— Наверное, — рассеянно кивнула Варя, — скажите, а почемувас больше интересует семья Солодкиной, чем ее бизнес?

— Потому, что у меня есть странное чувство, что если этадама либо ее сын каким-то образом связаны с убийством, то дело тут не вбизнесе. Знаешь что, попробуй при ней рассказать историю о восемнадцати ножевыхранениях и о больной девочке, которая призналась в убийстве своей тети. Скажи,что прочитала об этом в газете или видела по телевизору в криминальныхновостях. И посмотри на реакцию.

— Я бы с удовольствием это сделала, — усмехнулась Варя, — нобеда в том, что мадам сейчас отдыхает на юге Франции.

— Жаль… А с сыном и невесткой ты не знакома?

— Я же сказала, нет. А почему вы не можете просто послать кним оперативников? Сын в Москве, насколько мне известно, невестка тоже. Пустьих допросят, и все дела.

— Во-первых, у меня нет достаточных оснований, во-вторых,боюсь спугнуть. Мне кажется, если они причастны, то очень серьезно. Либо вообщеникакого отношения к этим убийствам не имеют. То есть все или ничего. Можно,конечно, прислать оперативника с какой-нибудь легендой, но это в любом случаебудет для них совершенно посторонний человек. Вот если бы их прощупал кто-тосвой…

— Вы сказали — к убийствам? Их несколько?

— Два. И одно покушение, причем на сотрудника милиции.

— Ох, как интересно. — Варя покачала головой, слезы высохли,глаза сухо, горячо заблестели — Но тогда получается серия… Подождите, у меняесть идея! Солодкина хотела дать мне почитать какую-то книжку о религии вуду.Знаете, там в Сочи было казино «Вуду», на стенах жуткие африканские маски,огромные фотографии всяких шаманов и зомби. Мы с мадам поспорили, я говорила,что все это ужас, а она стала меня убеждать, будто религия вуду очень светлая,чистая, гуманная и нельзя судить о том, чего не знаешь. Сказала, что у нее естьоб этом замечательная, серьезная книжка. Так вот, мне вдруг приспичило срочнопочитать серьезную книжку о вуду, я не могу ждать, когда она вернется, ипозвоню ее сыну.

— А что, попробуй, — кивнул Бородин без всякого энтузиазма,— подожди, я сейчас. — Он вышел из кухни, вернулся, держа в руках небольшойплотный лист бумаги. — Вот, Варюша, возьми на всякий случай. Это словесныйпортрет предполагаемого преступника, сделанный пять лет назад. Говорят,оригинал не сильно изменился.

Звонок визжал у Ксюши в голове. Она с трудом разлепила веки.Маша спала рядом спокойно и крепко. Личико ее порозовело, голубизна вокруг губпропала. Сквозь тонкий просвет между шторами бил ослепительный солнечный свет.Ксюша не могла понять, почему в голове у нее стоит настойчивый звон, сначаларешила, что где-то рядом сам по себе включился невидимый будильник. Наконец донее дошло, что звонят в дверь. Меньше всего ей хотелось видеть кого-либо. Она подумала,что явился Олег с дачи и сейчас последует неприятная сцена.

Осторожно, стараясь не разбудить ребенка, она выскользнулаиз постели, накинула халат, босиком отправилась в прихожую, прежде чемспросить, кто там, припала к дверному глазку, но ничего не увидела. Звонокмежду тем затих, вероятно, за дверью услышали Ксюшины шаги и шорох. Ксюша ещераз взглянула в глазок, пытаясь понять, почему он вдруг ослеп и на площадкестало темно.

«Жвачка! — догадалась она, вспомнив триллер, который совсемнедавно смотрела. — Глазок снаружи залепили жвачкой, именно так делал серийныйубийца Дик Биттоу, прежде чем позвонить в дверь очередной жертве».

Несколько минут Ксюша напряженно слушала тишину за дверью.«Конечно, это не Олег. Он бы сейчас трезвонил, орал и стучал. Ключ у него есть,если, конечно, не потерял или не украли… Дверь закрыта на задвижку, значит, мыдома… Это не Олег!»

Звонок опять взвизгнул, и Ксюшу затрясло. Она отскочила отдвери, обрушив старинную напольную вазу, к счастью, бронзовую. Звонок орал, какживой. Чей-то хамский палец давил кнопку изо всех сил. Ксюша зажала ротладонью, звон не прекращался, казалось, от него сейчас не только лопнутперепонки, но взорвется дом. Ваза с колокольным гулом медленно покатилась покоридору.

— Откройте, милиция! — рявкнул за дверью мужской голос.

Ксюша вздохнула с облегчением.

«Они осознали свою ошибку и вернулись!» — радостно подумалаона и уже протянула руку к Дверной задвижке, но вдруг совершенно неожиданно длясебя крикнула:

— Пожалуйста, отлепите жвачку от дверного глазка и покажитеваше удостоверение!

Несколько секунд было тихо, потом за дверью выругались исказали громко:

— Гражданка Солодкина, прекрати хулиганить, мать твою,сейчас же открой дверь.

— Не открою! Как ваша фамилия?

— Майор Кузнецов!

Ого, даже майор. А может, сразу полковник? Не велика личесть для меня? Ладно, господин генерал, подождите пять минут. Я позвоню вотделение, выясню, кто вы такой. И между прочим, нечего мне тыкать.

За дверью опять выматерились, но уже выразительней идлинней. Палец вмял кнопку звонка, а невидимая тяжелая нога принялась колотитьв железную дверь.

— Открывай, сука!

— Все, я звоню в милицию! — выпалила Ксюша, и ей показалось,что из горла вместе с криком выпрыгнуло сердце. — Тебя все равно поймают, тыублюдок! Иди отсюда!

В ответ послышалась жуткая, какая-то запредельная брань, сматом и проклятиями. Осталось только сесть на пол и зажать уши. «Что теперь?Опять звонить в милицию? — Перед ней тут же возникло сонное опухшее лицокапитана Смачного, его брезгливый, мерзкий, полный ненависти взгляд. — Нет, небуду я им звонить. Все равно не помогут. Пока доедут, он уйдет, и опять небудет никаких доказательств, кроме жвачки на глазке, опять они скажут, будто ялибо сумасшедшая, либо сама все подстроила. Надо позвонить соседям, вдругкто-нибудь дома? Если да, то они должны услышать его вопли, увидеть его черезсвои дверные глазки. Он ведь не мог залепить все на лестничной площадке. Пустьони сообщат в милицию, им поверят…»

Ксюша кинулась в кухню, где лежала толстая телефонная книжкас номерами всех соседей по лестничной площадке, принялась листать, поняла, чтофамилий не знает, только имена и отчества. За дверью между тем стало тихо.

«Ушел?» — насторожилась Ксюша, механически проглядываяплотно исписанные страницы. И в этот момент зазвонил телефон. Она подпрыгнулаот неожиданности и схватила трубку.

— Доброе утро, — произнес спокойный низкий женский голос, —скажите, пожалуйста, Галина Семеновна еще не вернулась из Франции?

— Нет. Она вернется через пять дней, в следующую среду.