподнявшись на локте, оглядывается. Он ещё жив? Взгляд падает на контейнер. Тот цел. На таймере бегут последние секунды. Тогда что это взорвалось? Подняв взгляд выше, он видит – что. Плавильная печь. Проклятая печь все-таки взорвалась… Удары ракет не прошли даром, и теперь из развороченного взрывом корпуса течёт апельсиновая река, захлёстывая станки и конвейеры. Река из раскалённого металла. Жёлто-оранжевый язык уже подхватил тело Большого Брата, окутав его слабым ореолом огня, и быстро приближался, словно хотел предоставить командиру возможность попрощаться с заместителем.