было так тепло и солнечно ранней весной в этих краях. Хотелось бы долго-долго наслаждаться свежим хвойным воздухом, слушать тихую кукушечью песню, подставлять лицо ласковым лучам солнышка и улыбаться. Но тут Джераб повернул голову. Рядом идет Алесса, рассказывает про что-то, и в мгновение ока прекрасное настроение Эверетта скрылось за изорванной тучей, перекрывшей солнце.

– Так что Рассел может быть спокоен. Я не стану тревожить доблестных стражей правопорядка из-за этого пустяка.

– Ты теперь называешь это пустяком? – спросил Джераб, изобразив удивление.

– Ну, Джераб, я несколько раз обдумала всю эту ситуацию и поняла, что моя вина тоже в ней есть.

– Что же ты сделала?

– Как что? Я просто была собой. Такой… м-мм… обольстительной! Настоящий мужчина не сможет пройти мимо такой женщины, как я, вот Рассел и не сдержался. Ну разве можно винить его за это? Только посочувствовать нужно. Что бы он ни сделал, я всегда буду для него недоступна. Ведь я твоя, Джераб. – Алесса вдруг остановилась, прильнула к жениху, и обвив холодными ручками его шею, посмотрела ему прямо в лицо. Взгляд его отрешенных глаз ничуть не смутил ее: – Я навеки твоя.

И воздух вдруг стал тлетворным, с холодком, пробирающим до костей; и кукушка прервала свою песнь, видимо, улетела туда, где хорошо, куда Джераб никогда не найдет дорогу.

– Так, мне пора на урок, – сказала Алесса, отпрянув от своей окаменевшей жертвы. – У тебя «окно»?

– Да.

– Тогда иди к Леде. Сообщи ей, что ее благоверный помилован.

Джераб сиюсекундно приступил к выполнению ее поручения. Алесса снова потянулась к жениху, чтобы поцеловать на прощание, но тот резко развернулся и пошел к центральному корпусу. Алесса едва не упала из-за такого неожиданного маневра. Джераб очень пожалел, что «едва».

* * *

– Я так понимаю, тебя можно поздравить? – с легким чувством зависти поинтересовался Джераб.

Леда не сразу догадалась, что он имеет в виду. Потом до нее дошло, что речь идет об их с Расселом очередном расставании. Финальном, надеялась Леда.

– Да. С моих плеч свалился огромный груз, только мне от этого легче не стало. Ты до сих пор мучаешься, и это удручает меня.

– Леда, я как-нибудь справлюсь, – упавшим голосом ответил Джераб.

– Когда ты только рассказал мне, что у тебя происходит с Алессой, я решила, что она просто не привлекает тебя как женщина. Ну, такое бывает. Еще она очень назойлива. Это кого угодно раздражает. Но сейчас… сейчас я понимаю, что ты ненавидишь ее. Достаточно упомянуть ее имя, чтобы ты воспылал гневом. Я права?

– Абсолютно.

– Но откуда взялась такая ненависть, Джераб?

– Я же сказал, у нас все сложно.

– У нас с Расселом тоже все было сложно, и я объяснила тебе почему. Ну сколько можно скрытничать?

Джераб молчал. Леда в полнейшей растерянности глядела на него.

– Прости, что давлю… Я только хотела помочь, – разочарованно промолвила она.

«Может, Леда поймет? Что, если рискнуть? В конце концов, хуже того, что эту правду знает Алесса, уже ничего не может быть». И Джераб выложил все подробности своей печали. Леда, не издав ни звука, выслушала его рассказ о Диане, о том, как им манипулирует Алесса, как он запутался и как невыносимее становится его жизнь день ото дня. В конце он снова заговорил о Диане. И каждый раз, когда он произносил ее имя, Леда с грустью, умилением и едва заметным раздражением отмечала, как изменяется его лицо. Оно словно озарялось внутренним светом.

– Прежде я никогда не испытывал такого. И я точно знаю, что подобное мне больше не испытать ни с одной женщиной. Диана будет владеть моим сердцем до его последнего удара.

– Невероятно… – вырвалось у Леды.

Долго она утешала себя мыслью о том, что Алесса является единственным препятствием, усложняющим их с Джерабом отношения. Но недавно Леда поняла, что Эверетта еще что-то тяготит. Она много раз оказывала ему знаки внимания, строила глазки. В конце концов, если с Алессой Джераб уже давно определился, то, значит, он в некотором роде свободен, и нет ничего зазорного в том, полагала Леда, чтобы флиртовать с ним, всячески намекать на то, что он ей небезразличен. Но Джераб ни в какую не откликался на призывы Леды увидеть в ней не только хорошего друга, но и женщину. Влюбленную в него женщину. Леда не сомневалась в себе: она была очень хороша собой, да и нескромный опыт по обольщению мужчин придавал ей немало уверенности. Так в чем же причина отстраненности Джераба? Леда днями и ночами задавалась этим вопросом.

И вот наконец Джераб во всем признался ей. Причина – Диана. И, боже… до чего же это веская причина, до чего прекрасная! Леда из солидарности пожалела Алессу, счастье которой омрачала такая роскошная соперница.

– Ты имеешь полное право осуждать меня, – на побледневшем лице Джераба обозначилась печать бездонного страдания.

– О нет, я не осуждаю тебя. Я… я завидую, очень завидую Диане. Те слова, что ты сказал сейчас, мечтает услышать каждая женщина… – Леда подошла к Джерабу и, осторожно положив руку на его плечо, сказала мягким голосом: – Диана – взрослая девушка. У вас все обоюдно. При других обстоятельствах ваша связь не была бы столь шокирующей. Просто вы встретились не в том месте, вот и все.

Она из последних сил прикидывалась безмятежной, в то время как внутри нее процветало безысходное отчаяние. Только та, что тоже обречена на роль нелюбимой женщины и которой суждено предать забвению свои безответные чувства, могла понять Леду в этот момент.

– И просто существует Алесса Торн…

Леде бы радоваться тому, что из-за Алессы Джераб и Диана никогда не смогут быть вместе. Ее главная соперница останется не у дел. Но как можно радоваться, глядя на это красивое, равнодушно-холодное лицо с горестной складкой меж бровей? Она слишком влюблена в него, слишком ей необходимо, чтобы он был счастлив, пусть и не с ней.

– Ты, кажется, сдался?

– Это единственное, что я могу сделать. Алесса испортит жизнь мне и Диане.

– М-да… крепко она за тебя ухватилась. – И вновь Леда предалась размышлениям. – …У меня появилась еще одна идея!

– Леда, есть ли смысл крутить штурвал, когда половина корабля затонула?

– Есть надежда! Хоть небольшая, но есть! Значит так, ты должен стать таким, как Рассел. Не смейся! Мысль здравая, – с фанатичной решимостью сказала Леда. – Даже если мужчина внешне привлекателен, умен и так далее, но при этом ведет себя как полнейший болван, – ни одна женщина не сможет долго быть с ним. Я не смогла, Алесса тоже. Рассел – это просто кладезь прескверных мужских выходок.

– И что же мне от него перенять? – со скепсисом спросил Джераб. – Я тоже